Теперь давайте рассмотрим интеллектуально-творческие игры. Они образуют основной багаж Лагеря друзей и соответствуют в основном ролевому этапу общения. Уже сформированная доброжелательная атмосфера делает легким и непринужденным освоение многочисленных игровых ролей, которые обогащают участников лагеря, постепенно подводя их к личностному этапу общения.
Здесь начинают задействоваться механизмы личностного роста, когда человеку уже не нужно тратить энергию на выстраивание различных «масочных защит». Высвобождаемая энергия начинает использоваться гораздо более продуктивно на познавательные и развивающие цели.
В этой связи интересны наблюдения психолога Л.С. Выгодского о том, что в игре ребенок всегда выше своего среднего возраста, выше своего обычного повседневного поведения, как бы на голову выше самого себя. Игра в конденсированном виде содержит в себе, как в фокусе увеличительного стекла, все тенденции развития; ребенок в игре как бы пытается сделать прыжок над уровнем своего обычного поведения.
Интересны в этой связи и выделенные Выгодским парадоксы игры:
1. Участник игры действует по линии наименьшего сопротивления (получает удовольствие), но учится действовать по линии наибольшего сопротивления. Игра – школа воли.
2. Обычно ребенок или подросток подвергается подчинению правилу в ситуации отказа от того, что ему хочется, и это малоприятная необходимость. В игре же ситуация противоположная. Подчинение правилу есть путь к максимальному удовольствию. Игра дает новую форму желания, то есть соотносит желание с ролью в игре и ее правилами. В игре возможны высшие достижения ребенка, которые завтра станут его реальным уровнем.
Интеллектуально-творческие игры настолько разнообразны, что невозможно даже выборочно рассмотреть все их разновидности. Остается только привести наиболее характерные примеры.
«Толковый словарь русского языка» - родившаяся у нас и очень характерная игра в познавательно-развивающем плане. Она родилась тогда, когда темой нашего лагеря были «Учителя и педагогические способности». Отрабатывалась способность «красноречия» как важного учительского умения. Все участники должны были оценить красноречие друг друга по двум важнейшим параметрам – художественности (образности) и убедительности (логичности) – по трехбалльной системе каждый параметр. Сама игра проходила в форме заседания научного совета по составлению нового «толкового словаря русского языка». Предварительно все участники на заданную им букву написали (еще не подозревая зачем) любое слово – имя существительное, затем все слова были перемешаны и розданы им обратно. В ходе пятиминутной подготовки им надо было подготовить речь от имени ученого-филолога, который должен убедить научный совет – всех остальных коллег - включить свое слово в толковый словарь русского языка. Сразу после выступления он получает оценки от всех своих коллег. После выступления всех коллег идет подсчет баллов, и выясняются самые «красноречивые», чьи слова по результатам их выступления войдут в толковый словарь.
Игра не блещет внешними эффектами, но она на это и не рассчитана. Если познавательный интерес начинает играть достаточно важную роль, то эмоциональное возбуждение, которое просто необходимо в качестве дополнительного стимула на низких этапах развития коллектива, постепенно теряет роль ведущего мотива.
Согласитесь, это не так легко, убедить, что слова типа «колючка», «пижама», «обломок», «рулон» и есть те самые, без которых не должен обойтись не один толковый словарь. Испытать свои способности и тут же получить их вполне объективную оценку, чтобы на ее основе начать работу над саморазвитием – вот тот мотив, который начинает утверждаться в потребностях многих. Важно уловить эту потребность и дать ей удовлетворение.
А вот игра другого типа с большим акцентом на творческие способности (собственно творческие игры мы будем разбирать при рассмотрении закона творчества).
«Штирлиц на балу» - игра, которая является своеобразным чемпионом по регулярности ее применения. Четыре года подряд мы играли в нее, каждый раз внося различные изменения. То есть был просто «Штирлиц на балу», на следующий год – «Штирлиц на балу–2», далее «Штирлиц на балу-3» и «Штирлиц на балу-4». Такое повторяющееся «означивание» (в психологии НЛП – «якорение») игры исполняет функцию стимулирующего игрового приема, создавая эффект узнавания и предвкушающего ожидания.
