Предыдущая часть тут
Каюта номер три палубы «Б» была довольно просторным помещением с пятью рядами кресел на десять человек каждый и небольшой сценой, приподнятой от пола на один локоть. На сцене стояла кафедра с микрофоном и гербом флота, а чуть левее стояло кресло, обтянутое черной рогожей. Стены, пол и потолок, как и в остальных каютах, в коридоре, да и, наверное, по всей палубе, были покрыты шероховатым пластиком бежевого цвета. Освещение, тоже было стандартным - светился сам потолок.
Войдя в каюту, Меньшиков встретил там всего четверых человек, трех парней и одну девушку. Таких же курсантов, как и он сам. Все четверо были ему не знакомы, но это и не удивительно, поскольку сюда могли попасть курсанты из других училищ. Форма парней ничем не отличалась от его собственной, китель, брюки, туфли и фуражка. У девушки вместо брюк была узкая юбка, чуть выше колена, вместо фуражки была пилотка с гербом на правой стороне и туфли лодочки на низком каблуке. Они сидели на последнем ряду кресел и о чем-то тихонько шептались. Заметив Меньшикова и определив его, как такого же курсанта, как и они сами, троица не стала вставать, а лишь вежливо кивнули. Кивнув им в ответ, он решил сесть на первый ряд, на среднее место, прямо напротив кафедры. Некоторое время он затылком чувствовал взгляды, устремленные на него, даже ощутил ауру подозрительности, но потом это чувство исчезло, и с заднего ряда опять послышался тихий шепот.
В течении пятнадцати минут в каюта наполнилась курсантами, и, к сожалению Меньшикова, не было ни одного знакомого лица. Некоторые приходили парами, но большая часть, как и он сам поодиночке. По гендерному признаку преобладали юноши, из пятидесяти курсантов он насчитал всего семнадцать девушек. Все входившие в каюту молча кивали присутствующим и старались сесть подальше от сцены, и лишь последним пришедшим пришлось занимать свободные места на первом ряду. Когда, наконец, последнее место было занято, в дверях показался офицер с погонами мичмана, будто он ждал где-то неподалеку, пока соберутся все курсанты. Хотя вполне возможно так и было. Заметив его, курсанты подскочили со своих мест и вытянулись по стойке смирно, уставившись перед собой. Мичман, молча осмотрев присутствующих, прошествовал на сцену. Следом за ним в каюту вошел человек в штатском, и так же пошел к сцене. Офицер занял место за кафедрой, а штатский сел в кресло.
- Приветствую вас товарищи курсанты на Его Императорского Величества научно-исследовательском судне «Китяж», - четко и громко произнес мичман. – Я, руководитель вашей практики, мичман Поликарп Павлович Серов.
- Здравия желаем Ваше Благородие! – грянул стройный хор в ответ.
- Так же, прошу любить и жаловать, коллежский секретарь Михаил Игнатьевич Уланов, - мичман указал на сидящего в кресле человека в штатском. – Психолог и второй куратор вашей практики.
- Здравия желаем Ваше Благородие!
-Вольно. Прошу присаживайтесь, товарищи курсанты, - продолжил Серов.
«Поликарп Павлович Серов. Значит, будет По-Па-Сер. Попасер, отлично!» Эту манеру сокращать имена, отчества и фамилии, Меньшиков перенял из какой-то очень старинной книги, которую читал ещё в школе. В ней описывалась жизнь подростков в заведении, очень напоминающем училище. Там учились только мальчики, которые по какой-то причине остались без крова. Руководителя этого учебного заведения звали Виктор Николаевич Сорока и из-за этого ученики называли его Викниксор. Такая манера сокращать имена очень понравилась Меньшикову и с тех самых пор, все люди, имена которых нужно было запомнить, он сокращал таким же способом.
«Михаил Игнатьевич Уланов», - продолжал будущий офицер сокращать в уме имена. – «Ми-Иг-Ул. Мигул. Тоже легко запомнить».
- Итак, товарищи курсанты, - продолжал тем временем мичман, совершенно не подозревая, что его нарекли Попасером. – Как всем Вам должно быть известно, вчера, в двадцать три ноль-ноль, наше судно отчалило от орбитального порта «Кронштадт-3» и следует курсом к научно-исследовательской станции «Ладога-36» на орбите Оберона, второго по величине спутника Урана. Во время этого полета, который продлится семьдесят девять дней, мы с Вами, товарищи курсанты, пройдем полный курс практических занятий по управлению…
Дальнейшая речь Попасера для Меньшикова ушла на второй план. Семьдесят девять дней в одну сторону! Он прекрасно знал, что из себя представляет практика на «Китяже». Очень многие молодые офицеры, курсанты выпускники, рассказывали о том, чем они занимались не только на «Китяже», но и на подобных ему, научных судах. Скукотища и рутина. Ничего такого, чему они не смогли бы научиться на Земле с помощью виртуальных полетов. Единственная задача подобных практических занятий, это собрать новый экипаж и, так сказать, «обкатать» его в реальном полете, поскольку ни один виртуальный не дает той камерной атмосферы настоящего корабля. Жизнь в этих замкнутых пространствах, вдали от родной планеты, без возможности увидеть голубое небо, давала необходимый эффект. По окончанию экспедиции, «Китяж» вернет на борт орбитального порта «Кронштадт-3» не пятьдесят курсантов, а от восьми до двенадцати экипажей Его Императорского Величества военно-космического флота Российской Империи. Однако полет к Оберону и обратно это почти полгода! О такой длинной практике Меньшикову слышать не доводилось.
- …вернемся обратно на Землю. Тем, кто справится с практикой, на торжественных выпускных, в родных учебных заведениях вручат офицерские патенты. После, эти новые экипажи будут приписаны к судам флота Его Императорского Величества в дополнение к основным экипажам, в качестве резервного, для наработки опыта, - продолжал тем временем мичман Серов.
Подписывайтесь и оценивайте.
Продолжение тут