Ания и ее муж впервые увидели свою младшую дочку в видеоанкете фонда «Измени одну жизнь». Когда будущие родители познакомились с девочкой, ей было 11 месяцев. О том, как они забрали домой свою крошечную дочку, которая не знала, что такое – простое объятье, мы писали здесь.
Сейчас Биби 7 лет. И Ания рассказывает, через какие страхи и кризисы им с мужем пришлось пройти за прошедшие годы. Как они встретились с абсолютным злом. Ради того, чтобы помочь своей любимой дочке – чтобы буквально спасти ее.
Обезвоживание, безмолвие, страхи
В первые дни дома сложно было дочку накормить, а особенно напоить. Она отказывалась пить воду, любую. Теплую, прохладную, газированную, кипяченую – любую.
Оказалось, что сильно недоношенного годовалого ребенка в детском доме поили концентрированным химическим соком. У нее чуть не началось обезвоживание, пока мы догадались.
По совету докторов нам пришлось очень быстро перестраивать всю систему питания, потому что привычная дочке диета была для нее в прямом смысле опасна. Но полную нормализацию вопроса с едой ушло больше четырех лет.
Сейчас ребенок в этом смысле полностью здоров и наконец-то догнал сверстников по всем показателям.
Наша девочка сначала не издавала никаких звуков, вообще. Когда ее укладывали спать, она лежала как в гробу. Как положили, так и находили утром.
Через несколько дней она случайно пискнула, и мы прибежали. Дальше она несколько дней так развлекалась, явно наслаждаясь эффектом.
Каждый шаг давался с трудом. Например, оказалось, что она панически боится улицы. Потому что за год ее перевозили из одного учреждения в другое 7 раз. Без единого знакомого лица или любимой игрушки.
Выдали нам ее, кстати, тоже совершенно голой. У нее не осталось ни игрушки, ничего, что имело хотя бы знакомый запах.
Похожая на меня дочка
…Нас все поздравляли. Если кто-то пытался назвать нас героями, я долго и подробно объясняла почему мы не герои, а просто люди. Никто не любит занудства, так что все смирились с тем, что нас надо просто поздравлять.
Нам очень повезло, у нас не было никакой адаптации. Сложнее всех было старшей дочке, она перестала быть единственной, ей было тогда пять лет. Но мы готовились, рассказывали о малышке, вместе смотрели видео.
Чтобы старшей дочери было легче, мы постарались по возможности сохранить ее жизнь такой, какой она была до. С теми же занятиями и теми же людьми, старались проводить с ней не меньше времени чем раньше, только с ней, без младшей.
Что касается принятия, то у нас обоих с мужем все получилось само собой, вот прям как увидели ее, так все и случилось. Буквально любовь с первого взгляда. Забавно, что она во многом гораздо больше похожа на меня, чем самая что ни на есть «своерожденная» дочь.
О встрече с абсолютным злом
Морально тяжело, когда смотришь на настолько искалеченного физически и психологически ребенка. Который с трудом в год держит голову, потому что едва не умер от голода.
Который годами бьется головой об стену, потому что много месяцев лежал один в боксе.
Который до истерики боится улицы. Который даже не знает, что можно как-то пытаться ползти или вообще шевелиться. Это встреча с абсолютным злом.
Спасались мы тем, что оба с мужем сохранили для себя необязательные, но приятные личные занятия вне дома. Мы договорились об этом заранее. Заблаговременно же нашли врачей, которые нашу малявку лечили, это понадобилось очень срочно. Это успокаивало, мы были не одни.
Постарались вычленить, какие дела даются каждому труднее всего, и либо исключали их совсем, либо привлекали помощь со стороны.
Моя профессия – психолог, мы были готовы очень ко многому из того, что с нами произошло, изначально договорились с мужем о том, как и где будем искать помощь. И оба шли на усыновление с открытыми глазами.
У нас все равно случился кризис, потому что мы рассчитывали года на 3-4, думали, что за это время все полностью устаканится, мы сможем быть посвободнее.
Но оказалось, что именно в тот момент нам пришлось учиться жить в новой реальности, с ребенком-инвалидом, потому что у нашей девочки обнаружилось заболевание.
Но это не связано с «приемностью» – такое может случиться с каждым. Однако жизнь семей с ребенком-инвалидом в нашей стране – это тоже грустная, хотя и совсем другая история.
Я думаю, сейчас карантин усугубляет, обостряет все те проблемы, что уже есть. Поэтому в нынешних условиях еще важнее продолжать делать все, чтобы изменить саму сиротскую систему, работать поступательно и спокойно.
Дети в детском доме и так живут в вечном карантине, для них мало что изменится в тот момент, когда власти снимут режим изоляции. Поэтому очень важно им помочь!
Все фото – из семейного архива Ании.
Пусть счастливых историй усыновления будет больше! Чтобы это произошло, дети-сироты должны перестать быть невидимыми. Помогите фонду «Измени одну жизнь» снимать новые видеоанкеты – короткие ролики о мальчиках и девочек, у которых нет родителей. Пусть изоляция у сирот закончится, и в их жизни появится семья.