Губернатор Антон Алиханов в интервью "Королевским воротам" (16+) о том, что помощь придёт, что вирус надолго, с ним предстоит жить и работать, и о преимуществе коллективистских ценностей.
— В интервью изданию "Медуза" вы сказали: "Наша задача — спасти тех, кто платит налоги". Об этом и предлагаю поговорить. Начнём с того, что в пожелании президента, высказанном вчера (28 апреля.—Ред.) снова прозвучали слова о сохранении зарплат в условиях самоизоляции ещё на две недели. Вот как это выполнить бизнесу, когда нет работы?
— Есть разные виды бизнеса, и пострадали они по-разному. Мы достаточно быстро вернули к работе практически все промышленные предприятия. И для них, наверное, большой проблемы выполнить эту задачу нет, потому что самоизоляция их почти не коснулась. Довольно быстро мы разрешили работать строительному комплексу и много кому ещё. С сегодняшнего дня (29 апреля.—Ред.) работает непродовольственная розница: автозапчасти продаются, сервисы открылись. Для тех, кто не работал, есть несколько вариантов. Например, кредиты от крупнейших банков под 0% годовых. Не сразу все корпоративные документы у банков были готовы, но сейчас они уже активно выдают эти кредиты. Мы выдаём деньги под 0,1% годовых от Центра "Мой бизнес". Эти деньги тоже можно направлять на заработные платы. Отдельно приняли программу для прямого субсидирования микропредприятий. В мае начнутся эти выплаты [для пострадавших отраслей] — за март, условный МРОТ — по 12 с лишним тысяч рублей на каждого сотрудника при условии сохранения 90% персонала. Плюс федеральное правительство по поручению президента разрабатывает уже третий пакет мер поддержки.
— Льготный заём под 0,1% — есть ли и там условия о сохранении рабочих мест? Ведь понятно, что бизнес оптимизирует всё, что можно сейчас оптимизировать, и в первую очередь — фонд оплаты труда.
— Требования сохранять 90% персонала нет, условия лояльные для предпринимателей. Даже можно иметь небольшие задолженности перед бюджетом и всё равно получить эти средства. Уже одобрены заявки на 131 миллион рублей – мы достаточно оперативно реагируем.
— По отсрочке налоговых платежей. Она распространяется на пострадавшие отрасли. Будет ли такая возможность для тех же микропредприятий, для ИП? Или только "пострадавшие" получают отсрочку?
— У меня возникает встречный вопрос: "А вы документ читали?"
— Читала, но, честно скажу, не документ, а изложение документов в медиа.
— Вы-то ладно, а предприниматели? Если не прочитал документ, ну, родной, что ж теперь делать-то мне? Как в анекдоте про еврея, который сидит, читает Тору, вокруг потоп, за ним и вертолёт прилетал, и лодка приплывала, а он утонул и спрашивает: "Господи, ну почему ж ты никого не прислал меня спасти?"
Современные люди живут в Инстаграме. Я веду там аккаунт ровно для того, чтобы просвещать. Но это очень тяжело — отвечать на один и тот же вопрос по нескольку десятков раз. Да, есть список наиболее пострадавших отраслей, он пересматривается, расширяется, туда уже попала и непродовольственная розница, и торгово-развлекательные центры. Очень многим предпринимателям доступна поддержка. Мне задают вопросы: "Что мне делать? Как мне платить аренду, налоги?" Никак не платить. По аренде вам обязаны предоставить отсрочку до 1 октября, налоги — если вы закрыты, тоже не должны сейчас платить, у вас перенос срока уплаты более чем на полгода. Как не платить ЖКХ? Ну, если не из чего платить, то, во всяком случае, пени и штрафы начислять на просрочку не будут. Будете расплачиваться постепенно, по мере возвращения к работе.
— Тем не менее продолжу про расширение списка. Есть бизнесы, сопряжённые с самыми пострадавшими — туризмом и ресторанами, — но оставшиеся за бортом поддержки.
