От некоторых людей приходится слышать: зачем для исповеди обязательно нужен священник? Неужели нельзя покаяться Богу «напрямую»? Сейчас, когда из-за короновируса закрыты многие храмы, этот вопрос вновь обострился.
Основная причина, по которой люди задаются этим вопросом, в принципе, понятна. Это стыд. Нам всем стыдно исповедоваться в своих грехах. «Нам» сказано без преувеличения, потому что мне, священнику, тоже бывает стыдно. Это – одно из проявлений нашей падшей природы. Святые Отцы учат, что должно быть стыдно грешить, но не стыдно каяться. Сейчас в человеке все искажено. Грешить стало не стыдно, даже существует некая мода на определенные виды греха, в молодежной среде принято с упоением рассказывать о своих грехах. А каяться стало стыдно. Для многих – это главный барьер перед первой (да и не только) исповедью. Человек мается, ищет выход, и, в конце концов, задает себе вопрос: а можно как-то все это сделать без священника, исповедоваться напрямую Богу? Нет, нельзя! Почему? Потому что Бог дал власть отпускать грехи только лишь священнику. Другого пути попросту нет. Почему нет? Принципиальный ответ на этот вопрос знает лишь Господь. Но все же что-то по этой теме можно и нужно сказать.
Стыд исповедоваться в присутствии священника – это тоже некая малая расплата за грех. От этого стыда нужно не убегать, не прятать голову в песок, а преодолеть его, вернуть изначальный порядок вещей, чтобы стало стыдно грешить, но не стыдно каяться. Люди почему-то ошибочно считают, что если они расскажут священнику о своих грехах, то он их будет презирать. Поверьте, чем искреннее и глубже кается человек в своих грехах, тем больше священник его жалеет, горячее молится. Кроме того, такие искренние исповеди являются примером и для самого священника.
Навсегда запомнил один случай из моей священнической практики. Стою я у аналоя, принимаю исповедь. И вод подходит ко мне не молодой уже человек - весь в наколках, в общем, со сложной судьбой.
- Здорово, коллега! – говорит.
- Не понял, какой я Вам коллега? – отвечаю растерянно.
- Ну как? Ты грешник и я – грешник…
И действительно, у аналоя с Крестом и Евангелием мы все – коллеги.
Так, стыд перед другим человеком – совсем не повод убегать от исповеди, тем более, что этот человек – такой же грешник, как ты.
По большому счету, вопрос об исповеди без священника – это вопрос о лечении зубов без стоматолога. Можно, конечно, обвязать больной зуб крепкой нитью, другой конец нити прикрепить к двери и ударить по ней ногой, как это показывают в комедиях, но кроме угрозы здоровью и дикой боли на практике это ни к чему не приведет.
Если продолжать такие сравнения, то духовная жизнь без священника была бы похожа на сказку про Емелю. Помните, с каким тихим восторгом лентяя Емеля говорил: «По щучьему велению, по моему хотению, ступайте сани в лес сами!» И сани сами поехали в лес, а топор сам рубил дрова. Вот жизнь! Только в нашем случае вместо топора будет кадило, которое само совершает каждение, епитрахиль, которая сама накрывает голову, и духовные книги, которые сами бы по себе пишутся, автоматически. Вот именно так выглядят эти рассуждения об исповеди без священника. Это сказка «По щучьему веленью» про Емелю-дурочка.
Помню в бытность мою студентом семинарии на уроке пастырского богословия мы обсуждали греческую практику, где далеко не каждый священник допускается до исповеди. Обычно на это служение благословляют наиболее благочестивых и опытных. В этом, безусловно, много плюсов. И наша русская практика, когда исповедь принимает совсем еще молодой батюшка, вчерашний выпускник семинарии, продиктована острой нехваткой духовенства. Так вот, при всех положительных моментах греческой традиции исповеди есть один жирный минус. Священник, который не исповедует, но произносит проповеди, оторван от своих прихожан, плохо знает их беды и нужны, которые в полноте своей обнажаются только на исповеди. Исповедь – это то, что роднит нас с прихожанами, учит нас жалеть их, жить их болью и их радостями. На мой взгляд, если священник не исповедует, то полноценное духовное руководство вверенными ему людьми едва ли возможно. И действительно, как лечить болезнь, если даже не знаешь, что болит? От некоторых людей приходится слышать: зачем для исповеди обязательно нужен священник? Неужели нельзя покаяться Богу «напрямую»? Сейчас, когда из-за короновируса закрыты многие храмы, этот вопрос вновь обострился.
