Авторы: Ричард Талер, Касс Санстейн
Социализм или свободный рынок? Что тут обсуждать?
«Nudge. Архитектура выбора. Как улучшить наши решения о здоровье, благосостоянии и счастье» — это переосмысление роли государства в жизни общества в целом и каждого человека в частности. Авторы стараются избегать понятия «социализм» и отмечают, что они «за свободный выбор», то есть рыночную экономику. Поэтому предложенный алгоритм корректировки архитектуры выбора (и государственной политики) они называют «либертарианский патернализм», как бы подчеркивая, что какие-то решения принимаются за нас (патернализм), но в целом без навязывания — свобода выбора остается за нами. Ведь любой государственный институт невольно занимается архитектурой выбора и не является полностью нейтральным. Олицетворение этого — вынесенное в название слово nudge, которое означает «легко подталкивать локтем», «наводить на мысль», «побуждать».
Пример работы архитектуры выбора: порядок расстановки блюд в школьной столовой напрямую влияет на то, что дети кладут в свою тарелку. Одна последовательность подталкивает их к более здоровому питанию, другая, напротив, позволяет им беззаботно набить животы сладким и жирным. В рамках либертарианского патернализма идет поиск таких случаев, где оформление выбора влияет на поведение человека и подталкивает его к таким действиям, которые вообще-то соответствуют его собственным интересам.
Почему эта тема так актуальна? Напомним, что Ричард Талер получил Нобелевскую премию, а в Великобритании и США после публикации книги при правительствах были созданы центры1, анализирующие государственную политику и предлагающие повышение ее качества согласно идеям либертарианского патернализма. Внимание к архитектуре выбора, то есть донастройке, казалось бы, второстепенных вопросов, связано с тем, что другие инструменты для повышения качества государственного управления и, следовательно, экономического роста во многом в развитых странах исчерпаны.
Оптимизация архитектуры выбора снижает транзакционные издержки для экономических субъектов и подталкивает их к оптимальному поведению — как с точки зрения их собственных интересов, так и общества. (Кстати, ко многим приемам либертарианского патернализма прибегают компании, когда они манипулируют нашим поведением в магазинах и т. п.) Конечно, при обсуждении архитектуры выбора всплывает тема излишнего патернализма, который был в социалистической системе. Ведь мы привыкли воспринимать экономическую политику в координатах двух полюсов — социализма и свободного рынка. Но похоже, что такая система координат не помогает в XXI веке повышать качество государственного управления.
Предложенный в книге взгляд на экономику и экономическую политику имеет отношение не только к поведенческой, но и к институциональной экономике. Последнее подчеркивается тандемом авторов: Ричард Талер — экономист, а Касс Санстейн — юрист. Именно из юриспруденции в первой половине XX века переходили в экономику специалисты, заложившие основы институционального подхода. Они хорошо понимали, насколько накладываемые законодательством правила влияют на поведение экономических субъектов.
Чем отличается человек от homo economicus?
Главный аргумент в пользу либертарианского патернализма, то есть сознательной корректировки архитектуры выбора, состоит в том, что обычный человек значительно отличается от описанного в экономической литературе рационального и делающего всегда максимально оптимальный выбор homo economicus. На этом открытии базируется вся поведенческая экономика. Поведенческая экономика исходит из того, что у человека есть две системы мышления:
- первая— быстрая, реактивная, ассоциативная, базируется на привычках;
- вторая — медленная, осознанная, аналитическая, учитывает правила.
В повседневной жизни мы принимаем множество решений, прибегая к первой, реактивной системе. Это экономит время, но также оборачивается тем, что мы предвзяты, необъективны и делаем ошибки. Опираясь на первую систему мышления, мы неверно оцениваем опасности и риски (переоцениваем вероятность таких редких, но громких событий, как террористические акты, и недооцениваем такие обыденные вещи, как проблемы с сердечно-сосудистой системой). Мы излишне оптимистичны (спросите любого водителя, насколько он лучше среднестатистического… и вы поймете, что каждый первый — супергонщик). Мы не любим проигрышей до такой степени, что это мешает нам реально оценивать ситуацию и действовать. Также мы ленивы и предпочитаем сохранять статус кво (например, мы можем платить ежемесячно Netflix, хотя не помним, когда последний раз смотрели «Карточный домик»).