— Наиболее пострадавший, в моем понимании, — общепит, хотя он может зарабатывать хоть что-то на доставке, и многие перестроились. Другой вопрос, что общепит зарабатывает на напитках, а когда заказываешь еду домой, обычно не заказываешь питьё. И в этом смысле, конечно, рентабельность упала, плюс общее сокращение доходов – это ясно. Гостиницы тоже пострадали. Вопрос: "Нужно ли брать кредиты и получать деньги на выплату заработных плат?" Нужно и можно! Такая опция открыта. Мы встречались с ассоциацией рестораторов и отельеров, и у наших министерств — культуры и туризма, социальной политики — было несколько встреч, они проводили эту работу по моему поручению. Рассказывали рестораторам о том, как можно персонал заявить — как находящийся под угрозой увольнения и получать на него выплаты! То есть: предусмотрены специальные средства в региональном бюджете, — федеральные средства, которые к нам пришли, – позволяющие либо переобучать персонал, либо выдавать дополнительные субсидии за то, что предприниматель платит часть зарплаты [своим работникам]. Я пришёл к выводу, что однозначно работу министерства социальной политики нужно не то чтобы оптимизировать, а делать более информационно продвинутой, дабы предприниматели больше знали. Потому что, как выяснилось, подавляющее большинство, почти 100% рестораторов и отельеров, не знали даже о существовании таких программ, о том, что можно обойтись без увольнений и получать не кредитные, а прямые выплаты от министерства социальной политики.
Понимаю, что достаточно большое количество людей работает в неформальном секторе или не оформляется. Это тоже проблема, и кризис высветил её очень сильно. Мы предусмотрели на первое время 15 миллионов рублей для так называемых самозанятых, тех, кто работал, но не регистрировался. По 50 тысяч рублей выдаём с обязательством зарегистрировать ИП. С 1 июля по региональному закону будет возможность зарегистрироваться самозанятым и платить 6% [подоходного налога], получая те же возможности, что есть сейчас у малого и среднего бизнеса, пользоваться всеми мерами поддержки.
Очевидно, что этот кризис носит характер шока. Сжатие спроса огромное, и в этом смысле налоговые льготы — конечно, замечательно, но одними налоговыми льготами не обойтись, и они даже не играют первостепенной роли. Первостепенная роль — у обстоятельств, позволяющих как можно скорее вернуться к работе. Прямые субсидии и дотации помогут пережить эту ситуацию и продолжить деятельность, избежать опасности депрофессионализации.
Вирус с нами надолго. Из месяца в месяц слышу — период восстановления займёт год. То есть, в январе был год до вакцины, в феврале был год, в марте — год, а в апреле — уже год-полтора. Может, секундомер кто-то забыл запустить? Понятно, что все устали. Но здесь всегда будет два лагеря: тех, кто в эпидемию не верит, и тех, кто говорит, что надо продолжать самоизоляцию и даже сделать её жёстче. Наша основная задача в том, чтобы медицинская система была готова, чтобы она справилась с поступающими больными, а задача самоизоляции — сгладить пики. Думаю, мы во многом добились своего.
— Про торговлю давайте поговорим. Кто-то даже не надеется: "Да и ладно, мы никогда ничего не получали и ничего не получим". Понятно, что надо поддерживать спрос. Но удар по предложению тоже сильнейший — торговля может на что-то рассчитывать?
— С учётом прогнозируемого падения собственных доходов, нам бы справиться с перечисленными мерами поддержки. Те же самые отсрочки, объявленное президентом снижение в два раза страховых взносов, аренда, которая должна быть отложена по федеральному закону. Есть много примеров нормальных арендодателей, понимающих ситуацию. Многие арендодатели пережили ряд кризисов вместе со своими арендаторами — и 2008–2009 годов, и 2014 года, у них долгая история отношений, все понимают, что, выгнав арендатора, в нынешних условиях не всегда найдёшь нового.
— Есть ли данные по налоговым поступлениям в бюджет за первый квартал? И ваш прогноз на второй квартал.
— Результаты более или менее хорошие. Январь и февраль шли с опережением плановой динамики, март — динамика практически обнулилась по отношению к прошлому году, в апреле мы уже чуть меньше зарабатываем, чем в апреле прошлого года. Апрель прошлого года был лучшим апрелем за всю историю в плане собираемости налогов.
— А дальше?
— Прогноз — порядка 7 миллиардов потерь, это существенно. Но честно вам скажу, я не сильно унываю. Понятно, что всё было хорошо в последнее время, но, к сожалению, не накопилось запасов. Налоговую нагрузку мы снизили, и в абсолютных, и в относительных цифрах. Но сейчас придётся занимать. И я уже просил президента удвоить для нас объём казначейских кредитов, надеемся, нас поддержат. Другой вариант – обращаться в банки.