Игра, кстати, родилась в эпоху безраздельного господства ролевого общения в его низкоуровневом «половом» варианте, когда мальчишкам и девчонкам нужна была «своя» дискотека с танцами, приглашениями, парами, то есть всем тем набором половых ролей, которые она предоставляет.
Суть игры заключается в следующем.
Бункер Гитлера. Идут последние месяцы войны, Штирлиц получает одно из последних своих заданий, которое он должен выполнить на последнем балу, устроенном фюрером. Его задача в непринужденной беседе по ходу танца, пообщавшись с партнером, выяснить то, что ему необходимо. Штирлицами являются все участники игры, как мальчики, так и девочки. Объявляется танец и, по условиям игры, если на этот раз приглашают мальчики девочек, то в следующий раз – «белый танец» - девочки приглашают мальчиков. Для удобства мы так и называли – «белый» и «черный» танец. После каждого танца партнеры расходятся и записывают то, что им удалось понять. В следующий раз нужно обязательно сменить партнера, и короткие двухминутные танцы объявляются до тех пор, пока каждый мальчик потанцует с каждой девочкой и соответственно наоборот. Вы, заметили, коллеги, что попутно решались и цели развития общения на межполовом уровне.
По завершении игры «Штирлицы» рассматривали свои записи, подводились итоги – кому, что удалось разузнать, и выяснялись лучшие разведчики-Штирлицы.
Теперь о содержании заданий. На первый год был самый простой вариант. Каждый разведчик получал бумажку с заданным эмоциональным образом, в котором он и должен был пребывать, общаясь со всеми партнерами. Его задачей было – сохраняя свой образ, попытаться понять в каком эмоциональном образе находились его партнеры. Список этих чувств-образов был заранее совместно выработан и известен каждому. Вот он: веселый, грустный, обиженный, нежный, самоуверенный, легкомысленный, равнодушный, неуверенный, застенчивый, рассеянный, развязный, отрешенный, галантный. Главная развивающая задача понятна – тренировка способности к собственной эмоциональной устойчивости и эмпатии – способности к постижению эмоционального образа другого человека.
На следующий год задание гораздо усложнилось. Каждый разведчик должен был выяснить ответ на определенный вопрос. А помимо этого понять, что пытаются выяснить у него и постараться, разумеется, сохраняя все внешнее приличие, дипломатично избежать «утечки информации». Чтобы общение сохранило естественность, вопросы были связаны с самопознанием и текущей жизнью лагеря, как-то: о настроении, любимом виде искусства, чувствует ли партнер усталость, стесняется ли танцевать, нравится ли ходить в «Солнышко» и т. п.
На третий год все вопросы, на которые нужно было выяснить ответы, начинались со слова «сколько», и выяснить соответственно нужно было конкретную цифру. Задание усложнилось, так как теперь нужно было камуфлировать потребность в информации о конкретной цифре. Тематика вопросов тоже была естественной: о времени подъема, количестве братьев и сестер, номере квартиры, дате рождения и т. п. Здесь уже нужно было выработать стратегию этого «камуфляжа», придумывать «уводящие» цифровые вопросы.
И, наконец, на последний год игры, было самое творчески-спонтанное задание. Каждый получил непредсказуемое слово, написанное кем-то на заданную букву. В ходе танца нужно было обязательно дважды произнести это слово и в то же время, внимательно слушая партнеров, понять, какие слова произнесли дважды они. Здесь тоже необходимы были и стратегия камуфлирования собственного слова, и внимательная сосредоточенность на речах партнеров.