Другая особенность реального человека: сложно устоять перед соблазном. Это касается всего, от соблюдения диеты до откладывания денег на черный день. Ведь следовать диете планирует система 2, а система 1 не может пройти мимо каждого первого десерта. Поэтому мы порой придумываем хитрые уловки. Одна из них — «ментальный учет» (так этот феномен назвали экономисты, изучающие поведенческую экономику). В рамках ментального учета мы раскладываем деньги по условным конвертам — на транспорт, на ипотеку, на еду, на кино — и рассматриваем их как невзаимозаменяемые. Если в первую неделю были потрачены все деньги на кино, то в оставшиеся три мы не пойдем в кино на деньги, которые на ипотеку.
Человек — очень социальное существо: улыбки заразительны, нас волнует, что подумает сосед, мы легко соглашаемся делать то, что делает большинство, и т. п. Если мы кому-то сказали о своем намерении что-то сделать, вероятность того, что мы сделаем, повышается. И именно этой особенностью авторы предлагают воспользоваться при разработке архитектуры выбора и влияния на социальное поведение населения.
В каких ситуациях необходима продуманная архитектура выбора и легкое подталкивание человека к оптимальному решению? Когда речь идет о решениях:
- которые мы принимаем редко (несколько раз в жизни), но они имеют серьезные последствия;
- когда обратная связь от решения не мгновенна;
- когда сложно разобраться в вопросе и понять, что соответствует нашим интересам.
В эту группу попадает и покупка недвижимости, и откладывание денег на старость, и потребление спиртного, сигарет и т. п.
При создании архитектуры выбора следует помнить о нескольких факторах.
- Мотивы поведения. Это включает ответы на вопросы: кто пользуется продуктом/услугой? кто выбирает? кто платит? кто получает прибыль?
Когда врач выписывает лекарство, страховая компания оплачивает его услуги, а принимает лекарство пациент — есть конфликт интересов и оптимальный выбор не всегда возможен.
- Необходимость карты-схемы (или любого другого наглядного инфографического способа подачи информации). Чтобы гарантировать оптимальный выбор, необходима понятная карта, из чего выбираем и как разные варианты соотносятся между собой.
Сложно сравнить аналогичные финансовые услуги банков, но, если приложить к ним простую и понятную таблицу, вероятность ошибки снижается.
- Вариант по умолчанию. Большинство пользователей не совершают никакого выбора, а используют вариант по умолчанию. Поэтому он должен максимально соответствовать интересам пользователей.
- Необходимость обратной связи.
- Ожидание ошибки пользователя. Архитектура выбора должна быть снисходительна к ошибкам пользователей и создана с их учетом.
- Необходимость структуры сложного выбора, чтобы было проще разобраться и принять правильное решение. Сложный выбор должен иметь структуру, чтобы было проще принять правильное решение.
Деньги
Откладывать на старость довольно сложно — всегда кажется, что можно начать это делать завтра. Особенно в странах с добровольными социальными отчислениями.
В США многие люди не интересуются этим вопросом и не подписывают даже самый выгодный для себя пенсионный план 401(k). Изменить эту ситуацию довольно просто: работодатель может активнее предлагать сотрудникам (например, при приеме на работу) подписать данное пенсионное соглашение, проводить обучение финансовой грамотности.
Для России этот вопрос пока кажется не столь актуальным, но игнорирование широкими массами инструментов «необязательного» пенсионного страхования во многом также объясняется забывчивостью и неудобством его оформления.
Даже если человек начал откладывать деньги и инвестировать капитал, часто последнее он делает весьма наивно и неоптимально.
Выбрать между акциями и облигациями сложно: разбить имеющийся капитал на 70 и 30% соответственно или выбрать другую пропорцию? А как выбрать между продуктами, в которых присутствует микс из разных акций и/или облигаций? Принять решение трудно, поскольку человек за ежедневными колебаниями стоимости ценных бумаг не видит тренда на несколько десятилетий. В результате он отказывается от сильно «колеблющихся» бумаг в пользу, как ему кажется, более надежных (а это далеко не всегда так). Нередко срабатывает стадный инстинкт: вкладывают в то, что в тренде (например, в технологические компании особенно активно вкладывали перед кризисом доткомов 2001 года). Также силен инстинкт диверсифицировать: из-за него люди склонны использовать все имеющиеся возможности (если можно вложить в два фонда, то большинство вложится 50 на 50), но это также не всегда оптимальное решение. Другая ошибка — вкладывать слишком много в акции компании, в которой работаешь: при ее разорении можно потерять и работу, и накопления.