— Будете ли вы выступать в Госсовете как глава рабочей группы по малому и среднему предпринимательству за продление ЕНВД, за увеличение максимальной суммы выручки, за то, чтобы отложить продажу товаров с маркировкой?
— Готов по этим трём вещам высказаться. У нас действительно планируется в мае президиум Госсовета по МСП. В Госдуме находится законопроект, практически полностью переводящий все виды деятельности, на которые распространялся ЕНВД, на патентную систему. Регион сможет самостоятельно принимать решения относительно объёма налоговой нагрузки, её повышения или неповышения на тех, кто работал на ЕНВД. ЕНВД однозначно надо отменять, патентная система вполне может заместить ЕНВД. Что касается увеличения объёма доходов по упрощёнке, мы это поддерживаем. Были достаточно радикальные предложения поднять объём доходов до 800 миллионов, но я думаю, здесь не нужно исходить из принципа: проси больше, получишь, что хотел. Мы будем просить об удвоении.
— Это какая цифра, 300 миллионов?
— 300 миллионов, да.
— И по маркировке.
— По маркировке позиция простая, мы будем просить государство, — и члены рабочей группы это предложение поддержали — в течение этого года решения по маркировке приостановить, а в перспективе — рассмотреть возможность компенсации какого-то процента разовых затрат бизнеса на приобретение оборудования для обслуживания системы маркировки. Условно говоря, если оборудование обошлось в миллион рублей, в течение двух лет можно получить прямую субсидию до 500 тысяч — половину. Почему надо это сделать? Я еще работал в Министерстве промышленности и торговли РФ, когда разрабатывалась система маркировки для меховых изделий. Эта система позволила в десятки раз увеличить легальность производства, соответственно, в десятки раз увеличился объём налогов и сборов. И сейчас этот опыт используется для пропаганды системы на других рынках: лекарственных препаратов, обуви и так далее. Почему мы хотим, чтобы государство возвращало часть затрат? Это повысит качество предложений по включению тех или иных рынков в систему маркировки. О чем я говорю. Если государство качественно проанализировало и пришло к выводу, что да, в этом секторе есть большая теневая часть, много контрафакта, то введение системы маркировки даст серьёзное обеление рынка и серьёзный приток налогов. Часть денег с роста доходов можно отдать бизнесу, который вложился в это обеление. А если нет большого теневого сектора, то и решение о маркировке приниматься не будет. Опять же, легальный сектор тоже выигрывает — перестаёт конкурировать с огромным теневым сектором, что даёт возможность для дополнительного заработка. Думаю, система с обратным "кэшбеком" была бы справедливой.
— Большое желание рынка – увеличить авансовые платежи по госконтрактам.
— Да, некоторые говорят, а давайте авансировать 50%, а давайте авансировать 80%. Мне кажется, что авансирование, допустимое сейчас, вполне приемлемо и надо искать какой-то баланс. Никто не говорит о сокращении капитальных расходов в рамках нацпроектов, финансирование сохраняется — и это тоже дополнительное стимулирование спроса. (Уже после подготовки интервью вышло Постановление Правительства РФ от 30 апреля 2020 года № 630 об увеличении аванса до 50% от цены контракта при выполнении работ и оказании услуг для госнужд.—Ред.).
— Вернемся к льготному кредитованию и личному поручительству. Не кажется ли вам жёстким это требование, ведь предприниматели сохраняют бизнес прежде всего? Будто бы сразу возникает подозрение, мол, ты, бенефициар, будешь в каких-то собственных интересах использовать меры поддержки.
— Если не будет личного поручительства, то может произойти так, что деньги, которые мы даём на зарплаты работникам, пойдут на зарплату гендиректора в полном объёме. Согласитесь, это не исключено, и это наша принципиальная позиция. Банки решают проблему через зарплатные проекты, они могут такие вещи сами администрировать. Я — не могу. Это не мои деньги, это ваши деньги – ну, мои тоже, в той части, в какой я плачу налоги со своей зарплаты.
— Окей. Вы приняли программу по субсидированию ИП, хотя везде говорится, что именно ипэшники остались без господдержки.
— Механизм заявочный – по принципу шлагбаума: приходи и получай. Есть, правда, одно условие, но оно не страшное, на мой взгляд. В течение двух месяцев индивидуальный предприниматель должен заключить с любым из банков соглашение по зарплатному проекту.
