Пока Сергей разговаривал с бывшим беспризорником, учитель Труда и Павел Семёнович расстелили на столе чертежи и начали спорить. Причём Павел Семёнович, не смотря на то что был дуб дубом в механики, пытался доказать учителю Труда, что это чертёж космической ракеты. А учитель труда, поводив пальцем по чертежу, заявил:
- Я не знаю ничего за космос, но что вот этот паровоз будет летать по рельсам как ракета, это точно.
Сергей, почесав нос, посмотрел на Далиду и спросил:
- Что скажешь за него?
- Папочка, он чист, но подпишет признание только с отбитыми почками, - сообщила Далида.
- Девочка моя, он пытался напасть на Ответственного товарища из Центрального аппарата ГПУ, - напомнил Сергей.
- Я же не знал что вы сотрудник ГПУ, - возразил учитель Труда. – Тем более вы душили Пал Семёновича.
- Я просто поправлял ему воротник сорочки, - возразил Сергей, бросив листок бумаги на стол. – Давай пиши. Я такой-то, такой, был внедрён по заданию Белоэмигрантского союза в подведомственную ГПУ Детскую колонию, с целью вести агентурную работу среди сотрудников колонии и подготовке диверсантов из бывших беспризорников.
- Я не буду это писать, - заявил учитель Труда.
- У тебя родные есть, болезный? – спросил Сергей
- Один я, - буркнул учитель Труда.
- Опять придётся хоронить за счёт государства, - посетовал Сергей, достав из кобуры Маузер.
- Папочка, он на Географичку глазами стрелял, - сообщила Далида.
- Тащи её сюда, и утюжок найди, - приказал Сергей.
- Не смейте её трогать, - заорал учитель Труда. – Хорошо, я всё подпишу.
- Товарищ Сергеев, вы не имеете права обвинять людей в том, что они не совершали, - возразил Павел Семёнович.
- Пал Семёнович, рот закрой, пока не подписал чистосердечное признание в намерениях убить Товарища Троцкого, - посоветовал Сергей.
Пробежав глазами чистосердечное признание учителя Труда, Сергей хлопнул его по плечу и приказал:
- Иди собирай вещи, дорогой. Много не бери. Хватит и одного чемодана. И не вздумай сбежать, а то я могу расценить это как Белогвардейский заговор внутри Детской колонии.
- А можно я этот чертёж заберу? – попросил учитель Труда.
- Нахер он тебе сдался? – прошипел Сергей. – Далида, там где-то книжка в машине валялась. Отдай её этому валенку. И давай кто там у нас ещё остался.
- Папочка, Географичка и учитель Пения, - сообщила Далида. – Но там ничего интересного.
- Давай я сам это решать буду, - попросил Сергей. – Тащи сюда Географичку.
Учительница Географии оказалась ветреной особой, которая не знала в какой стороне Париж, но была в курсе всех последних новинок моды. А учителя Пения, Сергей сам вышвырнул из кабинета, когда он ему начал вымораживать мозг и обещать дойти с жалобой до самого Товарища Троцкого.
А дальше была старая Монархистка Роза Карловна Колчак, которая знала несколько Европейских языков, но была упрямой бабкой, и никак ни хотела признавать право Большевиков на власть в России. Причём Роза Карловна это заявила добровольно, ещё и обвинив Сергея в том, что он самый страшный человек на свете.
- Да? – удивился Сергей, посмотрев на своё отражение в зеркале. – А мои пятнадцать жён находят меня привлекательным.
После чего Роза Карловна вылила на Советскую власть в лице Товарища Сергеева тонны грязи, а Сергей, почесав нос, спросил:
- Что скажешь?
- Папочка, на расстрельную статью она не наговорила, - сообщила Далида, протянув ему протокол. – Пришлось добавить от себя.
- Ты что охренела? – возмутился Сергей. – Какая с неё диверсантка?
- Папочка, там Боцман в коридоре крутится, - сообщила Далида. – Он тут бугрит шпаной, так что вся школа подпишется, что эта старая блядь их посылала гайки скручивать на железную дорогу.
- Ну, можно и так, - согласился Сергей. – Подпишите протокол гражданка Колчак.
Роза Карловна подмахнула протокол не глядя, после чего попыталась пройтись поганой метлой по Центральному аппарату ГПУ, но получив пинка, вылетела из кабинета.
- Видишь Пал Семёнович, какие у тебя тут кадры работают? – посетовал Сергей.
- За что вы их так? – спросил Павел Семёнович.
- За плохое исполнение своих обязанностей, - ответил Сергей, поправив фуражку. – И не надо мне перечить, Пал Семёнович. Я перевожу каждый месяц свою зарплату на счёт этой Детской колонии, а у вас вон, даже в кабинете стёкла в окнах разбиты.