Поэтому в вопросах инвестирования и сбережений на черный день очень важна архитектура выбора: предлагаемые финансовые инструменты должны быть понятны (например, сколько будет сбережений к 2030, 2040 или 2050 годам), опции по умолчанию разработаны, а сложные решения — структурированы (решения для тех, кто вообще не хочет разбираться в вопросе, решения для тех, кто хочет чуть-чуть подумать, и для тех, кто хочет принять все решения самостоятельно). Кредиты — также область, в которой не хватает грамотной архитектуры выбора.
Исследования показывают, что в США ипотечные кредиты для менее образованных слоев населения при прочих равных обходились дороже, поскольку именно малообразованных людей легко ввести в заблуждение и им сложно разобраться в ворохе бумаг, сравнить условия кредитования разных банков. Аналогичная ситуация наблюдается и в случае студенческих займов на обучение.
Авторы предлагают не только облегчить выбор и сравнение предложений, но и упростить оформление госпомощи для малоимущих и подтолкнуть родителей заранее начать откладывать на обучение детей. Пересмотреть архитектуру авторы предлагают и для кредитных карт, ведь редкий пользователь понимает, во сколько ему обходятся услуги банка.
В 2000 году Швеция реформировала пенсионную систему: населению было предложено выбрать, в какие финансовые инструменты они хотят инвестировать часть своих отчислений. Ричард Талер и Касс Санстейн считают, что архитектура этого проекта была неоптимальной с точки зрения граждан. Им предлагалось самим выбрать из 500 фондов, и реклама некоторых из них могла вводить в заблуждение (как правило, реклама финансовых инструментов не рассказывает всего). Кроме того, в момент запуска программы на пике были технологические компании, в акции которых многие предпочли вложиться (и в результате потеряли деньги). Также непропорционально много денег было инвестировано в шведские же компании. Анализ первых лет показал, что те, кто выбрал опцию по умолчанию (а это была треть граждан), оказались правы: сформированная экспертами корзина оказалась более прибыльна, чем в среднем все остальные фонды. Лучше было бы, если бы граждан не подталкивали активно к полностью самостоятельному выбору, а также если бы было сформировано больше (несколько штук) проверенных экспертами опций, из которых можно было бы выбрать (а не 500 фондов).
Здоровье
Работа над архитектурой выбора в области медицины может помочь сохранить здоровье граждан и деньги. Талер и Санстейн приводят несколько примеров: лекарственное страхование «Медикэр» (часть D), донорство органов и вопрос защиты окружающей среды.
Лекарственное страхование «Медикэр» (часть D) было введено в 2006 году как составная и добровольная часть «Медикэр» («Медикэр» — медицинское страхование для граждан старше 65 лет в США). Любой подписанный на основную часть «Медикэр» мог выбрать один из нескольких десятков планов страхования расходов на лекарства. По мнению исследователей, при правильном выборе экономия могла составить до 700 долларов в год. Для всех, кроме самых нуждающихся, участие было добровольным, нуждающиеся же — если они не делали выбор самостоятельно — автоматически случайным образом приписывались к одному из планов. Талер и Санстейн критикуют модель, поскольку выбрать было сложно (люди старшего возраста принимают множество лекарств, и найти оптимальный план оказывалось нетривиальной задачей), около 10% тех, кто мог бы записаться, не записались вовсе (хотя им это было бы выгодно), участники не получали в конце года никакой обратной связи, то есть они не узнали, сколько в итоге участие в программе помогло им сэкономить, и у них не было возможности сравнить это с другими планами (может, стоило сменить план?).
Донорство органов: страны делятся на те, где необходимо согласие человека на использование его органов после смерти, и те, где, напротив, по умолчанию все доноры и необходимо изъявление желания, чтобы не быть донором.
США относится к первой категории, и хотя множество людей поддерживают донорство органов, но лишь незначительная часть указывает это в документах, в результате донорских органов не хватает. Талер и Санстейн предлагают упростить процедуру согласия: например, при получении водительских прав требование отметить «да» или «нет» напротив графы о донорстве должно быть обязательным.
В вопросе защиты окружающей среды, то есть снижения выбросов и потребления энергии, Талер и Санстейн предлагают несколько направлений действий. Они выступают за торговлю сертификатами для фирм (можно покупать объемы выбросов). Но параллельно с этим они предлагают и влиять на поведение при помощи обратной связи (например, на регуляторах отопления указывать количество потребления и потраченных денег) или более активно информировать население и агитировать за непопулярные, но эффективные меры, такие как повышение налогов на бензин.
Свобода
Хорошее образование — залог свободы в современном обществе, в выборе профессии, места жительства и т. п. Поэтому во многих странах есть стремление обеспечить равный доступ к образованию. США не исключение, но алгоритмы распределения детей в государственные школы в США неоптимальны.