— Президент вчера сказал – цитирую по РИА Новости — "проконтролировать получение выплат каждому предприятию, каждой семье, это уже персональная ответственность". Что это значит?
— Наша задача — максимальное использование ресурсов, выделяемых федеральным центром. Если есть возможность предприятиям участвовать в получении субсидии на зарплату в размере 12 тысяч рублей на каждого сотрудника, мы должны так сделать, потому что это деньги, которые будут в регионе, будут в руках у людей, и они будут их тратить. Придётся заняться разъяснительной работой. У меня в шапке профиля в Инстаграм есть ссылка на сайт, который делал Кирилл Лило (директор Центра "Мой бизнес". — Ред.) вместе с Анжеликой Майстер (министр социальной политики Калининградской области. — Ред.), там все меры поддержки: федеральные, региональные, краткие разъяснения, телефоны горячих линий, всё на свете.
— В целом, как вы считаете, стратегия защиты предпринимателей, их работников — достаточная, адекватная?
— Оценивать её адекватность будем постфактум. В этом году — по уровню безработицы.
— Кстати, бизнес говорит, что во время прежних кризисов вообще ни о какой поддержке и помощи речь не шла.
— Но и с тотальной заморозкой и обнулением спроса фактически по всем направлениям никто никогда не сталкивался. Когда экономика — обмен денег на товары, денег на деньги через кредиты и так далее — останавливается, то один вырванный из года месяц без денежного оборота может стать катастрофой. Много споров и критики в адрес ЦБ, Германа Оскаровича Грефа вызвали высказывания против вертолётных денег. Но это на самом деле большая разница – вертолётные деньги и деньги целевые, выданные тем, кому они нужны. Не секрет, что в такие периоды встают в очередь и те, кому они особо не нужны, или, например, пострадавшие, но не от кризиса, а от каких-то других вещей.
— Российский министр экономразвития Решетников сказал, что V-образного отскока экономики не будет. Одновременно есть экономисты, которые говорят, что проявится отложенный спрос, и как только мы выйдем на свободу, всё забурлит и заколосится. Вы какую теорию поддерживаете?
— Больше согласен с министром. Просто потому, что ограничения в один момент сняты точно не будут, нам с вами придётся соблюдать требования безопасности, дистанцию и всё прочее. Это перелицует рынок очень серьёзно, я тут не большой оптимист. Думаю, восстановление произойдёт постепенно и плавно. Еще раз повторю: очень важно не потерять структуру экономики. Смотрел статистику, у нас налоги от торговой деятельности впервые в 2019 году перекрыли налоги от производственной деятельности и переработки. Поэтому я понимаю, что торговля – очень важный фактор, структура занятости сильно завязана на услуги и на торговлю.
— Мы часто ссылаемся на своё уникальное географическое положение. Мне кажется, с одной стороны, оно нам помогло в ситуации с эпидемией. Вы закрыли область, как банку, и локализовали здесь все процессы, включая распространение вируса. На ваш взгляд, какие у нас есть преимущества и какие риски в связи с "уникальностью"?
— Плюсов немного.
— Почему?
— Объясню. Упал курс рубля. Регион в плане производства — это импортозависимая сборочная площадка, значит, упали доходы сборщиков и переработчиков, упала их покупательская способность.
Экспортоориентированные предприятия, наверное, приобрели, но сейчас, например, наложен запрет на экспорт зерна и сельхозпродукции зерновиков. Это плохо, у нас профицит производства зерна в регионе, придётся искать потребителей на основной территории Российской Федерации. Насколько там будет равновесная цена, пока понять сложно. В этом смысле, конечно, хотелось бы, чтобы для нас были какие-то паллиативные решения, мы всё-таки несколько в другом находимся и статусе, и географии. Что ещё? Транзит не остановился, хотя сократился. Мы завязаны на внешнюю торговлю, страдаем иногда больше, чем остальные. При этом падение курса сыграет нам на руку, если откроются с 1 июня все отели, и, вероятно, это будет лучший сезон для калининградского отельного бизнеса, потому что у российского населения сократились валютные доходы, выгодным станет отдых внутри страны. Мы — регион малого бизнеса, больше всего пострадавшего в плане внешнеторгового оборота, мы монообласть с двумя крупнейшими налогоплательщиками: один — крупнейший импортёр, другой — крупнейший экспортёр. Оба постоянно находятся на острие различных корпоративных атак, что не добавляет спокойствия.