Основная причина, по которой люди задаются этим вопросом, в принципе, понятна. Это стыд. Нам всем стыдно исповедоваться в своих грехах. «Нам» сказано без преувеличения, потому что мне, священнику, тоже бывает стыдно. Это – одно из проявлений нашей падшей природы. Святые Отцы учат, что должно быть стыдно грешить, но не стыдно каяться. Сейчас в человеке все искажено. Грешить стало не стыдно, даже существует некая мода на определенные виды греха, в молодежной среде принято с упоением рассказывать о своих грехах. А каяться стало стыдно. Для многих – это главный барьер перед первой (да и не только) исповедью. Человек мается, ищет выход, и, в конце концов, задает себе вопрос: а можно как-то все это сделать без священника, исповедоваться напрямую Богу? Нет, нельзя! Почему? Потому что Бог дал власть отпускать грехи только лишь священнику. Другого пути попросту нет. Почему нет? Принципиальный ответ на этот вопрос знает лишь Господь. Но все же что-то по этой теме можно и нужно сказать.
Стыд исповедоваться в присутствии священника – это тоже некая малая расплата за грех. От этого стыда нужно не убегать, не прятать голову в песок, а преодолеть его, вернуть изначальный порядок вещей, чтобы стало стыдно грешить, но не стыдно каяться. Люди почему-то ошибочно считают, что если они расскажут священнику о своих грехах, то он их будет презирать. Поверьте, чем искреннее и глубже кается человек в своих грехах, тем больше священник его жалеет, горячее молится. Кроме того, такие искренние исповеди являются примером и для самого священника.
Навсегда запомнил один случай из моей священнической практики. Стою я у аналоя, принимаю исповедь. И вод подходит ко мне не молодой уже человек - весь в наколках, в общем, со сложной судьбой.
- Здорово, коллега! – говорит.
- Не понял, какой я Вам коллега? – отвечаю растерянно.
- Ну как? Ты грешник и я – грешник…
И действительно, у аналоя с Крестом и Евангелием мы все – коллеги.
Так, стыд перед другим человеком – совсем не повод убегать от исповеди, тем более, что этот человек – такой же грешник, как ты.
По большому счету, вопрос об исповеди без священника – это вопрос о лечении зубов без стоматолога. Можно, конечно, обвязать больной зуб крепкой нитью, другой конец нити прикрепить к двери и ударить по ней ногой, как это показывают в комедиях, но кроме угрозы здоровью и дикой боли на практике это ни к чему не приведет.
Если продолжать такие сравнения, то духовная жизнь без священника была бы похожа на сказку про Емелю. Помните, с каким тихим восторгом лентяя Емеля говорил: «По щучьему велению, по моему хотению, ступайте сани в лес сами!» И сани сами поехали в лес, а топор сам рубил дрова. Вот жизнь! Только в нашем случае вместо топора будет кадило, которое само совершает каждение, епитрахиль, которая сама накрывает голову, и духовные книги, которые сами бы по себе пишутся, автоматически. Вот именно так выглядят эти рассуждения об исповеди без священника. Это сказка «По щучьему веленью» про Емелю-дурочка.
Помню в бытность мою студентом семинарии на уроке пастырского богословия мы обсуждали греческую практику, где далеко не каждый священник допускается до исповеди. Обычно на это служение благословляют наиболее благочестивых и опытных. В этом, безусловно, много плюсов. И наша русская практика, когда исповедь принимает совсем еще молодой батюшка, вчерашний выпускник семинарии, продиктована острой нехваткой духовенства. Так вот, при всех положительных моментах греческой традиции исповеди есть один жирный минус. Священник, который не исповедует, но произносит проповеди, оторван от своих прихожан, плохо знает их беды и нужны, которые в полноте своей обнажаются только на исповеди. Исповедь – это то, что роднит нас с прихожанами, учит нас жалеть их, жить их болью и их радостями. На мой взгляд, если священник не исповедует, то полноценное духовное руководство вверенными ему людьми едва ли возможно. И действительно, как лечить болезнь, если даже не знаешь, что болит?