Говорят, что в самый жаркий летний день среди пшеничных полей появляются прекрасные белые кобылицы, которые скачут во весь опор, обдуваемые ветерком, обдаваемые ароматами цветов и трав. Что они ищут там – никто по сей день не ведает, но местные детишки частенько, взяв из дома пирожки или краюшку ржаного хлеба с хрустящей коркой да с блестящей шапкой, убегают в поля, сидят целыми днями в засаде, подкарауливая кобылиц и мечтают отправиться с ними в далекие края.
Вот так и Лукерьины детишки также носились по полям, и приключилась с ними одна история. Эх, чего только в Белофокино не бывало! Придется рассказывать.
Лукерья была девушка ладная, красивая и трудолюбивая. И не удивлялся никто, почему так много к ней женихов захаживало – не только на красу ее посмотреть, но и отведать ее известных пирожков со сладкой капустой. Как начинала она их печь – по всей деревне сразу аромат разлетался, да так, что все местные сразу носы навостряли и давай думать, как к Лукерье на угощение-то напроситься и пирожков ее вкуснейших отведать. Даже в лес иногда доносил ветер этот вкуснейший аромат, и тогда Леший начинал немного жалеть о том, что он не простой деревенский житель, а существо волшебное, и нет у него в логове такой искусной хозяйки, чтобы побаловала такими угощениями.
Много женихов к Лукерье наведывалось, да никто по душе не приходился – то глаза маловаты, то нос картошкой, то уши лопухами, то голос громкий, то шутки не смешные совсем. Долго-ли коротко времечко летело, да подружки уже стали над Лукерьей подшучивать, что, мол, видать не существует на свете молодца, который ей мил станет, и за кого она замуж пойти решит.
Было так ровно до одного июльского дня Ивана Купалы, куда вся деревня собиралась через костры прыгать, венки цветочные плести, гадать и искать в лесу заветный цветок папоротника. Решались на это самые смелые – ведь искать цветок следовало ночью – в темноте светился он синим огнем, и так его найти можно было в густых зарослях папоротника, среди лесной глуши. По поверьям, Леший зорко стерег цветок этот, и только легенды рассказывали о том, что если его кто и находил, то потому, что Леший потешиться хотел, или настроение у него было хорошее.
В тот самый июльский день, о котором я рассказ свой веду, собралась Лукерья с подружками идти на реку Угру веселиться и праздновать вместе со всеми день Купалы. Бегали они по берегу Угры, собирали цветы, вместе со всеми зажигали свечи и пускали их по реке на маленьких, сплетенных из веток ивы, плотах. От этого река становилась похожа на мерцающий млечный путь, переплывающий на горизонте прямо в звездное небо.
Вдруг на другом берегу Угры заметила Лукерья синий свет, точь-в-точь, такой, каким был по рассказам бабушек и дедушек свет цветка папоротника. Заметила - и давай подружкам хвастаться, что пойдет она через песчаную косу на другой берег, да принесет тот цветок. А подружки давай подтрунивать, что мол, не может быть такого чуда – уже лет 200 не бывало, да и вообще - сказки все это. Но Лукерья так была уверена в том, что свет именно того заветного цветка, она заметила в лесной глуши, что поспорила с ними – если не принесет она этот цветок из леса, то пойдет замуж за первого встречного-поперечного... С веселыми криками, да звонким визгом кинулись девицы через песчаную косу, покрытую хрустящими ракушками и камешками на другую сторону реки в темный сосновый лес, от захватившего их азарта, не чувствуя ни страха, ни сомнения, а впереди в зеленой листве и там и тут мигал ускользающий синий свет…
Леший, тем временем, вместе с Водяным и прочей лесной живностью, из самой чащи, попивая мятный чай из зеленой болотной водицы, слушали доносившиеся издалека деревенские песни и частушки, удивляясь тому, как местные жители ловко прыгают через высокое пламя костра и водят длинные хороводы полные красных расшитых разноцветными нитками сарафанов да белых рубах, которые только и мелькали среди береговой травы и, отражаясь в воде, уносились Угрой ниже по течению в дикие, необжитые еще человеком края…
В самый разгар праздника никак не ожидал Леший, что, не смотря на наведенные в этот вечер на лес тьму да туман, пожалуют сюда незваные гостьи, - да еще все, как на подбор, красавицы с шелковыми лентами в косах, со сверкающими, полными молодого задора глазами и широкими улыбками, да песнями-прибаутками. Разбежались девушки по лесу, - как бусы рубиновые раскатились, и давай искать заветные цветы в траве. Развеселился и Леший, глядя на все действо это, и давай девиц по лесу кружить-водить, завлекая всполохами цветными, да в салки с ними играть. Повеселился вволю, да чтобы и им обидно не было, а также за смелость и безудержность, наградил на выходе из чащи, каждую цветком папоротника. Только вот вышло так, что Лукерья немного отстала от подружек своих, более скорых на ногу, и не досталось ей цветка – все Леший уже раздать успел, что в лесу в эту ночь распустились. Потому пришлось ей под веселое гиканье деревенских, свое обещание выполнять: сплела она венок, да бросила в воду Угры. Прибило венок к берегу и поднял его добрый молодец – незнакомый, нездешний, из далеких краев только прибывший, и протянул его Лукерье. Посмотрела она – вроде не кривой, не носатый, вроде вежливый и приветливый. «Что-ж», - подумала: - «Раз дала я обещание, значит и выполнять его придется, видно не случайно все это, когда в день Ивана Купалы случилось». Подумала-подумала, да и пошла замуж…