Дорогой читатель, приветствую тебя на моем канале!!!
В одной из прошлых своих публикаций на этом канале https://zen.yandex.ru/id/5dea58bf2beb4900af8d613d я рассказал, как всего за сутки мне удалось найти похитителя денег (солдатской зарплаты) в батарее управления зенитно-ракетного полка.
И вот, через несколько лет, когда я уже проходил службу в зенитно-ракетной бригаде и «тащил» службу уже на более солидной должности, мне пришлось повторить подобный опыт расследования.
В качестве прелюдии к этому рассказу сообщу, что в нашей бригаде проходил службу в должности заместителя начальника автомобильной службы некий капитан Осетров, который всем своим видом и действиями старался поддерживать имидж этакого суперсовременного «мачо». На службу он демонстративно приезжал на шикарном спортивном велосипеде, хотя от места своего проживания до места службы было всего 5 минут ходьбы так, как все офицеры и прапорщики проживали в одном военном городке всего лишь разделенного на административную и жилую зоны.
В форме одежды Осетрова всегда присутствовали какие ни-будь изыски: пошитая по спецзаказу фуражка, «крутые» погоны со вставками и шитыми звёздочками или комбинезон словно не для работы на технике, а для показа мод. Он всячески показывал своё увлечение современной западной музыкой и сам «брякал» на электрогитаре в нашем самодеятельном вокально-инструментальном ансамбле. Но в целом это был довольно скуповатый сноб, который друзей не имел и офицеры бригады его явно недолюбливали.
Так вот, этот самый Осетров как-то приобрёл «крутую» электрогитару, которая по тем временам стоила очень даже не дёшево и которая в один прекрасный день неожиданно исчезла. А так, как караул и весь остальной наряд по бригаде в день обнаружения пропажи электрогитары был снаряжён от нашего дивизиона, а я был дежурным по части, то Осетров в первую очередь прибежал ко мне с просьбой помочь ему найти пропажу.
Делать нечего, мне пришлось вспомнить былые навыки и подключиться к расследованию этого случая.
Для начала я попытался систематизировать всю имеющуюся информацию. Осетров рассказал, что вечером накануне дня обнаружения пропажи он играл на гитаре в составе нашего доморощенного ансамбля в бригадном клубе, а после репетиции оставил её в специальной кладовой клуба (в т.н. - «музыкалке») так, как домой он сразу не собирался в связи с какими-то своими незавершёнными делами. В этой «музыкалке» хранились все клубные музыкальные инструменты, она надёжно закрывалась, считалась надежным местом и ранее каких либо пропаж из неё не замечалось.
Затем я составил список лиц, которые имели доступ к музыкальным инструментам и могли знать о месте нахождении гитары. Список получился довольно обширный, т.к. клуб у нас был довольно популярным местом и здесь в свободное от службы время постоянно «тусовалось» множество бойцов и членов семей офицеров и прапорщиков бригады.
Поэтому мне пришлось из этого списка выделить лиц, которых надо было проверить в первую очередь. Сюда я включил ребят, о которых было известно, что они умеют играть на струнных музыкальных инструментах, разбираются в электрогитарах и чаще других бывали в клубе. Таким образом, я сократил список подозреваемых лиц до 2-х десятков человек.
Затем и из этого списка я выделил тех, кто «вертелся» в клубе или около него в день репетиции и на следующий день (в день обнаружения пропажи). Для этого я переговорил с начальником клуба (которым был целый капитан), библиотекаршей, а затем начал опрос «музыкантов» и лиц, бывших в тот день в наряде. Так, как от исполнения прямых должностных обязанностей меня никто не освобождал, то на этот опрос у меня ушло пару дней. Но в результате такой работы круг лиц, на которых надо было обратить особое внимание, ещё уменьшился до 10 человек, включая шестерых «музыкантов».
Подозрения о причастности кого-то из «музыкантов» к краже гитары у меня возникли после осмотра «музыкалки», когда стало ясно, что дверь в неё никто не взламывал, а если в «музыкалку» и входили, то пользовались "родными" ключами. Конкретно за эти ключи отвечал «доверенный» у начальника клуба солдатик, который по совместительству был его земляком, но на практике они всё время передавались из «рук в руки». Но меня смущала позиция Осетрова, считающего, что участники ансамбля не могли участвовать в этом хищении, и который в большей степени подозревал детей-подростков, проживающих в жилой зоне городка, т.к. некоторые из них частенько заходили в клуб и пытались поучиться играть на гитаре. Я всех этих музыкантов по фамилиям не знал (не моя «епархия») и спорить с Осетровым не стал.
