Это было через пару недель после последней охотничьей сцены, и, когда мы плыли по безмятежному, сонному полуденному морю, многочисленные носы палубы Пекода почувствовали в море совсем не приятный, кстати, запах.
- Я бы поспорил на что угодно,- сказал Старбак, - на то, что здесь бродит какой-то кит, с которого мы на днях повесили кувшины. Мне уже казалось, что они не перестают появляться в роще.
Дымка рассеялась, и мы увидели вдалеке корабль, чьи цепляющиеся паруса указывали на то, что он должен нести какого-то кита на боку, висящего. Подойдя поближе, мы увидели, что плавает французский павильон, и по облаку морских стервятников, которое порхало и планировалось вокруг, мы могли понять, что этот кит должен быть из тех, кого рыбаки называют roñosas, то есть мертвым китом. Вы уже можете себе представить зловоние, которое вызывает такой крот хуже, чем в городе, пораженном эпидемией чумы.
Для некоторых это так невыносимо, что даже величайшая жадность не могла убедить их состыковаться рядом с ним. Есть те, кто делает это, несмотря на то, что масло, которое вынимается из таких клиентов, имеет гораздо более низкое качество и ничего похожего на розовую воду.
Подойдя ближе, мы увидели, что француз носил не один, а два, по одному на каждом боку, и второй все же оказался более «душистым», чем первый.
Пекод был уже настолько близок к французскому кораблю, что Стубб поклялся, что сможет опознать рукоятку своей мотыги, запутавшейся в канатах, окружавших хвост одного из китов.
- Какая свежесть! -кричу-. Вот шакал! Я уже знал, что эти французские лягушки очень бедны, как китобои, но я удивлен, увидев, что они довольствуются нашими отходами. Давайте соберем деньги для бедных, джентльмены. Но как насчет другой? Я бы вытащил больше кожного сала из большой палки, чем из этого бедного мешка с костями.
Затишье упало, и Пекод был охвачен этим зловонием, и не было больше надежды выйти из него, чем на то, что ветер снова подует. Выйдя из камеры, Стубб вызвал экипаж своего Китобоя и вышел навстречу неизвестному кораблю. Подойдя к его носу, он заметил, что по французскому вкусу верхняя часть рода была вырезана из большого наклонного стебля, окрашенного в зеленый цвет и несущего в виде шипов медные шипы. Ансамбль заканчивался закрытым, ярко-красным коконом.
На Амуре большими буквами читалось слово "бутон-де-Роуз" (бутон розы), которое было романтическим названием ароматного судна.
Хотя Стубб понимал только слово Роза, он насмешливо поднес руки к носу.
Чтобы связаться с людьми на борту, он должен был повернуть нос и перейти к полосе правого борта, рядом с грубым китом и говорить над ним.
- О бутон де Роуз! У вас есть какие-нибудь придурки, говорящие по-английски?
- Да, - ответил парень, который оказался пилотом и родом из Гернси.
- Вы видели белого кита?
- Что?
- Белый Кит! Кашалот, которого они называют Моби Диком.
- Никогда не слышал, чтобы она называлась. Кашалот Блан! Никогда. Никогда.
- Ладно, увидимся. Мы скоро вернемся.
Богандо быстро вернулся в Пекод и, увидев Ахава в халате Алькасара, сказал ему, что ничего нового нет.
Ахав залез в камеру, а Стубб вернулся к французскому кораблю.
Он заметил, что у офицера, который управлял его китобойной мотыгой, была сумка на носу:- Что с ним? Он ее сломал?
- Так она была сломана или нет! С другой стороны, какого черта вы здесь ищете?
- Не горячитесь, но разве вы не знаете, что бесполезно пытаться вытаскивать масло из этих китов? Что касается другой, то у нее нет даже четверти.
- Я знаю, но мой капитан не хочет в это верить. Это его первое путешествие, и он был раньше производителем Кельнской воды. Но садитесь на борт.
- Все, что угодно.