Но вот закончилась последняя игра, награждены лучшие «Штирлицы», обсуждаем «последействие» и выясняется, что у большинства «старичков», некоторые из которых прошли через все четыре варианта, мнение отрицательное. Игра не понравилась, причем, толком почти никто не может объяснить, почему. И я понимаю, что «Штирлица на балу-5» не будет, потому что игра умерла содержательно. Она перестала адекватно соответствовать основному уровню развития общения в лагере. Игра была идеальна для начальных этапов ролевого общения, а лагерь стал подходить к личностному уровню. И это привело к смерти «Штирлица». Он умер на своем последнем балу…
Большинство познавательно-творческих игр требуют разделения всего коллектива на те или иные микрогруппы, причем с достаточно долгой продолжительностью существования последних. Это новая форма жизнедеятельности коллектива, и она имеет свои особенности.
Внутри общего поля коллективного взаимодействия возникают свои микрополя, свои внутригрупповые ценности, что не может не привести к определенной конфронтации между коллективом и микрогруппами, между общими ценностями и групповыми. В такой ситуации каждый член коллектива становится лицом к лицу перед выбором, – каким ценностям отдать приоритет. Утверждать свою группу за счет разрушения коллективных ценностей или отдавать приоритет последним.
Этот конфликт неизбежно будет дополняться конкуренцией между самими микрогруппами; возникают новые отношения, как по горизонтали, так и по вертикали, так что общая картина жизни коллектива значительно усложняется. Можно даже сказать, что любое разделение коллектива на микрогруппы – это определенный кризис в его жизни, проверка его на жизнеспособность.
Хотя верно и обратное – это толчок к дальнейшему развитию коллектива. В общем, если опять вернуться к аналогии «коллектив-организм», то «одноклеточный» коллектив функциональнее проще, но его развитие может осуществляться только за счет «деления» на новые клетки. Он становится гораздо сложнее, но это развитие, которое невозможно остановить.
Что можно посоветовать в стратегии введения внутриколлективного разделения? Нецелесообразно это делать на самых ранних этапах развития коллектива, когда еще не сформирована его ценностная база и участники не готовы ее отстаивать. Это грозит тем, что общие ценности коллектива будут формироваться очень медленно, а то и вообще не смогут сформироваться, и этот конгломерат групп лишь условно можно будет назвать коллективом.
В то же время затягивать с введением внутриколлективного разделения тоже нельзя, это может затормозить динамику развития отношений. Групповое разделение, точнее, игры с групповым разделением вводятся постепенно и с все более увеличивающимся временем их существования. Очень важно не передозировать последнее. Иначе группы начнут стремиться к автономному существованию и «окостеневать» за счет «разжижения» самого коллектива.
Необходимо настаивать даже вопреки желанию самих ребят (желанию, кстати, вполне естественному, так частая смена групповых партнеров требует постоянной траты сил на установление контакта и развитие отношений) на «ротации» групп и партнеров, объясняя, что лучше сначала «потратиться» на развитие отношений со многими, чем потом, попав в новую обстановку с новыми людьми постоянно попадать в первоначальный групповой ступор.
Игры-дискуссии – это наиболее простые игры с межгрупповым разделением. Достаточно поделить ребят на две половины – «за» и «против» или «адвокатов» и «прокуроров», дать достаточно животрепещущую тему, слегка мотивировать, иногда дать чуть времени на подготовку – и межгрупповая дискуссия обеспечена мотивом межгрупповой конфронтации. Нужно только следить, чтобы эта конфронтация не заходила слишком далеко, перехлестывая за рамки игровых образов и затрагивая личности как таковые. Такой оборот событий говорит о неготовности коллектива к дискуссии. Вот темы, которые мы обсуждали в групповых дискуссиях: «Кто виноват: учителя или ученики?», «Ох, уж эти родители, ох уж эти дети!», «Имеет ли право учитель выгнать ученика с урока?», «Нужно ли любить Россию?», «Кто лучше: Россия или Америка?» «Существует ли Бог?», «Любовь: за и против».