Расследование заметно ускорилось после того, как на третий день после пропажи гитары я столкнулся со своей соседкой, которая в разговоре со мной сделала упрек: «мол, чего это в рабочее время ваши бойцы болтаются по посёлку» (имеется ввиду посёлок в котором дислоцировалась наша бригада), причем конкретное «болтающееся» лицо она назвать не смогла. Сначала я этой информации не придал особого значения, т.к., «чего там греха таить» - такие случаи были отнюдь не редким явлением. Но когда соседка сказала, что у бойца в руках был какой-то свёрток, я насторожился. На всякий случай я зашёл на поселковую почту, которая был не очень далеко от части, и расспросил её работников о том, были ли здесь в течение последних трёх дней наши бравые солдатики. И одна из знакомых мне почтовых работников сообщила, что дня три назад был один боец, который отправлял домой нестандартную посылку. Эта работница нашла и показала мне соответствующую квитанцию, в которой были указаны фамилия отправителя (некий Черновский), адрес получателя и даже размеры посылки. Указанный размер посылки был почти в два раза меньше размера гитары, но больше размеров посылочного ящика. На всякий случай я списал с квитанции все указанные в ней данные. Прибыв в часть, я сличил фамилию отправителя посылки с фамилиями, указанными в составленном мною списке, и увидел, что Черновский является одним из членов нашего вокально-инструментального ансамбля, в котором он играл на бас-гитаре и был уже «дембелем». Чтобы поставить все точки над (i) перед окончанием рабочего дня я позвал к себе в кабинет Осетрова и рассказал ему о своём подозрении в отношении Черновского, который служил в роте материального обеспечения бригады, для которой Осетров являлся начальником. Удивленный Осетров немедленно побежал искать этого Черновского и через какое-то время притащил его ко мне.
Видимо наш бас-гитарист заподозрил для себя что-то «недоброе» и было заметно, что он сильно встревожен. Я начал издалека задавать ему вопросы: как ему «играется» в ансамбле, куда он поедет после «дембеля», кто его родители, наконец я спросил: «нравилась ли ему гитара капитана Осетрова и может ли он что-то сообщить по факту её пропажи». Черновский ответил, что гитара хорошая, но больше про неё он ничего не знает.
Тогда я "напрямую" спросил, что он отправил посылкой домой три дня назад и указал адрес получателя. И тут Черновского «замкнуло», он «впал в ступор» и перестал отвечать на поставленные ему вопросы. Мне стало ясно, что это и есть тот человек, которого мы ищем. Наконец, Черновский немного «оправился» и стал нести какую-то чушь о том, что отправил домой некие вещи по заказу своих родителей. Было понятно, что Черновского надо было ещё чуть-чуть «дожать» и я снял трубку своего телефона. В его присутствии через наш военный коммутатор соединился с поселковой междугородней телефонной станцией и попросил заказать телефонные переговоры с адресатом, который был указан на квитанции от посылки, на дату предполагаемого получения им посылки. А Черновскому заявил, что до дня телефонных переговоров он посидит на гауптвахте.
Этого оказалось достаточным. Черновский опустил голову и еле слышно произнес, что это он "умыкнул" электрогитару и попросил ничего об этом не говорить его родителям.
Оказывается, всё произошло довольно прозаично. Гитара сразу очень понравилась Черновскому и он на неё «положил глаз» так, как на гражданке собирался продолжить свою музыкальную карьеру.
В тот вечер, когда закончилась репетиция ансамбля, Осетров поставил гитару в "музыкалку" и закрыл её на ключ, а затем отдав ключ кому-то из бойцов, быстренько убежал по своим делам. Остальным же «музыкантам» спешить было некуда и они собрались попить чайку. Улучшив момент, Чайковский незаметно взял ключи, валявшиеся на столе, и под предлогом того, что ему надо в туалет, зашёл в «музыкалку» обмотал гитару какими-то тряпками, вынес её из кладовой на улицу и спрятал её в кустах рядом с клубом. Потом вернулся в клуб, подкинул ключи на место, вместе со всеми попил чайку и убыл из клуба. Остальное было делом «техники»: Черновский ночью забрал гитару, разобрал её (снял струны и отделил гриф от дека), упаковал соответствующим образом (в те времена посылки ни кто не проверял) и на следующий день отправил посылкой в адрес своих родителей. Итак, всё встало на свои места и я с чувством исполненного долга передал Черновского в руки Осетрова и (как говорится) «умыл руки».
Но в заключение ещё скажу, что в дальнейшем Осетров поступил просто по «свински», он всё же переговорил с родителями Черновского по телефону и «срубил» с них сумму в два раза превышающую стоимость этой пресловутой электрогитары.