Всегда интересовал меня вопрос о любви к ближнему. Он кажется таким простым на первый взгляд, а как коснешься его – столько сложностей. Ключом к пониманию такой любви становится образ Божий в каждом человеке. Подобие Божье, то есть некое совершенство и благолепие, утрачены более или менее в каждом из нас, а образ Божий присутствует в каждом. Как же разглядеть этот образ через завесу собственных внутренних страстей и через мрак страстей внешних?
С внутренними страстями легче. О них мы спотыкаемся всякий раз в попытках любить других. Гордость, самолюбие, самовлюбленность, эгоизм всегда охлаждают огонь настоящей любви, и мы вполне догадываемся, что сами любить не умеем. Такие догадки о собственной немощи уже хороши и действенны. С каждой новой неудачей мы чему-то учимся.
А вот со страстями других все намного сложнее. Обостренное чувство справедливости всегда ставит перед нами выбор: если ближний сам раб своих несовершенств, надо ли его любить и жертвовать собой?!
Тут и выходит на первый план образ Божий. Любовь к себе говорит, что не надо, это лишнее, он недостоин настоящей христианской любви. А любовь ко Христу говорит, что только такой любовью можно помочь человеку победить хоть немного свои страсти. Но знания теории так недостаточно для практики. Новая ошибка, новый конфликт, новый взгляд на чужие недостатки, и все начинай сначала.
Мне кажется, что разгадка только в настоящей любви к Богу. Если сердце хоть немного согрето такой любовью, то ее хватит и на ближнего. Если сердце холодное, то никакая теория не поможет. Согреть же такое холодное собственное сердце могут горячие слезы покаяния. Когда нет сил любить ни Бога, ни ближнего, то самое время всплакнуть над собственной слабостью, немощью. Глядишь, и согреется что-то внутри от такого плача. Душа потеплеет, проснется и найдет в себе немного сил любить. Эти силы нам дарит Господь только за то, что мы смогли убедиться в собственном человеческом бессилии.
