Автор: Дмитрий Р.
С предыдущими двумя частями можно ознакомиться тут и тут.
Сестра Карла - Ульрика Элеонора тут же припомнила барону Гёрцу «аферу с нотедаллерами» и убедила суд укоротить его ровно на одну голову. Мадагаскарское предприятие было на время забыто. Однако, в 1722 году шведский король Фредерик I (Фридрих Гессен-Кассельский) вспомнил о нём, приказал отыскать Моргана, стряхнуть с него пыль и принудить к возобновлению тесной дружбы с пиратами.
Шведские ищейки разбрелись по всей Европе и в результате проведённого комплекса оперативно-розыскных мероприятий им удалось отыскать мистера Моргана во Франции, где тот жил под вымышленной фамилией Уолтон. Моргану тут же были вручены указ о назначении его губернатором Сен-Мэри и Мадагаскара, а также ксива штатного служащего "Шведской Ост-Индской компании".
Руководить реанимированным проектом был назначен генерал-адъютант, командор Карл Густав Ульрих, который летом 1722 года на четырёх фрегатах выдвинулся в испанский Кадис, где была назначена стрелка с Морганом. Все плавсредства Ульриха были умело замаскированы под купеческие, а потому никто ни о чём не догадался. Ульриху велено было не поднимать военного флага, избегать заходов в порты.
В Кадисе с апреля 1722 года уже находились «под парами» для броска на Мадагаскар купленные у шведов "для торговли" 40-пушечный фрегат "Революция" под начальством ирландского капитана Эндрю Галлоуэя и 14-пушечный корвет "Леди Мэри" под командованием капитана Патрика Кемпбелла. На судах Моргана тусовались пара сотен отъявленных ирландских и шотландских головорезов из числа бывших обитателей Тортуги и Нассау, а также ряд находящихся в международном розыске талибов якобитов. В Кадисе корабли Ульриха стояли три месяца, в течение которых он безуспешно пытался договориться с Морганом и его братвой о продолжении экспедиции.
Считается, что команду Моргана перекупили французские якобиты во главе с самим Яковом III, намереваясь использовать их при реализации якобитского мятежа в Англии. Сам Яков писал своим сторонникам в Испании, что "представитель пиратов Морган - счастливый поворот судьбы, принесший якобитскому делу немало дивидендов".
Руководители заговора против Ганноверской династии в Британии, известного как "заговор Аттербери", давно планировали совершить государственный переворот: поднять мятеж в Лондоне, организовать вооруженные выступления якобитов в графствах и, при поддержке России и Франции, осуществить высадку десанта в Корнуолле и в Шотландии. Однако, король Георг был для островного истеблишмента фигурой весьма годной, ибо делами он особо не интересовался и периодически сваливал на дачу в Ганновер. В этой связи заговор британским правительством во главе с одним из самых могущественных политиков своего времени - 1-м графом Орфорда Робертом Уолполом, был вскрыт и пираты, опасаясь возмездия, сквозанули в неизвестном направлении. Моргана в последствии англичане отловили и он окончил свои дни в лондонской тюрьме.
Командору Ульриху пришлось возвращаться в Швецию ни с чем, но там, в связи с невыполнением ответственного задания, он был подвергнут трибуналу. В силу общения с врагами британской, а значит и дружественной Британии – шведской короны, Ульриху для острастки инкриминировали измену королю. Своё доброе имя в этой истории ему отстоять удалось, однако на службу он больше не вернулся.
В начале 1723 года к Мадагаскару прибыли серьёзные силы британских ВМС, однако обнаружить там кого бы то ни было не представилось возможным. Только всякий мусор на берегу и в прилегающих водах. "Мадагаскарское королевство" приказало долго жить.
Хотя Морган и исчез с радаров, предприятие его оказалось несколько более живучим. После подписания Ништадтского мира дела у российского царя резко пошли в гору. Он принял титул Императора, основал новую столицу и согласно донесению упоминаемого уже посла де Кампредона от 9 января 1724 года графу де Морвилю:
"Петр стал властелином двух лучших портов на Балтийском море. У него многочисленный военный флот, он каждый день увеличивает количество своих галер и внушает страх своим соседям. При малейшей демонстрации его флота, при первом движении его войск, ни шведская, ни датская, ни прусская, ни польская корона не осмелятся ни сделать враждебного ему движения, ни шевельнуть с места свои войска".
