Или что забавляло публику в указное время или еще раз о нравах
Подписывайтесь на наш канал! Ставьте лайки! Приветствуется репост материала в соцсетях!
Есть некоторые архивные документы, которые по отдельности не совсем интересны. Однако если выбрать из них некоторые отрывки, соединить вместе, то получается в высшей мере интересный текст. Там мы и поступили с некоторыми заметками, письмами и записками, которые датированы 1864 годом. Что еще раз позволяет нам лучше понять «колорит эпохи».
Кстати об Излере. У него нынче завелся артист, который изволить прогуливаться по потолку вниз головою. Мы слыхали, что многие дамы желали бы поглядеть эту, действительно новую в Петербурге, диковину, но не решаются отправиться на минеральные воды, ибо... ибо, в самом деле, отправиться туда женщине скромной, в сопровождении своих кавалеров, как бывало это в прежние годы, нынче весьма рискованно: скандал и бесцеремонность сделались общим, необходимым атрибутом петербургских гуляний, даже знаменитая елагинская стрелка не сохранила во всей неприкосновенности свою обычную pruderie.
Там нынче постоянно бравирует некоторая зело поблекшая особа, с иллюстрированною очень нежными красками физиономией, которая с совсем наглою бесцеремонностью встречаете, чуть что не в упор, своим лорнетом, каждую подъезжающую и проходящую даму, держит ее под этим пристальным лорнетом по нескольку минут и, не стесняясь, делает весьма громкие замечания, относительно её наряда и наружности. Самое себя она воображает удивительною красавицей. «Все это было бы смешно, когда бы не было так пошло».
Петербург весь в пыли и в баррикадах газового и водопроводного обществ. Эквилибрируя между этими баррикадами, невольно приходит мысль, что если бы взять человека, совершенно изолированного от хода европейских событий вообще и петербургской жизни в особенности, что если бы взять его да выпустить на петербургская стогны в настоящую пору? Ведь он бы непременно подумал, что это, наверное, баррикады и что должно быть вчера туте происходило нечто весьма Неприятное. Право!
По Большой Садовой улице скоро будете окончена прокладка рельсов конно-железной дороги и появятся красивые вагоны за 5 и 3 копеек, перевозящие публику почти с одного конца города на другой. Между нововведенными удобствами петербургской жизни нельзя не указать на весьма прочные крытые платформы для перевозки мебели. Платформы эти на рессорах заказаны были, как слышно, в Англии конторою агентства и коммиссионерства г. Васильева. Они очень легки на ходу и даже по нашим милым мостовым ездят рысью, нагруженные мебелью, которая постоянно доставляется ими в совершенной целости.
Перейдемте теперь к петербургским увеселеньям. Дачникам надоела вечная безвыходная скука, поэтому везде, во всех окрестностях Петербурга, устроились балы. В Тиволи, в Петергофе, в Полюстрове, словом везде. Балы эти чрезвычайно оживлены: по случаю лета отброшены всякие претензии, и все ездят на балы не для того, чтобы зевать и рисоваться, а чтобы веселиться. Скоро наши скучные окрестности превратятся в маленькие villes d'eau; дай-то Бог; пора и проснуться. В Павловске строится великолепный фонтан, который будет освещен фонарями; дирекция делает все усилия, чтобы нравиться публике и привлекать ее. Начинают понимать, что табакерка сделана для носа, а не нос для табакерки.
За ужином некто рассказал нескольким друзьям свое приключенье, и я поспешил передать его. Оно не лишено оригинальности. Гуляя на Стрелке, нельзя не встретить двух приятелей X. и Z. Они всегда ходят рука об руку; они знакомы с детства и, состарившись, не переменились друг к другу. Оба приятеля в одинаково крупных чинах. По какому-то странному стеченью обстоятельств, в то время как один из них терял волосы, другой все терял слух; наконец когда X совершенно оплешивел, Z совершенно оглох. Кто-то заметил это странное обстоятельство. К…., наш известный остряк, объяснил это явление. «Что же тут удивительного, сказал он; X засунул все свои волоса в уши Z. Вот отчего один оплешивел, а другой оглох».
Если острят где-нибудь, так это на Стрелке; конечно, все больше по-французски. Одна барыня приезжает всякий день на pointe в великолепном экипаже; и рысаки лучшие в городе. Она одевается великолепно и сама чрезвычайно красива; чего бы кажется ей не доставало? Её муж сделался богат, благодаря ей и каждый день выгодными спекуляциями увеличивает свое состояние. Увы! Барыня, о которой я говорю, не принадлежит высшему свету. Её отец весьма богатый капиталист; но ведь финансовый элемент ещё не приобрел себе права гражданства в нашем высшем свете