Вскоре он оказался на палубе, где обнаружил странное зрелище. Матросы в вязаных шапочках натягивали большие Снасти для китов, но работали медленно и говорили быстро, и все с поднятыми носами. Время от времени он уходил с работы и уходил к старшей палке, чтобы подышать несколько более чистым воздухом.
Стубба поразила серия проклятий и криков, доносившихся с кормы, и, оглянувшись, он увидел яростное лицо, выглядывающее из двери капитанской каюты.
Стубб, хитроумно, пошел поболтать с первым офицером, который сказал ему, что ненавидит своего капитана, потому что он тщеславный невежда, который втянул их в это отвратительное дело. Задавая ему несколько капризных вопросов, он понял, что тот парень ничего не знает о амбре. Поэтому он молчал, но во всем остальном был добр и доверчив. Потом спросил, не хочет ли он, чтобы его капитан так отвратительно ушел. Другой кивнул, и Стубб тихо сказал ему несколько слов.
В этот момент из каюты вышел капитан, и первый офицер представил его Стуббу, приняв на себя роль переводчика.
- Что я скажу вам в первую очередь? - спросил первый офицер.
- Скажи ему, что он какой-то дурак, глупый и большой мальчик, - первый офицер перевел взгляд на американца, рассказавшего ему, что незадолго до этого они коснулись корабля, на котором было шесть случаев чумы за то, что он нес на борт злобного кита.
Капитан попросил подробнее.
- Скажи ему, - добавил Стубб, - что он похож на Мико и понятия не имеет, что нужно делать на корабле.
- Вы утверждаете, месье, что другой кит, сухой, еще опаснее, чем гнилой, и что если у нас есть на что-то свои жизни, мы должны немедленно отпустить их, иначе мы погибнем от чумы.
Капитан выбежал и приказал отцепить туши китов.
Разговор продолжался в том же духе. К варварству Штубба пилот Гернси прибавил кое-какие детали, убедившие капитана в том, что он должен как можно скорее избавиться от своих гостей. Оба рассмеялись, увидев лицо капитана, когда тот вернулся в свою каюту. Стубб сказал первому офицеру, что они отправят кабель с Pequod, чтобы буксировать кита и отделить его от французского судна.
Так они и сделали, и, поскольку ветер только что поднялся, они смогли отбуксировать кита, предупредив экипаж Pequod де ла игаррета, который только что сделал их французам, которые ничего не знали о амбре.
Как только они потеряли из виду французское судно, Стабб быстро спустился к плавучему трупу и принялся копаться в нем, предварительно прикрывая нос смоченным платком.
Когда мотыга, наконец, хлопнул себя по ребрам, весь его экипаж смотрел на него жадными глазами. Стубб не переставал рыться в гнилом теле.
И вдруг среди чумы, пролившейся на мертвого кита, возникло облако тусклых духов.
- У меня есть, у меня есть! -крикнул Стубб. Вот сумка!
И отпустив мотыгу, он просунул обе руки в отверстие, вытащив пригоршни чего - то похожего на старое мыло и очень спелый, ароматный, маслянистый сыр.
Он был пепельно-желтоватого цвета. Речь шла о амбре, веществе, которое стоит фунт стерлингов за унцию в любой аптеке. Они вытащили около шести горстей, но что-то было потеряно, упав в море. И, возможно, он мог бы получить больше, если бы не нетерпение, с которым Ахав приказал закончить эту операцию. Стубб был вынужден фактически оставить труп кита и вернуться на борт.Амбра, мы должны уточнить, является веществом, имеющим большую ценность в производстве парфюмерии, роскошных свечей, мыла и мазей. Турки использовали его для своей кухни. Кто мог сказать людям, использующим это вещество, что его происхождение находится в кишках больного кита? Так и есть.
Китобои обычно знают-те французы из бутона Роуз были невежественными, которые не знали, что у них под рукой, - и уловка Стабба обеспечила Пекоду дополнительную прибыль.
Процедура удаления всего жира с кита, которого мы поймали в первую очередь, закончилась. Печи были включены в течение длительного времени, чтобы уточнить масло, и это грязно удобно в своих бочках, а эти хранятся в бухте. Крышка, незадолго до этого заполненная пятнами крови и кожного сала, теперь блестела, потому что ничто не нужно чистить лучше, чем китовое масло. Кроме того, все склады фонарей были заполнены, освещения у нас не хватало в течение длительного времени.