Французские опасения разделяли и британцы. Причём отдуплились они уже несколько раньше. Английский посланник в России Джеймс Джеффрис в донесении государственному секретарю Северного департамента Джеймсу Стэнхоупу от 15 мая 1719 года сообщал:
«…В Англии недооценивают русскую угрозу. Необходимо отозвать из России всех английских корабельных мастеров, что позволило бы сорвать планы русского царя по строительству военных кораблей. Если же не принять этой или другой соответствующей меры против развития царского флота, нам придется раскаяться, хотя быть может уже и поздно. Еще недавно царь открыто в обществе высказал, что его флот и флот Великобритании - два лучших флота в мире. Если он теперь уже ставит свой флот выше флотов Франции и Голландии, отчего не предположить, что лет через десять он не признает свой флот равным нашему или даже лучше, чем наш?»
Британские власти не остались глухи к этой информации и уже осенью 1719 года англо-шведский флот под командованием адмирала сэра Д. Норриса вошел в Балтийское море для «защиты британских торговых интересов». В Лондоне по этому поводу развернулась массированная антирусская пропаганда в СМИ:
«…Принимаемые в настоящее время нашим министерством меры против московитов оправданы простыми и очевидными резонами - стремлением доказать, что не только в интересах нашего государства, но и в интересах нашей торговли нельзя допустить, чтобы царь, коль скоро уж ему захотелось иметь порт на Балтике, имел еще и флот».
"Сент Джеймсис уикли джорнэл", 20 февраля 1720 года
Во Франции с якобитами осуществлял сношения русский посол и князь Василий Лукич Долгоруков, писавший своему Патрону:
"Ныне удобное время возвести претендента на престол английский, ежели только Вашему Императорскому Величеству тому помощи изволит. Здесь рассчитывают на то, что Ваше Императорское Величество изволит направить из Архангельска в Шотландию кораблями экспедиционный корпус в составе: 4 тысячи инфантерии и 2 тысячи кавалерии без лошадей, только со всем оружием и принадлежащим к лошадям, также они просят 1000 фузей".
Сами якобиты Петра тоже не забывали:
«Сие вспоможение довольно будет к первому зачину и сохранению сей революции, которая под именем Вашим генерально будет, и в малое время государство освободить, с радостью за все сие иждевение заплатить готовы».
Была и лесть конечно:
«Ваше Императорское величество больше к сему намерению будет склонны, понеже не в пример способнее сие делать Вашему Императорскому Величеству как покойному блаженной памяти королю шведскому, который сие намерение имел, когда б ему не помешала смерть».
Масштаб приготовлений также ярко засвидетельствован в сообщениях представителей Якова III:
"…в которой вышине нам прислать фрегат, который мог бы встретить русский флот; в случае же, если фрегат не придет к флоту, то его командующий без всякой опасности может пристать к северным сторонам берегов Шкоции".
Но, не сложилось.
Тем временем, осенью 1721 года в порту Ревеля (Таллин) появился одноногий морской волк Джон Сильвер Даниэль Якоб Вильстер. Уроженец Копенгагена, он в 1711-1712 годах командовал эскадрой датских судов в Норвегии, где им был упущен шведский торговый конвой. За указанный просчёт и несдержанное поведение Вильстер был предан суду и отправлен в отставку. Разочаровавшись в отечественном командовании, он перекинулся к шведам и стал воевать против датчан. В битве при Рюгене благодарные соплеменники лишили его ноги, однако неугомонный потомок викингов получил от шведов чин шаутбенахта (адмирала) и встал во главе одной из шведских эскадр.
Но тут шведы словили красную карточку в Северной войне и Вильстера списали на берег. Вильстер ни разу не расстроился и поехал служить к победителям - в Россию (а чо, не впервой же). Пытаясь произвести приятное впечатление на русского царя, Вильстер привёз ему прожект. Отчаянный и безумный, в духе прожектов самого царя‑реформатора. Ещё будучи на службе у почившего шведского короля, Вильстер прознал о мадагаскарском предприятии последнего, решив предложить вот это всё Петру, ибо «дело то верное – по любому выгорит».
Как минимум у одного из чиновников военно-морского ведомства в Ревеле, куда обратился товарищ Вильстер, в тумбочке был явно заныкан экземпляр нетленки Дефо, в связи с чем, в Санкт-Петербург полетело донесение, содержащее красочное описание прожекта. Пётр же, впечатлённый подвигами флибустьеров ещё со времён Великого посольства, обратил на депешу пристальное внимание, а по ознакомлении, дал указание доставить инвалида в столицу.
Петр удостоил моремана аудиенции, послушал за Мадагаскар и внезапно произвел Вильстера в вице-адмиралы русского флота, включил его в состав Адмиралтейской коллегии, а затем повелел тому написать «экстракт» по теме. По итогам прочтения сочинения Вильстера государь принял решения взять пиратов под крышу на тех же условиях, что и шведы. Вот так вот разбрасываться ценными кадрами.
