Даже к суровым забайкальским пограничникам, в том числе и офицерскому их составу, внезапно приходит любовь. Это высокое чувство, как тяжелая неизлечимая болезнь, поражает мужчин независимо от их возраста, религиозной принадлежности или рода войск, в котором они проходят службу. Старший лейтенант Никита Волков полностью осознал это однажды, когда в отпуске встретил прекрасную барышню, студентку одного из московских ВУЗов. Барышня была настолько хороша, что офицер, даже осознавая всю бедственность ситуации, стал всерьез задумываться о том, чтобы связать-таки себя узами брака.
Но, как и большая часть тогдашних юношей и девушек, влюбленные были скажем так, деньгами небогаты. Особенным образом это коснулось Волкова и его подругу, когда морозным московским днем он заметил, как дрожит от холода его избранница, одетая в легкое не по сезону пальто.
После трогательног, расставания на Ярославском вокзале, уже сидя в поезде, затуманенный любовью мозг Волкова родил план утепления невесты к следующей зиме, тем более, что он планировал забрать ее из столицы после окончания ВУЗа и увезти ее в свой романтический, но в климатическом плане суровый мир. К слову сказать, и, наверное, к счастью, переезд молодых в Забайкалье не получился по объективным причинам в связи со сменой места службы старлея, но об этом как-нибудь в другой раз. Иначе, кто знает, как восприняла бы его невеста некоторые не очень привлекательные особенности жизни на пограничной заставе, и условия, скажем так, несколько отличающиеся от московских…
Но, вернемся к плану Волкова. Он был глобален. Никита задумал подарить любимой ни много, ни мало, а самую настоящую сибирскую шубу. Шубу из сотни лисьих шкур, с оторочкой хвостами на рукавах, воротнике, капюшоне, подоле, короче, чтобы хвосты были везде – так по тем временам считалось круто. Естественно, денег на такую роскошь у старшего лейтенанта отродясь не было. В те времена граница еще мзду не брала – жили были оставшиеся от Советов устои. Но был один вполне легальный и реальный вариантик, связанный с промысловой охотничьей деятельностью, которой Волков на своем участке мог заниматься практически ежедневно. В то время, уж не знаю, как сейчас, в Сибири существовали специальные конторы – ателье, которые занимались пошивом меховых изделий из материала заказчика, причем расплатиться с ними можно было теми же самыми шкурами. Так сказать, натуральный обмен.
План был прост и гениален. Невеста получала в подарок роскошную шубу, а Волков получал утепленную невесту, одетую в соответствии с суровыми климатическим условиями предполагаемого региона совместного проживания.
По прибытии на заставу, старлей с ярым энтузиазмом взялся за реализацию своего гениального плана. Среди многочисленного огнестрельного оружия, хранившегося в оружейной комнате, имелась мелкокалиберная винтовка, предназначенная для отстрела бродячих животных – разносчиков бешенства и всякой другой заразы, представляющей опасность для пограничников. С боеприпасами тоже проблем не было, ну а стрелял Волков прекрасно, как и любой кадровый офицер-пограничник. За короткий период Волков освоил все тонкости охоты на степных лис, изучил их повадки, следы и прочие премудрости. В общем, в этом деле им был проявлен серьезный методический подход. Сказалась педагогика высшей школы старой советской закваски, вбивавшая в течение пяти лет знания в живой курсантский ум, еще не отравленный особенностями пограничной службы.
За несколько оставшихся холодных месяцев он набил порядка сотни лисиц, скупил в ближайшем поселке все запасы дубильного порошка и обязал каждого срочника-тувинца, желающего сорваться на дембель с первой партией, обработать несколько лисьих шкур. В общем, где-то к середине апреля, нужное количество лисиц было принесено в жертву, а шкуры подготовлены для превращения их в ту самую мечту, которая делает счастливой любую девушку на этой планете.
Волков проживал на заставе в одной из двухкомнатных квартир ДОСа (дом офицерского состава), при этом за ненадобностью одну из комнат он превратил в кладовку для старой инвентарной мебели типа шкаф «Славянка», кровать «Славянка» и т.п., которую выкинуть было никак нельзя по причине ее принадлежности к учтенному инвентарному имуществу. В этой же комнате он копил лисьи шкуры, которые к описываемому моменту огромной рыжей и чернобурой грудой возвышались на уровне метра над уровнем пола.
В конце апреля на заставу приехали гости из смежного ведомства. Дело в том, что грядущий весенне-летний период охраны границы вносил некоторые коррективы в характер противоправной деятельности местных индейцев, которые в связи с потеплением уже не могли вывозить из Монголии контрабандное мясо, и переключались на перегон его через границу в живом виде, что, понятное дело, до определенного момента обеспечивало его свежесть и сохранность. Соответственно менялись направления и маршруты контрабанды в пределах участка заставы. По этой причине в такие моменты для организации и уточнения взаимодействия к пограничникам приезжали гости из таможни. Вот и сейчас на заставу прибыла группа сотрудников таможенного СОБРа, по старинной традиции закрепленная за участком Волкова. Все ребята были давно знакомые, командированные сибиряки из Иркутска. В гости они приехали на двух машинах – старой «таблетке» - микроавтобусе УАЗ-452 и новехоньком люксовом УАЗике-3151, представлявшем экспортный вариант нашего автопрома, поставлявшийся по «лендлизу» в Монголию. Машина «второго фронта» была в самом деле прекрасна и олицетворяла собой мечту любого офицера-пограничника. Эти модели проходили «прокачку» уже в Монголии, где грамотные ребята готовили их для суровых степных покатушек с максимальным уровнем комфорта. Кузов цвета «белая ночь», широченная резина «Good Year», салон обшит мягкой серой кожей, высокие сиденья «ковши», и еще куча всяких маленьких приятностей… Да, этот УАЗик был в самом деле прекрасен.