За это время кое-что произошло. Черный Пип, веселый человек, который подбадривал моряков своим барабанщиком, был повышен до гребца на китобойной лодке Штубба, но его небольшое мастерство привело к потере двух жертв, так как в обоих случаях он упал в море, запутавшись в канатах гарпунов, после чего его снова отправили на корабль, и с тех пор он бродил по нему, как душа в горе. Но путешествие продолжалось.
.............................................................................................................................................
- Ах с корабля! Вы видели белого кита? - Крикнул Ахав приближающемуся с кормы кораблю с английским флагом. Капитан последнего корабля был крепким человеком, у которого не хватало руки.
- И ты это видишь? -ответил англичанин, показывая искусственную руку, изготовленную также из слоновой кости кашалота.
- Бросьте мой китобой! - приказал Ахав.
Вскоре он сел на другой корабль. Кстати, что Ахав до этого не переходил ни на один другой корабль, так как его слоновая лапа мешала ему подниматься по весам. Препятствие было спасено благодаря такелажу английского корабля. Капитан двинулся к Ахаву, когда тот оказался уже на палубе.- Ладно, дружище, давай кости, давай, - сказал Ахав. Где ты видел белого кита?
- На линии экватора, в прошлом сезоне.
- И он взял тебя за руку, да?
-По крайней мере, он был в этом виноват,- ответил англичанин. Это был первый раз, когда я охотился на линии, и тогда я ничего не знал о Белом ките. Однажды нам удалось удержать кашалота, который оказался настоящим цирковым конем, очень трудно удержать. В этот момент появился огромный, молочно-белый, горбатый кит, и вся она вся в морщинах...
- Она, та самая! - вздохнул Ахав.
- И с гарпунами, прибитыми возле плавника правого борта.
- Мои! Но продолжай...
- Ну вот, проклятый кит начал яростно кусать капрал моего гарпуна, и, потянув его за горб, мы пошли прямо на него. Я решил взять ее как бы то ни было. Для этого я бросил в него свой гарпун, но в этот момент хвост, похожий на башню, обрушился на мой катер, разбив его надвое. Мы поплыли, и я поймал астиль прибитого гарпуна, но Кит внезапно нырнул, и гарпун оторвался и поймал меня здесь железом. Шипы разорвали мне всю руку. К счастью, на борту был физик, врач, но вот он, который может рассказать вам лучше.- Это была плохая рана, - сказал доктор. И, несмотря на мои заботы, все шло от плохого к худшему. Она стала черной, и я хорошо знал, что это значит: гангрена, поэтому не было другого выбора, кроме как ампутировать. Бортовой плотник позаботился о том, чтобы изготовить эту искусственную руку с булавой на конце, способной оторвать любую голову, если она попадет в нее.
- Но что случилось с белым китом? - спросил Ахав, которого мало интересовали эти подробности.
- Мы не виделись с ней некоторое время. Ну, я не знал, что это такое, но когда я снова перешел черту, я услышал о ней. И не просто говорить.
- Ты видел ее снова?
-Дважды. Но я даже не пытался напасть на нее. С потерей члена у него было довольно много.
- Ну, за ней кто-то охотится, не сомневайся, - горячо ответил Ахав. Английский врач несколько мгновений смотрел на него.
- Будьте осторожны, капитан, - сказал он. Вы выглядите больным. Я уверен, что у него жар, достаточно взглянуть на него.
- Оставьте меня в покое! -крикнул Ахав. Куда направлялся Моби Дик? Вот что я хочу знать!- Думаю, на Восток,- сказал английский капитан. Но что с тобой, чувак? Неужели ваш капитан сошел с ума? - спросил Федалла.
Он приложил палец к губам и спустился к китобою, в то время как Ахав заставил себя встать. Тагалы орудовали веслами, и Ахав, не оборачиваясь, направился к своему кораблю.