Игровые варианты дискуссий, то есть дискуссии ради дискуссии, в которых не важна тема и поиск истины, а решаются другие задачи (создание эмоциональных образов, выявление проблем в общении, обучение эмпатии) могут включать в себя следующие «несерьезные» темы: «Какой цвет лучше?», «Зарядка: за и против», «Во всем виноваты мальчики (девочки)», «Не пора ли закрыть школу?».
Усложненный вариант дискуссии – разделение на три группы, например, в дискуссии «Существует ли Бог?» кроме «верующих» и «атеистов» введение группы «агностиков», А в дискуссии о России и Америке – введение экспертного совета - представителей других стран.
Еще один вариант – «рейтинговая дискуссия». Ведущий дает задание группам придумать три продолжения предложения: «Нельзя прожить без…». Сначала каждый делает это самостоятельно. Затем в группе в результате внутригрупповой дискуссии вырабатывается общий рейтинг продолжений. Что поставить на первое место?.. На второе?.. И, наконец, на последнем этапе сами группы могут подискутировать на предложенную тему и попробовать выработать общеколлективный рейтинговый список.
Дискуссии выявляют ролевые образы, в которых ребята, большей частью бессознательно, выступают, и в которых проявляются особенности их личности. Это тот же ролевой этап общения, только воплощенный в этой игровой форме. Набор ролей примерно такой: организатор, спорщик, оригинал, заводила, провокатор, соглашатель, примиритель, умник, наблюдатель. Отслеживая эти роли, и привлекая к этому самих детей (один из вариантов проведения дискуссии – так называемый «аквариум», когда спорящие находятся в центре внимания наблюдателей, сидящих по кругу), организатор обеспечивает себе очень важный материал к самопознанию и пониманию влияния той или иной роли на развитие дружеских отношений.
Наиболее сложный вид дискуссии в этом плане, когда каждый ее участник формирует собственный ролевой образ и участвует в ней от его имени.
Например, акцентирование черт характера. Выступать в образе веселого (грустного, обиженного, самоуверенного, застенчивого, развязного, отрешенного, галантного…) человека.
Можно предложить и более сложное – «описательное» создание образа. Вот примеры таких «синтетических» ролей, бумажечки с описаниями которых раздаются ребятам, и перед началом дискуссии дается время на вхождение в роль и продумывание стратегии поведения в ней:
- Вы человек откровенно пошлый и все, что вы говорите, носит отпечаток грязных намеков;
- Вы человек восторженно-романтичный, ваши слова возвышенны и напыщенны, а речь очень эмоциональна;
- Вы – разочарованный и уставший от жизни человек, на вашем лице написана скука, слова других кажутся банальными, и вы время от времени напоминаете другим участникам дискуссии об этом;
- Вы – наивный человек, по понятиям почти ребенок, но не подозреваете об этом и искренно обижаетесь на презрительное отношение к вашим словам;
- Вы любите поиздеваться над людьми, внимательно прислушиваетесь к выступлениями и только ловите момент, чтобы вставить язвительное замечание;
- Вы недалекий, но чрезвычайно самоуверенный человек, иногда даже наглый, позволяете себе прерывать других и высказываете свои глупости с видом непререкаемой истины.
- Вы – шутник и пересмешник, можно даже сказать клоун. Ваша цель постоянно и любой ценой рассмешить других, даже если у вас это не очень получается.
Перед началом дискуссии следует проинструктировать ребят, что им нужно постараться минимум 2-3 раза выступить в созданном образе, улучив для этого подходящий момент. В последействии дискуссии можно предложить ребятам сначала угадать ролевые характеристики каждого участника, а затем обменяться мнениями, насколько каждому удалось воплотить предложенный образ, и какие трудности при этом испытывались.
Развитие коллектива и усложнение его внутренней организации вполне логично требует введения познавательно-творческих игр с более глубоким и продолжительным этапом групповой работы. Это естественно еще и потому, что более глубокие отношения сотрудничества и сотворчества естественнее и продуктивнее налаживаются именно в микрогруппах, где идет более интенсивный обмен продуктами познания, общения и творчества.
