Тают белые снеги,
Туманом скользя,
Жить и жить бы на свете,
Но как – без тебя?
Знать и знать бы,
что время
перебитым крылом,
Взобравшись на стремя,
сжалось в сердце моём.
Уповая на смелость
милосердствующих глаз,
Принимаю на верность
слова «на показ».
Отмахнутся рукою –
восковые цветы,
те, что лишь над могилою!
дарят вечно – живым…
- Что такого? кто знает?
кто обиду таит?
Над весенней проталиной
я смеюся навзрыд,
Умирающим лебедем
Показался мне снег,
От людей сторонящимся
Оказался мой бег…
Позабуду про горечи
пережитых дорог,
Позабуду как вдруг
я устала от слёз
И звенящими струнами
мрак срывает порог –
убегаю от дома, от разбитых
оков…
...Убегаю от дома, от щемящей тоски,
от разрухи и гнева, от твоей нелюбви;
от того, как годами я тебя… берегла,
укрывала от бури, поднимала, несла.
Убегаю от дома: страхом выел нутро.
То, что ТАМ – неизвестно, только вера в тепло,
только вера, что легче, что спокойнее сны,
что забуду, что стало с домом тихим моим…
Может, время излечит, заживится крыло,
и живыми цветами на рубцы мне падёт
воск, оплавленный в веру: все что было –ушло.
Тают старые снеги, …и надежда умрет!
…Тают белые снеги,
туманом скользя,
Вот живу я на свете
и, представь, без тебя.
Здравствуйте, мои дорогие!
Когда рвётся душа от радости – к звёздам, от боли - на мелкие кусочки, появляются стихи. Часто без мучительных рифм, как будто кто-то ведет, помогает чувствам вырваться через строчки, чтобы успокоить обнажённое сердце. Случается такая невозможная рана, что и стихи не приходят, не слышатся… Но, если осталась живая, потихоньку вернутся спасители, а, если есть с кем поделиться, начинаешь выздоравливать. Тогда появляется ирония. а затем теплота и (хочется верить) счастье. Я бесконечно благодарна всем, кто чувствует также! Спасибо за ваши лайки и отклики. Подписывайтесь, погрустим и возродимся вместе.