За шумихой о сокрытии кровавым режимом данных по смертности не заметили элементарных вещей.
Во-первых, хочется напомнить, что в самом начале распространения COVID-19 в России демократическая общественность утверждала, что скрываются сами факты заражения. Когда количество выявленных случаев стало активно увеличиваться, эти разговоры прекратились. Встал вопрос о заниженной смертности.
Поскольку вопрос, очень серьёзный и быстро переходящий в политическую плоскость, то и накал страстей сразу же увеличился. А ведь у показателя смертности есть две стороны. С одной стороны это количество умерших от COVID-19, а с другой – количество зарегистрированных случаев инфицирования. Соответственно, чтобы смертность была низкой, а она действительно такова, то гораздо проще не скрывать смерти, а добавить инфицированных. Бюрократия регистрации смерти в России одна из самых жёстких, кто с этим сталкивался, прекрасно это знает.
В России интересная статистика не по заболеваемости или смертности, а по количеству проведённых тестов. При том с самого начала. Сейчас их сделано 7 млн. Как Испания и Италия вместе взятых, но выявляемость почти в два раза ниже. 290 тысяч против 500 тысяч заразившихся в Италии и Испании. Условно это можно назвать плотностью заражения. Для примера в Германии, где относительно низкая смертность, проведено 3 млн. тестов, как в Испании, а выявляемость больных в 1,5 раза ниже.
При нашей нынешней смертность в 1% и количестве больных в 217 тысяч, нас ожидает ещё 2170 смертей, а вероятнее всего 3000-3500 с учётом прироста заболевших. И по общему показателю мы будем не сильно уступать той же Германии. Уровень медицинского обслуживания тут совершенно не при чём. Чтобы выполнять протокол особой квалификации и оборудования не требуется.