Не так давно в социальных сетях появился новый флешмоб — скучающие на самоизоляции устраивают домашние фотосессии, повторяя сюжеты и образы картин классических художников. К таким же практикам апроприации прибегали и профессиональные художники, тем самым проводя нить между прошлым и настоящим. В этой статье мы попытаемся выяснить, с каких пор и почему современные художники повторяют картины классиков. И почему работы участников флешмоба не вписываются в художественный контекст, несмотря на свое с ним сходство?
Ранее, когда о фотографии еще не говорили, как о самостоятельном художественном медиуме, она воспринималась только как дополнительный инструмент для воспроизведения реальной картинки. Люди покупали фотоаппараты или заказывали съемки, чтобы сделать семейный портрет для фамильного архива.
Однако, с развитием концептуального искусства, в особенности перфоманса, который практически всегда был уникальным и исключительном в своем роде, фотография стала единственным способом его документирования, его единственной существующей формой. Так и в будущем некоторые проекты создавались лишь для того, чтобы их сфотографировали, например инсталляции, которые бы не поместились ни в один музей. Фотография сама стала объектом искусства, а не его вспомогательным элементом и перестала служить лишь документированием обыденного.
Так, экспериментируя с документальными функциями фотографии, канадский фотограф Джефф Уолл (Jeff Wall) брал классические произведения искусства за основу некоторых из своих работ. Ссылаясь на образы культуры эпохи Ренессанса, он также помещал получившиеся снимки на лайтобксы, тем самым создавая объекты, напоминающие рекламные билборды и другие атрибуты поп-культуры, которые его окружали. Таким образом, он объединял в одном проекте реальное (современные атрибуты) и воображаемое (образы с классических картин), тем самым создавая самостоятельные произведение искусства.
Например, его работа Разрушенная Комната (1978), повторяет сюжет и композицию картины Эжена Делакруа Смерть Сарданапала (1827). Только вместо варварского убийства наложниц, зверей и разгромления имущества, фотограф выстраивает декорации пустой женской комнаты, перевернутой вверх дном, заставляя зрителя задуматься, что же тут произошло и кто же был участником погрома.
Американская художница Синди Шерман (Cindy Sherman) тоже рассказывает о новой реальности, апроприируя картины классиков. Как говорила сама художница, еще в школе ее раздражало, что искусство представляет сокровенным и священным, далеким от непосвященного глаза. И ей хотелось делать такое искусство, которое бы откликалось в сердцах людей, без заранее прочитанной о нем книги. В своей фотографии Untitled № 225, Шерман наряжается в возлюбленную модель Боттичелли, давшей очертания Венере, и дополняет свой образ обнаженной грудью. Священное, как Мадонна, и мирское, как нагота, в эпоху Ренессанса соединяется на одном полотне. Фотография Шерман может пародировать противоречивую любовь Боттичелли к обнаженной женской натуре.
Художественная практика Шерман не является зеркальным повторением классиков. Работы художниы ставят перед современным зрителем актуальные вопросы: как изменился образ женщины и как его репрезентируют в культурном поле? Удачный пример того, как оригинальная картина в фото-репродукции меняется от добавления новых контекстов — это фотография из русского фейсбука, где участница флешмоба, с двумя детьми в руках, балансирует на дороге из кастрюль. В оригинале же мы видим женщину, которая уверенно ступает по камням. Тут автор современной «репродукции», умело акцентировала внимание и на бытовых обязанностях родителя, вдвойне увеличившихся на самоизоляции — на готовке.
Нынешняя культурная реальность, образом которой может воспользоваться пользователь интернета или художник — это ситуация самоизоляции. Участники интернет-флешмоба погружаются в свою реальность (домашнюю территорию) и культурное воображаемое (сюжеты классических картин). Вот, например, «репродукция» Герники (1937) Пабло Пикассо.
Комичная, живая фотография от пользователей социальных сетей имитирует драматичные образы, запечатленные испанским художником: образ матери, страдающей об умершем ребенке, повторяет девочка лет десяти, держа на руках свою игрушку; павший в бою воин и его раненый конь предстает в виде плюшевой лошади и мальчика, пристально смотрящего в камеру. В оригинале, картина отображает ужасы и горе, настигшие жителей Испанской республики во время гражданской войны. Со временем, Герника обрела невероятную популярность и ее образы стали часто заимствоваться, от коммерции до уличных граффити: изображения картины «освободились» и начали рассказывать другие истории.
Однако, в отличии от Синди Шерман и Джеффа Уолла, участники флешмоба пародируют и иронизируют живопись, тогда как профессиональные художники создают новые произведения искусства, основанные на истории и анализе. Любительская фотография может привлекать зрительское внимание, но она лишь документирует реальность, как она есть, без двойного дна. Участники флешмоба лишь переодеваются в персонажей картин, в то время как художники переосмысливают произведения изнутри: его текстуру, материал, стратегию, социальные и политические контексты. Но несмотря на это, будь то желание развеять скуку или поставленная цель выйти за привычные рамки восприятия, художники и пользователи социальных сетей обращаются к мастерам прошлого и освободившимся образам их картин. Как бы не менялся привычный ход жизни, иногда, если посмотреть назад, можно найти черновик для нового сценария или фотографии.
Текст: Екатерина Мурашова
Редактор: Лиза Александрова
Если вам понравился материал, вы можете поставить "лайк", чтобы чаще видеть материалы Проекции у себя в ленте.
Подписывайтесь на наши каналы в Яндекс.Дзен, Телеграм и становитесь читателем сайта Проекция.
Или задайте любой вопрос в наш Телеграм-чат для обратной связи.
