– А ну целься!
Я оттягиваю резинку рогатки и, с видом снайпера, прицеливаюсь в звёздное небо.
– Пли!
Медлю. А вдруг не получится, вдруг он опять… Отпускаю резинку. Ну давай, лети! Почему-то мне кажется невероятно важным, чтобы его полёт не закончился в метре от земли, чтобы он не спикировал вниз.
Фонарик взметнулся ввысь, разрезая ночь. Мир как будто бы перестал существовать, всё внимание приковано к маленькому светлому огоньку. Захлёбываюсь восторгом. Полетел, полетел! Уже миновал Высокий Клён, кажется, ещё пара секунд, и он домчится до самого неба и там обратится в настоящую звезду.
До звёзд не долетел, или они, надменные, его не приняли. Коснувшись ледяной выси небосклона, (в детстве небосклон начинался сразу над кроной Высокого Клёна) фонарик покачнулся и пошёл на снижение. Его пластмассовые крылья плавно вращаются, посадка намечается прямо в лужу.
Поймать, не дать упасть в грязь! Срываюсь, что есть силы мчусь за светящейся точкой. Звонко шлёпают по лужам кроссовки. Сзади слышится мамин смех. «Наша–то – как собачка!» Она обнимает папу, зарывается носом в его пушистый свитер с оленями.
Снова любят. Как будто бы ничего не было. Вранья. Слёз. Щедро приправленных ядом упрёков. Огонёк унёс всё это далеко–далеко.
Быстрее, ещё быстрее. Бегу, не обращая внимание на покалывания в боку, бегу, сбивая новые кроссовки. Я должна успеть. Мы всегда запускаем в небо фонарик, когда ссоре конец. Когда каждый понял и пожалел другого. Когда раскалённые злостью слова больше не будут как патроны летать по квартире. Не падай в лужу, нет, нет! Ты же наша примирительная звезда!
Успела. Фонарик приземляется в протянутую руку. Сжимаю в ладони мерцающий свет. Оглядываюсь на счастливых родителей. Целуются. Помирились. Спасибо тебе, звездочка. Несу фонарик родным, важно, как ценную добычу.
– Поймала! Умница ты моя! – воркует мама.
– Видишь, – папа нежно треплет мои волосы, – Я же говорил, что всё будет хорошо, – и заговорщицки подмигивает.
Я улыбаюсь, но в душу привычно закрадывается страх. «Что, если когда-нибудь всё не закончится примирением? Или магия фонарика однажды не сработает?»
Против этого страха есть давнее противоядие. Утыкаюсь в папин свитер, обхватываю маму за шею, с наслаждением вдыхаю родные запахи. Соединяю их руки. Первые аритмичные капли дождя смывают щекочущие душу тревоги.
***
Прошло двенадцать лет. Но что бы ни случилось, что бы ни сказали друг другу, в нашем дворе у Высокого Клёна, всё взмывает в небо маленький огонёк. Мы же семья. И как нам можно не помириться, если во втором ящике письменного стола живёт ручная примирительная звёздочка?
Автор: Власова Александра, картинка из интернета
