Мягкая, обволакивающая теплота, приглушенный свет. Я словно заново рождена. Кажется, что тишина, отсутствие людей, врачей, навязчивых болезненных болезненный манипуляций - это уже бесконечно долгожданное благо! Кажется, что ничего не болит. Стоит только двинуться, как чувствуешь.
В палате 2 кровати, 2 шкафа и один стол предназначенный для приёма пищи. На окнах помятые жалюзи.
За окном высотка. Несмотря на позднюю ночь в окнах свет.
Не спится. В мыслях ворох чувств и переживаний которых хватит на остаток собственного века.
Пролежав до 4.00 борясь с бессонницей и думами слышу звон металла, постукивание резиновых колёсиков о кафель "чух-чух". Бесцеремонное вторжение в палату началось с включения света, на соседнюю кровать сбросили чье-то тело.
Потянуло ко сну.
Черта с два! Забудь о сне.
Тело сваленное на соседнюю кровать оказалось Дашей. Но это днем. Ранним утром - оно было бесконечно говорящим, всех обзванивающим и шепелявым субъектом.
При всей собственной толерантности принять навязчивую болтовню сложно.
Прислушиваясь к звукам речи соседки было сложно разобрать что она говорит. Знакомый во всех симбирских диалектах русский язык стал пыткой. Только Часть сказанного была ясна. Предложение типа "Оля, я наконец-то родила, как ты?" перетекала в цепочку слов и словечек то-ли тюркского, то-ли финского говорения.
Утро. Соседка Даша оказалась довольно молодой - 27 лет от роду. Больничный халат и тапки, волнистые черные волосы, синие, глубоко посаженные глаза на худом лице. Верхняя губа с не грубым рубцом, желтоватая кожа и слегка оттопыренные уши.
Даша напоминала куклу. Куклу, забытую ребёнком и найденную через сто лет на чердаке многоэтажки.
На типичный вопрос этого места, какой по счету ребенок родился у нее она застенчиво отвечала "шестой...". Моё "ого".
-Откуда ты?
-Из Сары.
-Это где?
-Сурский район.
Сурский район Ульяновской области славится южными ельниками, болотом с клюквой, летними заморозка и разнообразным, законсервировавшимся с давних лет фольклором. Последний есть благодаря таким "живым ископаемых" как Дарья.
Даша не хочет жить в городе - он её пугает высотками и отсутствием родного леса, болота. Подойдя к окну она долго смотрит на многоэтажку уходящую верхушкой в утреннее облако:
"как здесь можно жить?".
Автоматически киваю ей в ответ.
Даша живёт с мужем и 6 детьми на краю умирающей деревни в 250 человек. Здесь и сейчас она довльно много шутит. Шутки очень грубые, словно записки на бересте написанные старой кириллицей.
Семья Даши живёт в избе, без водопровода, воду берет в колодце, '' сеют'' огород, топят дровами голанку. Сразу за избой-четырехстенкой в (три окна) лес, в лесу болото, речка, бурьян.
Даша жалуется, что боится леса и реки, что дети могут потеряться.
Слыша такие рассказы невольно вспоминаешь теорию Юнга об архетипах и древних человеческих страхах. В словах Даши о медведях и волках видится зловещее, кажется исчезнувшее из жизни жителя европейской России человека настоящее со всеми ужасами давних пор. В глазах девушки глядящей сквозь глянцевый пол роддома картины заблудившихся на лесном болоте детей преследуемых медведем, волком, напуганных первобытными духами.
Давно замечено мной, что рассказ пугает больше чем реальность. Реальность Даши для неё самой - это обыденность, норма. Реальность Даши для меня - картинка из прошлого показанная в настоящем.
Слыша такие рассказы невольно вспоминаешь теорию Юнга об архетипах и древних человеческих страхах. В словах Даши о медведях и волках видится зловещее, кажется исчезнувшее из жизни жителя европейской России человека настоящее со всеми ужасами давних пор.
В глазах девушки глядящей сквозь глянцевый пол роддома картины заблудившихся на лесном болоте детей преследуемых медведем, волком, напуганных первобытными духами.
Улицу, хвастается она, называют Вакуловской - "так как живём на ней только мы" ! Смеётся.
Други публикации автора https://vk.com/simbir_nature_history