Кто-нибудь непременно спросит, а чего это я читаю и рецензирую «макулатуру» в мягкой обложке? Занимаюсь позорным делом, недостойным высоколобого интеллектуала? Позорю славное имя Заровского?
Я отвечу так: только закоренелые снобы и прогнившие эстеты могут считать целый громадный пласт литературы «макулатурой», недостойной внимания и сходу отбрасывать его. Нет ничего более нелепого, чем эстет, через силу напрягающий мозг над томиком Милорада Павича в забитой под завязку душной электричке, где нетрезвые соседи громко спорят о чем-то рядом, а по проходу каждые секунд тридцать проходит очередной шумный торговец. Все равно не врубишься ты в этот сложный текст!
А ведь читать хочется — скучно ехать просто так. Для таких вот мест и ситуаций есть литература простая и развлекательная, не требующая умственных усилий. И когда сосед справа спросит: «Ну как?». Я честно отвечу: «Офигенно!»
Со вступлением покончено, теперь к делу.
«Убойную силу» я читал, как обычно, в электронном виде.
Эта книжица — вторая в серии под названием «Кровник» Льва Пучкова (это не тот Пучков, который Гоблин, тот Дмитрий) о крутом офицере спецназа по прозвищу Сыч, который воюет с чеченцами. Первую под названием «Кровник» я тоже читал, но давно, где-то месяц назад, поэтому почти все забыл, что там было.
Помню только, в первой книге у этого Сыча ваххабиты похищают жену, он тайно проникает в Чечню и начинает там свою войну. Весь роман он идет по ее следам, моча толпы террористов по горным сортирам. В конце она все-таки погибает и он объявляет себя кровником всех чеченов.
В «Убойной силе» действие из Чечни переносится в Россию. В первой главе Сыч расстреливает раненых чеченцев, которые незадолго до сдачи в плен изнасиловали труп его друга. За это его садят в тюрьму, откуда он бежит. Вся милиция страны ищет его, ищут и чеченцы, но хренушки. Сыч объявляется у своего армейского дружка, а ныне крупного бандита и вливается в «бригаду». Некоторое время он работает на бандитов, но скоро ссорится с ними и едва не погибает. От верной смерти его спасает подпольная организация опального полковника Шведова, который имеет свою личную армию и большие счеты к людям из власти.
Теперь Сыч работает на него, убивая нехороших мафиози в южном городе, живущих с войны в Чечне, разрушая особняки в Подмосковье, построенные на кровавых деньгах. Герой сотоварищи проникает ненадолго в Чечню, похищая там полевого командира, связанного с большими папками в Москве и уничтожает этих самых папок в результате сложной комбинации.
В общем, стандартная развлекательная книга-боевик для чтения в электричке, на пляже или на работе. Книга о герое-сверхчеловеке: он убивает врага одним ударом, владеет всеми видами оружия, знает разные языки, от него без ума красавицы, трахает каждую он не менее пяти раз подряд без перерывов. Простые люди так любят читать про сверхчеловеков!
Книга не без недостатков: я очень не люблю, когда автор пишет «фуй» вместо положенного. Или пиши прямым текстом или используй другое слово, а так, из-за этой нелепой стыдливости, все время кажется, что герой книги — человек, страдающий нарушением дикции или просто малограмотный. Кстати, автор почему-то пишет «пидерас» вместо более правильного «пидорас». Есть нестыковки в сюжете, ситуации, противоречащие здравому смыслу, но это все фигня.
Главная странность книги — это неуемная страсть Льва Пучкова к «особой мужской любви». Тема педерастии поднимается подозрительно часто — буквально в каждой главе. Дело, практически немыслимое в типичной «макулатурной» литературе. Такое ощущение, что читаешь какого-нибудь Юкио Мисиму или Жана Жене. Лимонова до сих пор политические оппоненты гнобят за его «Эдичку», хотя тамошняя гомоэротика просто отдыхает — в «Убойной силе» ее в разы больше.
Уже на первых страницах натыкаешься на сцену содомии:
«Шустрый пацан попался, времени даром не теряет! Но к такому повороту событий я был готов — обнаружив головореза, я лишь шумно выпустил воздух сквозь сжатые зубы и пристукнул кулаком по прикладу „СВД“. А вот второй „дух“ — он… он трахал в задницу мертвого Лешего… Ну, это уже ни в какие рамки не лезло!».
Но это же про чеченцев — что с них взять, в «Убойной силе» они все такие. Они же маньяки — во время боя, на нейтральной полосе, в зоне обстрела первое, что надо сделать — это изнасиловать труп.
Далее по тексту герой попадает в тюрьму, там, конечно, каждая реплика сидящих только про педерастию.
Герой убегает из тюрьмы, скрывается в далеком городе, но и там педики находят его, причем в публичном доме:
«Это меня, однако, не особенно расстроило — я целенаправленно продолжал ритмичные движения, а вот момент эякуляции мне чуть было не подпортили: буквально на последнем десятке фрикций в комнату откуда ни возьмись ворвался голый и чрезвычайно волосатый субъект явно гомосечьего обличья, вскочил на кровать и шустро пристроился сзади, лобызая мне спину слюнявыми губами и активно пытаясь возлюбить меня через анус».
После этой жутковатой сцены в той же главе главного героя упорно пытаются домогаться гомосексуалисты.
На тайной базе полковника Шведова гомосеки продолжают доставать Сыча:
«Где-то я читал, что геям присуща повышенная чувствительность к опасности. Видимо, это действительно так: Дрофер, например, вел себя так, словно явственно ощущал исходившие от меня флюиды недоброжелательности и готов был в любой момент с воплем выскочить из комнаты. Чего доброго, еще побежит жаловаться полковнику, педрила-мученик!»
Дальше следует апофеоз — главного героя педрила-визажист гримирует под женщину для совершения оперативной комбинации, герой возбуждается, глядя на самого себя в зеркало:
«Расхождений не было! Более того, чем дольше я приглядывался к „копии“, тем отчетливее ощущал нараставшее внизу живота волнение и… и желание схватить эту шалаву в берете, повалить ее на туалетный столик и безотлагательно вдуть ей так, чтобы уши заложило!
— Твою мать, Дрофер… — растерянно пробормотал я, тряся головой — „красотка“ в зеркале злобно передразнила меня, — твою мать… Ты, педрила, заставил меня захотеть трахнуть … самого себя?! Твою мать! Да тебя, извращенец, изолировать надо!»
Следующее появление чеченцев в романе опять не обошлось без содомии:
«Лема выпростался из машины и спросил на чеченском:
— Ну как?
— Нормально, — ответил один из „индейцев“ и, ухмыляясь, добавил:
— Потрахаться хотели! Говорят, к блядям в соседнее село шли!
— Ну, это можно — потрахаться, — заметил Лема, коротко хохотнув. — Кто хочет — можете их отшашлычить. Только аккуратно!
— Да у них жопы худые! — весело крикнул „индеец“. — Если только на клык навернуть!»
Вот такие странности. А с обратной стороны обложки на нас смотрит крепкий мужик в камуфляже и тельняшке. «Коренной сибиряк, участник боевых действий» — сказано там.
А все туда же… Погружение в творчество не проходит бесследно.
Вердикт.
Нормальная книга для развлекательного чтения в электричке или при избытке свободного времени.
Рекомендую читать всем, даже высоколобым эстетам (им — с целью поприкалываться над гомоэротической прозой простого сибирского мужика).
P.S. Статья написана 12 мая 2007 года.