Проект Мадагаскарской экспедиции готовили под грифом «совершенно секретно», а в суть процесса был посвящен строго ограниченный круг подданных. 3 ноября 1723 года Пётр I дал указание выделить из казны 3 тыс. рублей, на которые спешно и тайно готовить два фрегата Ревельской эскадры – тот самый, подаренный "Амстердам-Галей" и "Декрон де Ливде"(тоже голландской сборки), к выходу в море, да причём так, чтобы "не дать никому никакого подозрения".
Боевые суда закамуфлировали под торговые посудины, после чего они должны были тайно отплыть из порта Рогервик (ныне – Палдиски) без вымпелов и "от всех церемоний (как в здешнем море, так и в большом) удаляться". На флагманском фрегате "Амстердам-Галей" находились полные комплекты флагов, гюйсов и вымпелов различных морских держав: Великобритании, Пруссии, Нидерландов, Дании и Швеции, а также "остиндской флаг". При всей смекалке русских мореходов, изобразить из многопушечного фрегата торговое судно сложно, а посему маршрут проложили не через Ла-Манш, а вокруг северной оконечности Британии.
12 декабря 1723 года глава экспедиции Вильстер, в сопровождении прокурора Адмиралтейской коллегии капитан-лейтенанта И. Ф. Козлова прибыл инкогнито в Рогервик, где до самого отплытия он жил в доме коменданта в полной изоляции, фактически на положении ЗК. Только что без номера на телогреечке. 21 декабря того же года Вильстеру были вручены тайные инструкции Петра и та самая Полномочная и достоверная грамота.
В тот же день суда вышли в море. Но не успели они добраться даже до острова Борнхольн (Дания), как попали в шторм, в ходе которого один из фрегатов дал течь, а у другого обнаружились проблемы с остойчивостью. Резко передумав, экспедиция вернулась в Ревель, откуда Вильстеру генерал-адмиралом флота Ф. М. Апраксиным было предписано вернуться в Петербург:
«Его Императорское Величество указал намеренную вашу экспедицию удержать до другаго благополучнаго времени".
В Петербурге, по поручению Петра, Вильстер продолжил оттачивать стратегию и тактику экспедиции, однако летом Пётр сильно захворал и 30 июля 1724 года Вильстеру была вручена новая инструкция:
"Оной экспедиции отправления в нынешней компании быть не надобе, а ежели впредь возобновление тому какое будет, о том вас без известия не оставим".
Уже в феврале Пётр умер и Мадагаскарский прожект тихо ушёл в архив. "Это вам не это!" – решил Вильстер и взял под команду линкор «Не тронь меня», коим и руководил практически до самой своей смерти в 1732 году.
А случилось бы так, что дошла экспедиция до Мадагаскара, то словила бы там жёсткое разочарование, ибо как уже отмечалось выше – Пиратское королевство к 1723 году закончилось.
Вполне возможно, что эскадру истребили бы продолжающие увлечённо выпиливать друг друга за индийскую торговлю алчные англичане с французами. Но, даже если бы им удалось добраться до Индии, то происходящее на престоле Великих Моголов искренне бы удивило визитёров. Правители тех лет сидели на престоле не долго, после чего неосторожно отходили к предкам – кто от кровавого поноса, а кто - от передозировки железом.
Бонус трек
В 1724 году в Англии издали бестселлер «Всеобщая история грабежей и смертоубийств, учинённых самыми знаменитыми пиратами» за авторством некоего капитана Чарльза Джонсона, побывавшего в пиратском плену. Джонсоном этим являлся не кто иной, как Д. Дефо.
В указанном издании появился рассказ о республике пиратов Либерталии, якобы основанной в конце XVII века на Мадагаскаре корсаром Томасом Тью, дворянином Оливье Миссоном и доминиканским монахом Караччиоли.
Данные граждане избрали для республики путь анархо-коммунизма, который позднее попытаются воплотить в натуре в республике Фиуме.
Пираты нападали строго на суда различных Ост-Индских компаний и рабовладельческие транспорты, а в свободное от разбойных деяний время несли гражданам республики свет прямой демократии, вносили свой вклад во всеобщую собственность коммуны и увлечённо молились. Сплошное благолепие и благочинность. Но тут пришли злобные английские моряки со своими линкорами и фрегатами, и республика кончилась.
Тогда люди верили. Кстати и сейчас есть такие. А что, Дефо же мастер.
При чём тут постоянно мельтешащие в тексте якобиты? – спросит меня внимательный читатель. Есть мнение, что своей тайной сделкой с пиратами Пётр планировал сковать британские силы в южных морях, а самому в очередной раз силой возвести на престол Якоба III Стюарта, с которым была достигнута договорённость о дележе Ост-Индийского пирога. Однако, это лишь гипотеза, имеющая только косвенные свидетельства, ибо секретная часть «Мадагаскарского прожекта» утрачена.
А у меня всё! Спасибо! Оставайтесь с нами!
Читайте также: Гурманы нетрадиционной ориентации