— Говоря о крупнейших налогоплательщиках, вы имеете в виду Содружество "Соя" и "Автотор"?
— Да, 80% экспорта – это "Соя", 75% импорта – это "Автотор".
— У нас, слава Богу, всё-таки нет резкого эпидемиологического скачка. За счёт чего?
— Молодцы, конечно, врачи, и Министерство здравоохранения, и Роспотребнадзор. За счёт скорости выявления, качественных эпидрасследований и быстрого начала лечения у нас всё более-менее хорошо. В Храброво мы серьёзно ограничили приезд иногородних [через помещение в обсерватор на 14 дней]. Никто не говорит, что вируса вдруг не станет, – такого не случится. Надо привыкать жить с этим.
— Всегда жить?
— До вакцины, как минимум, а потом начать вакцинироваться.
— Для того чтобы снимать ограничения, имеет значение статистика заболеваемости, или смертельные случаи, или тяжёлая клиническая картина?
— Темп прироста заболевших, очаговость, способность её локализовать. Как только людей будет выписываться больше, чем поступать, появится сигнал к тому, что начался спад. Плюс в ближайшее время нам направят тесты на антитела. Они позволят понять, насколько у нас выработался иммунитет. К примеру, в Москве у 20% врачей присутствуют антитела.
— У губернатора Калининградской области есть план выхода из кризиса?
— Этапы открытия отраслей мы для себя определили. Это план, который периодически пересматривается в соответствии с рекомендациями нашего главного санитарного врача. Не хочу его озвучивать заранее, чтобы не давать излишних надежд.
— Как, вы думаете, изменится сама наша жизнь? То, что мы делаем с вами интервью по скайпу, общение через экраны, социальное дистанцирование, работа в онлайне, опустевшие офисы. Как вы представляете себе будущее?
— Мне кажется, что если мы в таком домашнем режиме не будем сидеть несколько лет, то на социальном поведении он вряд ли скажется. Наша тяга к человеку, друг к другу всё равно вернет всё на старые рельсы.
— Ой, спасибо, что вы так сказали, что мир всё-таки будет прежним. Потому что, когда слышишь фразу: "Мир никогда не будет прежним!", то и сам становишься, не знаю, каким-то пеньком, которому жизнь перестала быть интересной.
— Мы, конечно, адаптивные, но базисное желание общения не подведёт.
— Хотела спросить про градостроительную политику. Перестанем ли мы так скученно жить, как на той же Сельме? Сможем ли растащить многоэтажки и целые микрорайоны с огромным количеством людей, собранных в одном месте, не имеющих пространства для прогулок? А прогулки по нынешним временам должны проходить на безопасном расстоянии.
— Для того чтобы решить эту проблему, нужно сделать богатым наше население. Как только оно станет богатым, появится запрос на другое жильё. Но это глобальный ответ. А если говорить про Сельму, то удалось спасти от застройки зелёную зону по Челнокова и дальше — вдоль Окружной. Кусок этот в своё время забрали в аренду, а потом перевели под строительство. Вернули его в зелёную зону, сделаем парк. Мы тут все урбанистами стали за последнее время, но заниматься этими вопросами, думаю, должны городские власти. Деревья свои сажаем — новые аллеи на нормативном расстоянии от кювета, последний пример – пятьдесят клёнов вдоль трассы на Полесск.
— Вообще, как вы думаете, какие уроки мы извлечём, извлечём ли?
— Из коронавируса?
— Да, видно же, что часть народа жёстко изолировалась месяц назад, а выйдешь на улицу, и становится очевидно, что очень много людей забили на всякий вирус.
— Какие-то выводы делать сложно. У народа было такое количество ограничений личных свобод в советский период, что любое наступление на свободу, которой упивались, начиная с девяностых годов, свободу перемещения в том числе, очень болезненно воспринимается. Может быть, и поэтому ещё наши люди так к этому относятся.
Мне не кажется, что глобальные уроки кто-то вынесет. Самое главное для бизнеса будет это: "Создавай резервы!" Библейскую притчу про семь тучных лет и семь худых никто не отменял. Надо создавать подушки безопасности, помогать друг другу в сложной ситуации. Потому что коллективистское общество преодолевает такого рода проблемы гораздо проще, чем общество индивидуалистов. Не надо забывать про коллективистские ценности и возвращаться к ним в тот момент, когда они наиболее перспективны.