В таких группах каждой личности гораздо труднее укрыться за спинами друзей и товарищей, сама малочисленность требует ради успеха дела активной работы и самопроявления каждого участника микрогруппы. Каждая личность мобилизуется и включается в общую работу, а чье-либо неучастие в ней гораздо болезненнее и воспринимается остальными участниками и сказывается на общем результате работы.
Хорошо, когда групповая работа, мобилизуя творческий потенциал каждой личности, проявляет ее скрытые положительные ресурсы, но нужно быть готовым и к тому, что и все отрицательные свойства каждого, часто непроявленные в общем коллективном поле, начинают в микрогруппах активнее выходить наружу. И если коллектив недостаточно зрел, для того, чтобы с этим справиться, последствия для развития дружеских отношений могут быть самые плачевные.
В этой связи мне ярко припоминаются два случая с негативным опытом групповой работы, два, я бы даже сказал «провала», групповых игр, кстати, из жизни одной и той же смены и почти с тем же составом участников.
«Интеллектуальный хоккей» - игра, в которой соревнование шло между сразу четырьмя попарно организованными командами. Каждая команда была построена по принципу хоккейной пятерки – тройка «нападающих», пара «защитников» и «вратарь». Планировалось три тематических предметных «тайма» - биология, МХК и физика; команды должны были подготовить по три вопроса по каждой теме и распределить их среди «нападающих». Сама игра происходила в виде обмена вопросами. Один из «нападающих» наносит «удар» - задает вопрос (его символизировал за неимением шайбы брошенный соперникам мяч). Если линия нападения соперников сразу не отразила «удар», не смогла ответить на вопрос или ответила на него неправильно, мяч передается «защитникам», у которых есть несколько секунд на совещание. Если они оказываются «пробитыми», то последняя надежда на вратаря. Если и он оказывается бессильным – не может правильно ответить на вопрос – команде засчитывается гол. Затем команда соперников наносит «ответный удар». После обмена вопросами наступает очередь другой пары соперников (команды сидят напротив друг друга крест-накрест).
Сбои начались уже в первом туре, когда одна из проигрывающих команд стала активно придираться к тематике вопросов (дескать, многие не по теме). Особенно неистовствовали две девочки. Мне с трудом удавалось успокаивать разыгрывающиеся страсти. Но во втором туре дело дошло до взаимных оскорблений, и мне пришлось остановить игру и свистеть в «красный свисток» (о нем подробнее ниже), символизирующий нарушение закона доброты.
Вот что хочется сказать по поводу этой неудачи.
Интеллектуальный разрез личности наряду с половым является одним из самых значимых для подростков (да, в сущности, и для взрослых людей). По субъективной значимости он значительно превосходит нравственный разрез. Попросту говоря, подростку гораздо проще согласиться с тем, что он злой или злопамятный, чем глупый. Вот почему соперничество в интеллектуальной сфере всегда происходит очень конфронтационно и агрессивно. В ход идут любые приемы от элементарных уловок до прямых оскорблений, лишь бы избавиться от каких бы то ни было подозрений в интеллектуальной ущербности.
В таких условиях уже не до дружеских чувств. Они многими ребятами без особых колебаний приносятся в жертву своему интеллектуальному имиджу. Особенно это касается тех детей, которые в ролевой идентификации привыкли пользоваться такими ролями-масками как «умник», «умница», «мудрец», «голова» и т. д. Поразительно наблюдать, как вчерашние, даже сегодняшние «друзья» вдруг неожиданно превращаются в интеллектуальных «волков», готовых перегрызть друг друга. Нечто подобное и происходило в описанной мною ситуации.
