Расположенный на двух континентах, зажатый между двумя морями и омываемый рекой, которая питает десять стран, Египет - это страна, обреченная на обширные связи с внешним миром. Хотя природа этих отношений постепенно исчезала, иногда поощряя амбициозные устремления Египта, а иногда отодвигая ее к подчиненному статусу, внешняя политика является динамичной основой успеха или провала египетского государства. Сегодня, когда мы закончим формирование нашего первого представительного гражданского правительства за более чем шестидесяти лет, политический центр внимания останется на предстоящих внутренних процессах. Как Египет столкнется с ошеломляющим экономическим и демографическим давлением на него, положением религии в новой республике, и усилия по созданию представительного правительства против сокрушительного веса авторитарного прошлого все еще предстоит увидеть. Но в процессе решения этих исторических внутренних задач мы не должны игнорировать внешнеполитические вызовы и возможности, с которыми столкнется это представительное правительство на новом Ближнем Востоке.
К сожалению, Египет сместился на периферию региональных отношений, заменив руководство и видение Гамаля Абдель Насера и Анвара Садата на гораздо менее амбициозную внешнюю политику. Хотя политика Хосни Мубарака изначально была успешной в обеспечении стабильности и безопасности и примирения Египта с арабским миром, за этой ранней активной фазой последовал длительный период политического покоя и застоя. Теперь, в регионе, трансформированном в результате народных потрясений, у Египта есть шанс поднять мантию и восстановить свое место в качестве политического и идеологического источника для арабского и североафриканского Ближнего Востока. Мы должны воспользоваться этой возможностью, чтобы помочь привести Ближний Восток и Африку в новую эру инклюзивности и политической современности. Мы можем создать план будущей внешней политики Египта, который приведет к этому стратегическому сдвигу.
В качестве отправной точки и с целью установления функциональных, конкретных вариантов эти предписания предполагают, что Египет подходит к своей внешней политике в трех расширяющихся концентрических кругах интересов. Во-первых, те близкие и жизненно важные соседи, которые имеют общую границу, фундаментальную идентичность или более высокий доступ к прибрежному водному источнику Египта. Во-вторых, та группа иностранных и региональных держав вне прямой сферы Египта, которая, тем не менее, оказывает сильное влияние на политику Египта. В-третьих, отношения с остальным миром - теми странами, которые не играют жизненно важной роли в непосредственной близости Египта, но с которыми следует развивать или улучшать взаимовыгодные отношения.Исторический контекст: богатое наследие Египта
Прежде чем будущие возможности Египта будут полностью изучены, мы должны изучить константы и переменные, которые формировали внешнюю политику Египта на протяжении ее долгого и бурного прошлого. У некоторых наблюдателей и местных участников есть инстинкт, чтобы предположить, что египетская внешняя политика по существу неизменна по своей природе. Это предположение является неточным, если не сказать больше. Конечно, как и в любой стране, существуют константы, которые постоянно влияют на проведение внешней политики Египта, но эти факторы являются принципами и параметрами, в рамках которых Египет должен формировать свои интересы, а не строгие ограничения на ее способность действовать. Действительно, будь то в разгар Фатимидского халифата, тихих завоеваний и быстрой модернизации Мухаммеда Али или антиколониализма и арабского национализма эпохи Насера, Египет не только выстроил историю сильной и активной региональной внешней политики, но и последовательно демонстрировал волю и способность лидировать на региональной и даже на международной арене. Тем не менее, что верно для египетской внешней политики, так это то, что она чаще всего определяется двумя факторами - географией и историей - и что эти факторы вдохновляют относительно центристские политические тенденции в последовательных египетских правительствах, даже тех, которые обычно воспринимаются как радикальные или реакционные.
По понятным причинам география является наиболее важным элементом в определении национальной безопасности и восприятия угрозы Египтом. Египет находится на историческом торговом перекрестке трех континентов старого мира и полагается на единственную реку, истоки которой лежат за пределами ее границ. Эта взаимосвязь и существенная уязвимость сделали страну чрезвычайно чувствительной к действиям внешних держав и формируют модель стабильности, безопасности и баланса в международных отношениях. Это описывает покорную политику птолемеевских королей Египта, которые гарантировали поставки зерна в Рим в обмен на относительную независимость, а также политику правительства Хосни Мубарака, которая часто стремилась учитывать интересы Запада и использовать это для создания регионального подъема, а не для осуществления лидерства. по региональным вопросам. Тем не менее, даже действия более амбициозных египетских правительств основывались на концепциях стабильности и безопасности, хотя, возможно, они отклонялись от центра. Военное вмешательство Абделя Насера в Йемен, его подстрекательство к арабо-израильской войне 1967 года и двусторонний мирный договор Анвара Садата с Израилем часто называют негативными. Египет также имел свои внешнеполитические успехи под руководством этих двух лидеров. Первое руководство усилиями по деколонизации и смелый шаг последнего в развязывании войны 6 октября 1973 года стали главными событиями египетского руководства. В тех случаях, когда внешняя политика резко отклонялась от центристской тенденции, она традиционно была результатом харизматичных или амбициозных людей, наделенных авторитарным правлением, пытающихся навязать свое личное видение нации.
Продолжение следует