Засапожный финский нож
Как-то на рыбалке я немножко подначил старого казака Степана Елисеевича, мол, уж очень бережно относишься к обычному ножичку, как к ценности великой, на что он не обидевшись, ответил: «А он и есть великая ценность. Не будь у меня этого ножа, никто бы и не знал, где косточки мои разбросаны».
Я пристал к нему с историей этого ножа, и мы все услышали такой рассказ.
Зимой дело было в 43-м году, в самые январские морозы. Служил Степан Елисеевич в развед роте. Отправились они втроем «языка» брать в тыл фашистов. Уже возвращаясь, в километре от линии фронта наткнулись они совершенно случайно на немецкую группу человек в десять. Начался бой,
товарищи отстреливались, а Степан потащил захваченного немецкого офицера, которого свои же ранили, к нашим позициям, но не задалось – товарищи погибли, «язык» умер, а сам он попал в плен. Фашисты обыскали, забрали автомат с пустым магазином, хороший кавказский кинжал вместе с ремнем и куда-то повели.
Финка за сапогом – надежда на спасение
Примерно через час пути фашисты привели его в наполовину сгоревшую деревню, о чем-то посовещались и отвели в уцелевший амбар, а сами ушли в дом отогреваться. Степан понимал, что жить ему осталось мало, но немцы при обыске не догадались сапоги с него снять, где в правом был плотно заткнут «засапожный» нож. Хороший нож – настоящий «финский», с острым как бритва и прочным лезвием, насаженным на простую деревянную рукоять с любовно вырезанной головой волка. Чтобы согреться, казак начал в полной темноте перемещаться – стены, потолок ощупывать, но понял, все ладно сделано, из бревен, а накат на потолке из полубревен – не выбраться. Двери тоже крепкие, но вдруг вспомнил, это он видел четко, что дверь амбара закрывалась на деревянный засов, вставляемый в две железные скобы, забитые в толстые косяки.
До позднего зимнего утра еще часа четыре осталось, а часовой вряд ли у амбара торчит – мороз, да и из дома пьяный шум доносился, а потом затих, подумалось, перепились, значит. Двигаясь ощупью, он добрался до двери, определил на косяке, где примерно скоба забита и начал понемногу строгать дерево, направляя лезвие второй рукой.
Нож спаситель и месть за товарищей
В кромешной тьме Степан резал и резал, не замечая времени, отковыривал щепки острием, строгал лезвием и очень обрадовался, когда услышал, как оно чиркнуло по металлу – это была одна из забитых ножек скобы. Затропился, ощупывая пальцами, где нужно резать, пару раз не успевал их убрать, срезал лезвием кожу, но добился своего, ковырнул острием и освобожденная скоба вместе с одним концом засова упала. Дальше было проще: приоткрыл дверь, тихо, просунул руку, зацепил провисший брус, выдернул его из второй скобы – и, вот она, свобода.
Полная тишина вокруг, под утро холод усилился, немцы спят пьяные, даже часовых нет, и так ему захотелось отомстить за товарищей, что он ворвался в дом. При свете керосиновой лампы увидел часового, который зашел погреться и сидя заснул, откинув к стене голову, остальных спящих врагов, а в углу стопку автоматов. Степан сполна отомстил за товарищей.
К своим он вышел без приключений, и попал в руки особистов, потому что никто не верил его рассказу, но когда через день их батальон освободил деревню, выбравшиеся из землянок местные жители, рассказали о том, что кто-то ночью уничтожил с десяток фашистов. Ночное дело подтвердилось, Степана освободили, наградили медалью За Отвагу, а финский нож он уже тридцать лет бережет, как спасителя.
Посмотреть ножи ручной работы в авторском исполнении можно здесь, переходите по ссылке.
А у вас есть дорогой душе нож? Напишите о нём в комментарии.