Больница
(Сборник рассказов)
ДИКОВИНА
Свой рассказ о пожилом мужчине столь неудачно женившемся на своей молодой студентке, я прервал связи с тем, что мой коллега-санитар попросил оказать ему помощь. Нам с ним предстояло сломить сопротивление старухи, доставленной на машине скорой помощи в приемный покой нашей больницы.
- Студент, - обратилась ко мне женщина-врач, дежурившая тем утром в приемном покое. - Вы у нас геронтолог по призванию. Попробуйте объяснить пожилой даме, что посягать на ее добродетель я вовсе не намерена. Все, что мне от нее нужно, это провести катетеризацию ее мочевого пузыря. Если она не прекратит звать на помощь и бракаться, то вам придется примените к ней силу.
- Где она? - оглядевшись, спросил я.
- Она лежит на каталке в крайней смотровой. Ваш друг уже десять минут уговаривает ее расстегнуть халат. Но она тверда как обломок скалы. Я иду вместе с вами, - держа в свой правой руку раздвоенную на конце резиновую трубочку желтого цвета, сказала женщина-врач.
Отдернув белую занавеску и войдя в смотровую, я увидел прямо перед собой больничную каталку с облупившейся краской, на которой лежала старая женщина. Ее слегка вытянутое лицо с остатками былой привлекательности было обрамлено поредевшей копной седых волос. Обе ее ладони были сложены на животе. Одета она была в теплый домашний халат синего цвета, перехваченный возле талии кушаком.
Увидев меня, мой коллега-санитар горестно помотал головой, давая понять, что все уговоры снять халат на старую женщину не действуют.
- Здравствуйте, - поздоровался я со старой женщиной.
- День добрый, молодой человек, - взглянув на меня, произнесла она.
- Как выше имя? – спросил я у старой женщины.
- Наталья Петровна, - ответила за нее женщина- врач, вошедшая вместе со мной в смотровую.
- Наталья Петровна, - вновь обратился я к старой женщине, - Врач не причинит вам никакого вреда. Она обязана с помощью дренажа…
- Если вы на экзамене назовете катетер дренажом, то двойка вам обеспечена, - перебила меня женщина-врач. - И не вздумайте сказать, что пытались взять мочу у больной, лежавшей на каталке.
- Наталья Петровна, вы сможете пересесть в гинекологическое кресло, или вам надо помочь? – глядя в глаза пожилой женщине, спросил я.
- Меня привезли в больницу принца Ольденбургского? - то ли не расслышав моего вопроса, то ли не желая на него отвечать, спросила у меня старая женщина.
- Вас привезли в Мариинскую больницу, - ответил я ей.
- Ту, что в Литейной части? – спросила она.
- Да, на Литейном проспекте, - ответил ей я.
- Я в ней лежала, - сказала пожилая женщина.
- Когда? - спросил я.
- Когда наш государь дал разрешение созвать первую государственную думу, - ответила она.
- Вы тогда были ребенком? - помня о том, что первая государственная дума была созвана в 1905 году, спросил я.
- Нет, молодой человек, в то время я была девицей, - возразила она. - Ко мне уже сватались молодые офицеры, но мой отец был по-военному строг и им всем было отказано.
- Кем был ваш отец? - спросил я.
- Мой батюшка был заместителем генерал-губернатора. Он умер от сердечного приступа в тысяча девятьсот семнадцатом году, когда узнал о том, что Александр Федорович Керенский, которого мой батюшка всегда считал отпетым дураком, стал военным министром.
- В каком же году вы родились? - пытаясь заглянуть в ее историю болезни, спросил я.
- Там нет года ее рождения, - сказала мне женщина-врач. - Фельдшер скорой помощи не смог найти в ее квартире никаких документов, а сама она не помнит, когда родилась.
- Года своего рождения я не помню, - подтвердила слова женщины-врача старая женщина. - Зато я помню по именам и фамилиям всех членов религиозно-философского кружка, собиравшегося каждую неделю на квартире у Мережковских. Там всем заправляла несравненная Зина Гиппиус. Раз в месяц нам читал лекции Николай Александрович Бердяев. Я и сейчас помню все, о чем он говорил. Второй раз я лежала в Мариинской больнице уже после ленинской революции. Тут яблоку негде было упасть. Тифозные больные лежали вперемешку с ранеными на фронте. Только к утру было свободней. Многие умирали, а некоторые из тех, кто выздоравливал, убегали на Дон.
- Ну, хватит, - потеряв терпение, сказала женщина-врач. - Санитары, держите эту бабулю крепче. Одной своей рукой держите ее руку, а другой своей рукой ногу. И не вздумайте отпустить, пока я не закончу.
Когда женщина-врач с катетером в руке склонилась над старой женщиной, смотровая огласилась ее призывами о помощи. Мы с моим коллегой, крепко держа старую женщину за руки и за ноги, отвернули в сторону свои головы.
- Отпускайте, - закончив отбор мочи, приказала нам с моим коллегой женщина-врач. - По идее надо бы было прямо сейчас обследовать ее прямую кишку на наличие опухоли, но я боюсь, что, как только мой холопские палец проникнет в ее дворянскую задницу, она может от досады умереть.
- Ой! - запахивая полы своего халата, прокричала старая женщина.
- Хватит ойкать, бабуля! - прикрикнула на старуху женщина-врач. - Писать надо! Писать!
- Что? – переспросила женщину-врача старая женщина.
- Мочиться, говорю, надо самостоятельно, тогда никто вашу девственность тревожить не станет! - громко повторила женщина-врач.
- Она девственница? – широко раскрыв глаза, спросил мой коллега.
- Девственней, чем утренней рассвет, - ответила моему коллеге женщина-врач. – Полюбуйтесь на эту столетнюю девушку и везите ее на урологию.
Продолжение следует…