Начало. Спустя два дня я увидел своего бывшего командира отделения. Он ходил по лагерю с повязкой шуцмана на рукаве.
После того, как мой командир примкнул к немцам и я, истинный комсомолец, мог быть им выдан с минуты на минуту быть, все мои мысли были только о побеге.
Осмотрев обнесенный проволокой забор, я понял, что выбраться через забор отсюда будет тяжело.
У меня даже не было возможности достать кусачки, чтобы перекусить проволоку.
Страх быть обнаруженным заставлял меня постоянно находиться в напряжении.
И тут мои нервы не выдержали, я понял, что мне нужен человек, с которому бы я мог доверять.
Такой человек появился внезапно. Звали его Леня, оказалось, что мы с ним из одной области.
Я не стал темнить и сразу заявил ему, что хочу бежать. О причине такой спешки говорить не стал.
Леня тут же подхватил мою идею и даже показал из кармана кончик кусачек.
- Не, дело так не пойдет, Леня, - понуро произнес я, кивнув на забор. - У меня есть другая идея.
Я вкратце рассказал новому другу, которому впопыхах доверился, о том, что каждый день приезжают какие-то немцы и куда-то забирают большую колонну пленных.
Если постараться затесаться в эту колонну, то можно сбежать. Леня подумал и...согласился.
Бежать нужно было срочно, потому как я уже слышал, что немцы начинают выяснять, кем был каждый пленный.
А кем был я, вы уже знаете. Бежать нужно было не сейчас, а, как говорится, еще вчера.
С утра мы с Леней терлись возле ворот, ожидая, пока прибудут немцы за новой колонной, которую уже построили.
Как только ворота раскрылись, я вбежал в толпу, по пути молясь, чтобы никто из немцев не заметил мой кульбит.
Леню я потянул за собой в колонну. Один из немцев, заметив, что я передвигаюсь, толкнул меня вглубь колонны, за что я готов был его расцеловать.
Потом, по приказу, колонна тронулась, и мы с Леней зашагали среди пленных, неясно куда идущих.
Через час нашего путешествия я стал присматриваться и двигаться внутри колонны, ища момента сбежать.
Такая возможность предоставилась возле леса, но конвой тут же ее разгадал и принялся "поливать" всех убегавших.
Я благодарил Бога за то, что не поддался и устоял в колонне. Все оставшиеся двинулись дальше под пристальным наблюдением конвоя.
Вскоре моим глазам открылась деревня. Я посмотрел на Леньку и подмигнул.
- Не смогу, ноги до сих пор дрожат, - прошептал мне Ленька. - Беги один!
Но я ответил ему, что другого шанса убежать точно не будет, и он потом меня еще благодарить за это будет.
Темнело. Мы приближались к деревне. Вот прошли один дом, второй, а вот - проулок.
Я дернул Леньку за руку, и мы скрылись в проулке. А потом нырнули в сарай.
Я так боялся, что конвой нас заметит, но нет, первый мой побег оказался удачным.
Когда совсем стемнело, в сарай вошла женщина, она видела, как мы сюда забежали и сказала, что нам здесь опасно находиться.
В деревенских домах находился немецкий батальон, у которого везде есть глаза и уши.
Но потом в сарай вошел седовласый мужчина и позвал нас в дом. Там нас накормили и переодели.
- Вы спать ложитесь, сил набирайтесь, а я вас посторожу, - произнес он, снимая с вешалки тулуп.
В эту ночь я спал без задних ног. Я не боялся, что эта семья нас предаст, я ей верил.
Продолжение следует...