Организатор, собирающийся вводить подобные этой интеллектуальные игры в практику, должен помнить, что он обращается с порохом. Малейшее неосторожное «чирканье спички» - чья-то провокация в виде намека на интеллектуальную ущербность – и может возникнуть «отношенческий взрыв», когда все наработанные дружеские связи «взлетают на воздух».
Тогда я еще плохо понимал это, и вскоре снова «погорел» на том же самом «порохе».
«Разведчик на природе» - на этот раз игра, которую мы проводили в походных условиях. Кстати, тема «разведчиков» несколько лет довольно активно выделялась в общей тематике коллективных игр.
Так вот. Лагерь разделился на две группы разведчиков. По условиям игры, одна команда, маскируясь (любой узнанный человек – штрафной бал команде), залегает в лесу и, не используя никаких записей, внимательно наблюдает за пригорком, на котором будут появляться представители соперников. Ее задача запомнить последовательность выходов (кто был первым, вторым…, десятым) и какие действия и движения на пригорке совершал каждый из них. Соответственно вторая команда по очереди выпускает своих представителей на пригорок. Обе команды должны продумать стратегию своей работы. Как запоминать и как вводить в заблуждение (переодевания, немыслимые или наоборот очень простые «незапоминающиеся» движения, «озвучивание» голосами других людей и т. п.). Затем команды меняются ролями и игровыми позициями.
Стали подводить итоги, и снова я столкнулся с тем же самым – яростным отстаиванием своей «непогрешимости» и нежеланием смириться с поражением. И опять на первых ролях те же девочки. В конце концов, уже сами ребята стали «разруливать ситуацию», примиряя соперников и напоминая о приоритете дружбы.
Но подобный негативный опыт заставил меня задуматься в более широком плане о проблеме «самоутверждения личности». Несомненно, и мы уже говорили об этом, что одна из глубочайших психологических потребностей каждого человека – это потребность в «принятии». Эта потребность естественна, она закономерна, и ее необходимо учитывать любому организатору и предлагать способы к ее реализации. Нужно стремиться к тому, чтобы в дружеской атмосфере каждый чувствовал себя «принятым», «своим», - это важнейшее условие работы над дальнейшим развитием уровня отношений в коллективе.
Но беда в том, что где-то за неуловимой или едва уловимой психологической гранью начинается переход от «принятия» к «самоутверждению». Для некоторых мало быть «своими», они начинают испытывать потребность в психологически более важном для них чувстве «превосходства» над остальными. Самоутвердиться можно только за счет других, значит нужно искать способы к их унижению.
Эти способы весьма различны. Самый примитивный и грубый – прямая физическая или психологическая агрессия, унижение в буквальном или фигуральном смысле. Более тонкий способ – дискредитация «соперника» или «соперников». То есть выставление их в неприглядном или не заслуживающем доверия виде. («Да вы еще маленькие!..», «У тебя же тройка по русскому, а ты со мной споришь!»)
И, наконец, самый «совершенный» способ – паразитизм на коллективных ценностях и целях. Это выставление себя поборником справедливости, рачителем о дружбе, защитником какого либо закона дружбы или коллективизма в целом. Последний вид самоутверждения наиболее трудноуловим и едва поддается идентификации. Потому что речь идет только о борьбе мотивов, о том, какой из них преобладает под благообразным видом. Ведь любой эгоистический мотив легко мимикрируется под «справедливость» или во что-нибудь еще из вышеперечисленного и чувствуется большей частью лишь интуитивно.
Но, слава Богу! Интуиция может подвести организатора, загруженного текущим ходом дел и судящего о происходящем большей частью со стороны, но она, как правило, не подводит большинство ребят, которые, вступая в тесные отношения друг с другом, легко чувствуют фальш, неискренность, а также разного рода личностную мимикрию. Поэтому во всех подобных случаях есть смысл обращаться к общественному мнению и по нему поверять собственные наблюдения и выводы о нравственных мотивах поступков.
(продолжение следует... здесь)
начало раздела об играх - здесь
общее начало - здесь