Добрый день, уважаемые читатели, после достаточно длительного перерыва хотелось бы продолжить делиться с Вами подробностями своих онкобудней, которые, к сожалению, раз за разом подбрасывают нам сюрпризы. Видимо, судьба решила, что в последнее время моя жизнь слишком уверенно стала сворачивать на тропу размеренности и спокойного существования, и решила к розам, которыми усыпано данное направление, подбросить сорта с шипами. Все началось с того, что неделю назад, проснувшись посреди ночи, я недовольно вытащила из-под мужа причитающуюся мне половину одеяла, которое он по обыкновению захватил, пока я сладко посапывала во сне, и только начала вить гнездо из с трудом отвоеванного трофея, нагретого мужем, как, повернувшись, ощутила резкую боль в шее. Я провела по ней рукой и к своему ужасу обнаружила прямо под пальцами болезненно вздувшийся бугор приличных размеров. Лимфатический узел, да ещё и со стороны, где была операция. Это ужасное ощущение, когда чувствуешь, что ситуация опять вырывается из-под твоего контроля, мир сжимается до размера комнаты, и ты судорожно пытаешься подавить в мозгу паническую волну мыслей, которая пытается пробить твой барьер самообладания и вызвать банальную истерику вульгарис. К моему огромному удивлению, на смену панике очень быстро пришло чувство некоего равнодушия и отстраненности, все-таки начинаешь привыкать к мысли,что ты болен, и болен неизлечимо, но от этой мысли уже не захватывает дух как от падения в пропасть, каких-то было в первые дни после постановки диагноза. Поэтому после безуспешной попытки разбудить мужа и поделиться с ним свои неприятным открытием, я завернулась в одеяло как в кокон и заснула. Проснувшись утром, я первым делом потянулась рукой к горлу: отек и боль мгновенно напомнили, что так быстро прощаться со мной не входило в их планы. . Проходящий мимо муж тоже пощупал мое горло, выразил удивление по поводу размеров шишки, но при этом не стал разделять мои настойчивые убеждения, что это однозначно очередная серия мыльной оперы под названием «Рак молочной железы и его последователи». Он тут же вспомнил, что за последний год у него несколько раз воспалялся лимфоузел, что явно не свидетельствовало о наличии смертельно опасных заболеваний, подстерегающих его беспечный организм. Все- таки от мужской логики бывает польза в определенные моменты жизни, доводы показались мне довольно разумными, поэтому я решила временно прикрыть крышкой кипящий горшочек с эмоциями и занять выжидательную позицию, тем более что зуб на больной стороне давно поднывал, и все из-за перфорированного год назад корня. Я приступила к работе и плодотворно потрудилась до обеда, практически выкинув из головы мысли о ночном происшествии. Зато в обед, с аппетитом съев тарелку супа, я лениво развалилась на стуле, и,взяв в руки телефон, вытащила из подсознания ночную тему лимфоузлов. Быстро пробежав глазами пару статей о причинах их воспаления , я уже собиралась перейти к международным новостям, как тут взгляд выхватил абзац, выделенный красным шрифтом, который гласил, что, если лимфоузел воспалился с одной стороны, то это однозначно рак. Вот она, сила печатного слова! Утренние аргументы мужа тут же утратили свою силу, не выдержав конкуренции с авторитетным мнением источника из всемирной паутины, и я дрожащими пальцами стала искать в госуслугах запись к онкологу. Увидев свободное время на вечер у своего онколога, я впервые мысленно поблагодарила самоизоляцию, которая существенно сократила поток пациентов в онкодиспансер. Вторая половина дня тянулась мучительно долго, мозг отчаянно не желал концентрироваться на рабочих темах, зато с готовностью рисовал картины рака всевозможных органов, признаком чего мог оказаться воспалённый лимфоузел. Изнывая, я с трудом дотянула до вечера и на всех парах устремилась в онкологию. Здание поликлиники встретило непривычной тишиной. По сравнению с утренними часами, когда на первом этаже теснятся пациенты, занимая очередь на сдачу крови перед химией, вечером в коридоре отчетливо слышишь свои шаги и невольно взглядываешь на часы, чтобы удостовериться, что не пришла слишком поздно . Поднявшись в пустом лифте на нужный мне этаж, я подошла к двери, осторожно прислушалась, пытаясь уловить следы присутствия пациента в кабинете, и набрав побольше воздуха в грудь, распахнула дверь и с порога выпалила: «Здравствуйте, спасите меня, пожалуйста». Врач недоуменно повернула голову в мою сторону, а я продолжала сумбурно вещать о своём несчастье. Наверное, вид у меня был совсем запуганный, так как, после того, как я завершила свое скорбное повествование, врач повернулась к столу, выдвинула верхний ящик, и , пошарив в нем, вытащила белый бумажный прямоугольник и протянула мне, добавив, что это направление на узи на завтрашнее утро. Рука на автомате схватила направление, а мозг внутренне запротестовал, соглашаясь как минимум на направление на МРТ. Видимо, я так перенервничала, что тут же и озвучила свою мысль, что МРТ было бы предпочтительнее. Врач беспомощно улыбнулась и сказала, что это максимум, что она может для меня сделать. При этом она беспокойно меняла позу, сидя на стуле, и без конца протирала руки дезинфицирующим раствором. Пристально глядя ей в глаза, я продолжала уточнять, будет ли достаточно в моей ситуации УЗИ, внутренне решив, что при малейшем признаке сомнения на ее лице я возобновлю натиск по поводу направления на МРТ. Но врач заверила меня, что узист опытный и «глазастый», что почти меня успокоило, но чувствуя настоятельную потребность завершить визит компетентным осмотром специалиста , я вытянула свою злосчастную шею в сторону доктора, сделав шаг в направлении стола. Доктор подскочила на стуле как пружина, испуганно замахав руками. Жалостно глядя на меня, она объяснила своё нежелание проводить осмотр страхом заражения, добавив, что врачей их корпуса инфекция также не обошла стороной. Я ещё раз поблагодарила ее за направление и вышла, раздираемая двумя противоречивыми чувствами: с одной стороны, искренним сочувствием к врачам, которые реально принимают на себя инфекционный удар, с другой стороны, легким недоумением по поводу сложившейся ситуации, когда врач с вызывающей зависть прытью уклоняется от контакта с пациентом, хотя постановка диагноза на расстоянии невозможна в практическом исполнении. Чем закончился мой визит в кабинет узи, это следующая история. Единственно, не сочтите, пожалуйста, что за легкостью изложения скрывается эмоциональная холодность. Мириться с диагнозом и принимать все физические проявления болезни отнимает очень много душевных сил, и сложно выразить в нескольких словах эти бесконечные переходы от отчаяния к надежде. Я желаю всем самого крепкого здоровья. Большое спасибо за внимание!