Дети из малообеспеченных семей в США чаще попадают в не самые лучшие школы (обычно причина банальна: их родители не могут понять, какая из доступных школ лучше, поскольку информация подается непонятно). Также, даже имея возможность сменить школу, родители чаще поддаются на уговоры администрации этого не делать; сохранению статуса кво способствует и сложная бюрократия. От поступления в колледж дети из малообеспеченных семей отказываются опять же из-за отсутствия понимания, сколь значительна может быть разница в будущей зарплате, и из-за неумения оформить господдержку, взять кредит на обучение и т. п. Все эти проблемы можно решить при помощи правильной архитектуры выбора. Исследования показывают, что если малообеспеченные родители и дети получали всю необходимую информацию в понятной форме, то значительная часть как меняла школы на более хорошие, так и поступала в колледжи.
Талер и Санстейн уверены, что американцы, оформляя медицинскую страховку или просто оплачивая медицинские услуги, покупают и право подавать в суд на докторов за халатность и ошибки. Это право обходится им очень дорого. При этом для большинства это, по сути, покупка очень дорогого лотерейного билета, ведь лишь незначительная часть пациентов подает в суд за халатность и врачебные ошибки и выигрывает (большинство этого не делают, их удовлетворяет извинение врача — об этом говорят исследования). Учитывая это, некоторые штаты уже делают шаги по ограничению судебных процессов: в штате Калифорния были ограничены суммы, которые можно отсудить за моральный ущерб в случае врачебной ошибки. Поэтому Талер и Санстейн предлагают дать возможность людям покупать страховку и медицинские услуги с правом подавать в суд и без этого права. Это сделает медицинские услуги более доступными для малообеспеченных слоев населения.
Другая область, которая нуждается в реформировании, — это институт брака, точнее, та его часть, которая заключается перед государством. Авторы предлагают оставить право заключать браки церквям и иным негосударственным организациям на условиях, которые соответствуют их представлениям о жизни и взаимных обязательствах тех, кто вступает в брак. Государство же должно позаботиться о защите самых уязвимых — детей и женщин: на случай расторжения брака следует заранее продумать поведение обеих заключавших брак сторон. Авторы предлагают вмешаться в архитектуру выбора при расторжении брака. При уровне разводов в 50% могут быть прописаны «стандартные» случаи разделения имущества и обязательств. Это упростит бракоразводный процесс. Такой порядок заключения браков уравняет все формы сожительства, в то время как сейчас налоговые и иные льготы доступны только для людей, вступивших в традиционный брак и заключивших его официально.
10 лучших идей
1. Государственные институты не нейтральны, они задают архитектуру выбора. Поэтому важно понимать, каким будет выбор обычного человека, с учетом его искаженного мировосприятия (он же не homo economicus).
2. Государство может задавать условия для компаний (банков, сотовых операторов и т. п.), чтобы снизить вероятность заключения невыгодных для граждан контрактов из-за того, что они не смогли разобраться в бюрократических тонкостях.
3. Внимание к архитектуре выбора повысит благосостояние малообеспеченных слоев населения.
4. Особое внимание при разработке архитектуры выбора следует уделять варианту по умолчанию, поскольку именно его часто выбирают (обычный человек ленив, беспечен и склонен важные решения откладывать на завтра).
5. При создании архитектуры выбора нужно помнить о мотивах поведения субъектов (кто пользуется продуктом/услугой? кто выбирает? кто платит? кто получает прибыль?).
6. Чтобы люди делали правильный выбор, им нужна карта-схема для ориентирования (варианты, чем они отличаются, и т. п.).
7. Созданная архитектура должна содержать обратную связь — так люди смогут корректировать свои действия, понимая, что от чего зависело.
8. Архитектура выбора должна быть создана с пониманием того, что пользователи будут ошибаться.
9. Сложный выбор должен быть структурирован, чтобы было проще разобраться и принять правильное решение.
10. Архитектура выбора особенно важна, когда речь идет о решениях, которые принимаются редко (обучение, брак, недвижимость) и когда получить обратную связь сложно или долго.
1 В США этот центр был закрыт с приходом Дональда Трампа, а в Великобритании он работает как независимый консалтинговый центр
2 Подробнее можно прочитать в саммари книги «Новая поведенческая экономика. Почему люди нарушают правила традиционной экономики»
3 Подробнее о них можно прочитать в нашем саммари книги Дэниела Канемана «Думай медленно. Решай быстро»