Водитель Волкова, без устали все свое свободное время проводивший лежа под штатным УАЗиком разведчика, 76-го года выпуска, как заведенный уже который час наглаживал капот таможенного красавца. Один из СОБРов, стоя с сигаретой на крыльце заставы, поинтересовался у Никиты, мол, все ли в порядке с парнем.
- Да не обращай внимания, ребенок совсем – впечатлительный, детская эрекция, ночью случится поллюция и отойдет.
В общем, вечер застал офицеров за уточнением планов совместных мероприятий по линии противодействия контрабанде, естественно с соблюдением всех обычаев заставского гостеприимства. Расстелив для формальности крупномасштабную карту участка на столе в канцелярии начальника заставы, коллеги принялись взаимодействовать. Работали долго, упорно, продуктивно. Незаметно пришла уютная и тихая ночь, и усталые стражи границы каким-то образом продолжили разговоры за крепким чаем в квартире Волкова. В рамках программы организованного для гостей досуга были проведены соревнования по армреслингу, первенство по метанию ножей, конкурс по распитию чая по-гусарски в двух вариантах – с локтя и «с сабельного клинка» (за неимением сабли был задействован раритетный трофейный штык от китайской винтовки, подаренный по случаю начальником монгольской заставы. Кстати, штык немногим уступал по размерам среднестатистической сабле, китайцы в этом деле толк знали).
Но, на каком-то этапе сказалась усталость напряженного рабочего дня, и Волков, извинившись перед коллегами, у которых еще оставались силы, прошел в свою кладовую для оздоровительного сна. Возможный вариант размещения для отбоя, учитывая состояние мебельного гарнитура «Славянка» был предельно ясен, и Никита, как подбитый самолет, рухнул на груду мягких и пушистых шкур…
НА СЛЕДУЮЩЕЕ УТРО
- Волков, вставай! – в дверь комнаты, в которой безмятежным детским сном спал офицер, шумно и весело вломились СОБРы. – Аху…ть ….
Картина, представшая перед их глазами, могла поразить любое воображение, что уж говорить про наивный и невинный ум сотрудника спецназа. Старший лейтенант Волков, молодой и перспективный пока еще офицер разведотдела, зарывшись практически с головой, спал в огромной куче рыжего лисьего меха, качественного и прекрасного в своей мягкости и пушистости. В падающих из окна лучах весеннего солнца этот мех был прекрасен, он обещал дарить тепло и спокойствие, независимое от температуры окружающей среды, он был приятен и притягателен взгляду, он был просто прекрасен.
- Ах тыж, ептить… красота-то какая! Волчара, встань, проснись, объясни, что это, откуда и зачем…
В общем, ворох лисьих шкур произвел на гостей почти такое же впечатление, как «люксовый» УАЗик на Волкова и его водителя. Ну а то, что последовало дальше, уже и нетрудно себе представить.
Волков, справедливо (ну или не очень) рассудив, договорился с коллегами об обмене. Таможенный УАЗик, как оказалось, представлял собой неучтенный конфискат, изъятый у контрабандистов. Но в те лихие времена на границе и не нужны были номера или документы, тем более пограничнику. Да и при желании, в районе поставить на учет такую машину не составило бы особого труда, достаточно было бы провести с ментами традиционный древний обряд взаимодействия.
В общем, процесс утепления невесты откладывался на некоторое время, благо лисиц в тувинской степи было еще много. Именно так рассудил Волков, подкидывая на руке ключи от своей новой машины.
На этом бы благополучно и закончилась эта история, если бы… если бы не традиционное пограничное гостеприимство. Ну или ребяческое желание молодого старлея порысачить. Ну, или все вместе. Не будем искать оправдание глупому поступку офицера. Все-равно он был виноват перед будущей супругой. Виноват в том, что поддался соблазну и променял подарок любимой женщине пусть и на роскошный (по забайкальским меркам), но простой (хоть и высокопроходимый) автомобиль. В итоге, судьба наказала его, оставив ни с чем. Все произошло, как обычно, быстро и неожиданно. Провожая набившихся в «таблетку» таможенников, герой нашего рассказа, забравшись на перевал Шуурмак, банально не справился с управлением на таежном серпантине, и кувыркнул свой монгольский джип на поросший вековым кедром склон. Бог любит пограничников и молодых офицеров. Волков выпал через открывшуюся дверь еще в начале крутого пике, до старта акробатических пируэтов с участием УАЗика. Но вот сказать того же о самой машине, честно говоря не получается. Обычно, в таких случая пишут: «Восстановлению не подлежит», ну или: «На запчасти». Неофициально говорят: «пиз..ц».
Ставя точку в этом рассказе, я могу утешить всех переживающих за нашу заставу читателей: все три заставских уазика после этого инцидента носили в составе своей конструкции детали, узлы и агрегаты от кувыркнувшегося донора. Контрабандный УАЗик таким образом послужил пограничникам, а Волков с тех пор никогда не садился пьяным за руль. Ну и что касается его супруги: шубу он ей все-таки купил. И не одну. Но это уже другая история.