Политическое и, в некоторых случаях, военное противостояние между Западом и Россией, развернувшееся вокруг Украины и Сирии, также включает в себя ряд второстепенных фронтов, в которых сталкиваются интересы двух актёров. Прибалтийские государства, давно дремлющая политическая проблема, вновь активизировалась после украинского переворота 2014 года, поскольку лидеры этих государств считали, что они могут извлечь выгоду из раздувания пламени конфликта. В этом они, скорее всего, ошибались, так как статус Прибалтики в будущем европейского порядка далек от определенности.
Государственный переворот на Украине и последующее бегство Крыма из Украины в Россию с последующей попыткой отделения Донбасса побудили лидеров прибалтийских государств заявить, что они были следующей целью “возрождающегося российского империализма”, который стремился восстановить СССР с помощью различных мер “гибридной войны”. Совершенно нормальные действия в мирное время, такие как российские военные маневры в европейской части России, учения Балтийского флота или военные полеты над Балтийским морем, внезапно стали рассматриваться как нечто незаконное и агрессивное. Этот подход имел двоякое обоснование: во-первых, он стремился делегитимизировать этнические русские организации и партии в странах Балтии, которые противостоят худшему режиму дискриминации в Европе, который лишает многих этнических русских гражданства в странах, в которых они проживают. Во-вторых, карта “смотрите, смотрите, Россия тоже нападает на нас” была предназначена для обеспечения экономической и военной помощи от ЕС и НАТО, которые в 2014 году, казалось, хлынули на прифронтовые государства для их новой “холодной войны” против России.
Эти надежды пока выглядят неуместными. В то время как маневры НАТО на Балтийском море и на территориях его “восточного фланга” государства делают заголовки, до сих пор они намного меньше, чем кажется на первый взгляд. Кара НАТО по-прежнему значительно хуже, чем ее укус. Наиболее значимым показателем намерений НАТО является строительство постоянных баз и материально-технической инфраструктуры. До сих пор наиболее Восточное постоянное присутствие НАТО, как представляется, находится в Польше в форме расширенного материально-технического присутствия и штаба дивизии под руководством Польши, который в случае войны координировал бы действия польских и прибалтийских военных формирований. Однако даже предполагаемое "постоянное" присутствие американских войск в Польше ограничивается ротацией бригад, развернутых вдали от их постоянных баз в Германии или даже в Соединенных Штатах. Эти ретирующиеся бригады затем отбрасывают батальоны на набеги в Прибалтику, где они используют местные базы и учебные полигоны, но без каких-либо признаков намерения поселиться в долгосрочной перспективе. Другие страны НАТО также предоставили подразделения для проведения учений в странах Балтии, и эти три страны по-прежнему получают выгоду от миссии НАТО по воздушному патрулированию, что в совокупности делает их значительным утечкой сил безопасности для государств-членов НАТО. В целом, действия НАТО являются ответом на шок от способности России проводить крупные внезапные операции с небольшим предупреждением от разведывательных служб НАТО. Они вряд ли будут представлять собой реальные усилия по укреплению оборонительных позиций Прибалтики, что в любом случае было бы очень дорогим предложением.
- Центром притяжения политики прибалтийских государств является их экономика. В советское время эти три страны были значительными производственными центрами, хорошо интегрированными в общую экономику СССР. После обретения независимости и последующей интеграции в ЕС их экономика ухудшилась до такой степени, что единственным важнейшим видом экономической деятельности стал транзит товаров между ЕС в Россию (и в меньшей степени в Китай) и наоборот. В этом отношении они ничем не отличаются от Украины, экономика которой также сильно зависит от транзита товаров между Востоком и Западом. Наиболее близкими западноевропейскими аналогами являются Нидерланды и Бельгия, экономика которых сама по себе не оправдывает существования Роттердама и Антверпена в качестве крупнейших и вторых по величине морских портов в Европе. Кроме того, Эстония имеет незамерзающий порт Мууга, Латвия может похвастаться Ригой, Лиепаей и Вентспилсом, и даже экономика Литвы в значительной степени выигрывает от порта Клайпеды. Все эти объекты были построены СССР для обеспечения коммерческих связей с остальным миром, и сейчас они являются краеугольными камнями экономики этих стран. Представьте себе на минуту, что произойдет с экономиками Нидерландов и Бельгии, если они решат объявить “гибридную войну” ЕС. Это дает представление о том, как конфронтация между Россией и Западом влияет на экономическую жизнеспособность стран Балтии. Несмотря на то, что они являются членами ЕС и, в случае Эстонии, им не удалось переориентировать свои экономики на запад, в сторону ЕС, который, откровенно говоря, имеет очень ограниченную потребность в этих странах.
- Ответ России в виде расширения морской инфраструктуры в своих собственных Балтийских регионах, а в последнее время и просьбы к Беларуси воздержаться от использования терминалов стран Балтии для экспорта своих нефтеперерабатывающих заводов и продуктов переработки российской нефти, таким образом, представляет собой очень эффективное средство политического давления, особенно с учетом того, что ЕС уже планирует ограничить субсидии на структурную перестройку для своих восточноевропейских членов, вряд ли можно ожидать, что он найдет миллиарды евро, необходимые для компенсации издержек потери российского транзитного бизнеса. Даже в лучшие времена “балтийские тигры " испытывали серьезные демографические проблемы, связанные с ростом эмиграции и снижением рождаемости, а связанное с этим старение населения, вероятно, создаст серьезную нагрузку на финансы стран.
Во всяком случае, ожидается, что балтийские государства перестанут быть чистыми получателями субсидий и станут активными потребителями энергии с Запада, что сделает дилемму, стоящую перед Балтийскими государствами, еще более острой. Нигде это не проявляется так ярко, как в строительстве СПГ-терминалов в Клайпеде (Литва) и Свиноуйсьце (Польша), а также в планах строительства газопровода “балтийская труба”, связывающего Польшу с месторождениями природного газа в Северном море. В совокупности и в соответствии с по меньшей мере десятилетней целью США добиться доминирования на мировых энергетических рынках эти усилия призваны “отучить” прибалтийские государства от российской нефти и природного газа и заменить их более дорогостоящим западным импортом. В некотором смысле это делает Прибалтику "жертвой собственной политики", потому что, как Дональд Трамп ясно дал понять в ряде случаев, покупка американского СПГ-это цена, которую эти страны должны заплатить за защиту, предоставляемую американскими войсками против “российской агрессии”.
Однако США-не единственная страна, имеющая планы на Прибалтику. Польша вновь активизировала свой интерес к этим странам, все из которых в какой-то момент входили в состав Речи Посполитой. Тот факт, что балтийская труба пройдет через Польшу, по-видимому, является частью усилий по воссозданию польской “сферы влияния”, расширяющейся в Прибалтике. Швеция, чей суверенитет также распространялся на Прибалтику, также стремится играть более значительную политическую роль через Северный совет, в котором все балтийские государства имеют статус наблюдателя и деятельность которого была одобрена недавними администрациями США.
Неясно, смогут ли нынешние прибалтийские правительства легко изменить курс, учитывая расширение возможностей националистов в каждой из трех стран. Однако сочетание конфликта между Россией и Западом, сокращение и возобновление внимания ЕС к интеграции между его основными государствами, политическое давление, оказываемое Польшей и США, а также продолжающаяся утрата российско-Балтийских экономических связей могут привести к быстрому ухудшению состояния экономик этих стран с совершенно непредсказуемыми политическими и даже военными последствиями.