#армейские рассказы #для взрослых #смех сквозь слезы
О том, что наш старшина прибыл на службу, можно было узнать, как только его нога ступала на первый этаж казармы, хотя наша рота располагалась на третьем. Есть такое понятие «луженая глотка» - так это о нем. По-моему, с рождения громкость его речи была первоначально отрегулирована на «максимум» - тихо разговаривать он не умел. Звали его Григорий Иванович и в сержантском междусобойчике он именовался Котовским, по фамилии его не полного тезки – героя гражданской войны Григория Ивановича Котовского. Он был крепкого телосложения, физически сильным. Любил порядок, был требовательным, строгим и к себе, и к подчиненным, справедливым (что тоже очень даже не маловажно, поэтому, наверное, и не было у него никаких обидных прозвищ, как это часто бывает в жизни). Был старшина в авторитете и у начальства – когда он заступал дежурным по части, к нему никогда никаких вопросов не было – ни у командира, ни у начальника штаба. Все всегда было на высоте – и в казарме, и на территории.
Какие-то моменты со стороны прапорщика, на то время, казались не справедливыми по отношению к нам – курсантам, а затем сержантам. Позже, когда повзрослели, стало многое на свои места, пришло понимание, что нас учили жизни – жесткой, а иногда жестокой, нас учили быть мужчинами.
Воспитывали, кстати, не только требованиями выполнения устава, но и доверием. Не один раз приходилось бывать и у старшины дома, и у взводного – они ведь были тогда молодыми, у них были маленькие дети, а служба не позволяла отлучаться в рабочее время, чтобы, скажем, в качестве помощи женам, занести домой какие-то продукты (квартиры были не в военном городке, а в черте города). Вот тогда мы и совершали прогулки в гражданскую жизнь и были этому рады, потому как, кроме воздуха цивильной свободы, нас всегда угощали вкусным домашним обедом. Ну, разве такое забудешь?! А тем более даже в голову не приходило в чем-то подвести своих командиров.
Тот же ротный – никогда не повышал голос, даже матерился тихо. Если кто-либо из нас что-то сделал не так, он собирал нас в канцелярии и задавал всегда один вопрос:
- Кто из вас еще не был в отпуске?
В краткосрочном отпуске за время срочной службы каждый из нас побывал по два, а то и по три раза!
Это я все к тому, что какие-то жизненные ситуации, возникавшие в жизни наших старших отцов-командиров, мы знали не понаслышке – они нам о них рассказывали.
Как сейчас мы говорим: в то время служили те, кто мог, если надо, работать по двадцать пять часов в сутки, - не считаясь ни со своей семьей, ни со своим личным временем. Потому как в большинстве своем в армию приходили или оставались в ней, в первую очередь, я бы сказал, люди, фанатично преданные ей, кому эта служба была в кайф! Кого не пугали трудности, а наоборот – закаляли.
Пахали на совесть, но и отдохнуть тоже могли. Опять же жили по правилу:
-Если крепко с вечера посидел в компании, приходи к подъему!
Наш старшина, конечно же, всегда присутствовал на этом утреннем ритуале, понятно, кроме тех дней, когда у него был выходной. Но как-то в один из дней на подъем не явился. Если такие моменты бывали, то он заранее предупреждал нас, сержантов, кто в ту пору исполнял обязанности зам.старшины, об этом, ставил какие-то задачи перед нами. А тут…
Не было его и в течение дня…
К вечеру ротный нам сказал, что старшина заболел…
Появился наш Григорий Иванович только через трое суток…какой-то исхудавший, с запавшими глазами, с зеленовато-землистым цветом лица…
Позднее сам и рассказал, что случилось…
В день, предшествующий его отсутствию на службе, он со своим братом и своими семьями побывали у родного дядьки на юбилее. Выпить ребята могли и умели (брат был копией нашего старшины, тоже крепкий парень, спортсмен, и они, по рассказам очевидцев, на спор вдвоем могли выпить восемь бутылок коньяку!). Повеселились от души да и разъехались по домам. В семье у Григория Ивановича на ту пору как раз было пополнение, поэтому жена ложилась отдыхать поближе к ребенку в другой комнате. Он же сам имел привычку еще покурить перед сном, лежа уже в постели, мог проснуться и среди ночи покурить. Поэтому на прикроватной тумбочке лежала всегда пачка сигарет, стояла пепельница, а еще – литровая банка водички из-под крана на случай, если захочется попить.
Сон был, по какой-то причине, беспокойным…просыпался часто…и курил часто…
Ну, и, то ли координация движений подвела, то ли еще что-то…кто его знает… Факт, что пепел Григорий Иванович стряхивал не в пепельницу, а в баночку с сырой водичкой…Дело ж было в темноте…Затем, после перекура, все это дело запивал…
Где-то через часок после последней выкуренной сигареты, с его слов, и началось…
Григорий Иванович был человеком начитанным, поэтому и вспомнил шолоховскую «Поднятую целину», где дед Щукарь, не пожелавший сдавать свою скотину в колхоз, зарезал свою живность, после чего часть мяса-сала спрятал, часть была приготовлена в печи и в изобилии подана на стол к ужину. После очень сытного ужина его кроличья шубка очень долго и очень часто мелькала в кукурузном поле за его хатой…
В общем, трое суток выживания… Никакие лекарства сразу не смогли остановить процесс…
Григорий Иванович сам сделал выводы:
1. Не нарушай Устав, а кури строго в отведенных местах (лучше, конечно, бросить это поганое дело…в смысле - курение).
2. Места, где осуществляются какие-либо практические действия, должны быть элементарно освещены.
3. Если есть проблемы со «стулом», не обязательно пользоваться аптечными средствами (можно использовать очень даже народные, но в меру!).
4. Всегда себя контролировать в любой ситуации и в любом состоянии.
Вот так-то! Что и было принято к руководству многими из нас на всю оставшуюся жизнь…)))
Чего и всем желаю!)))
Надо перенимать опыт и учиться у старших, следовать их советам!)))
Новые истории читайте на моём канале ЮСТВ yz - zen.yandex.ru/iuraseverin
Там же ВЫ сможете посмотреть телепередачи и познакомиться с интересными людьми!