Обычно, когда девушка беременеет, беременная, из-за скудности интересов села произошло приятное явление. Когда живот у носящей ребенка становился заметным, все соседи сразу заговорили об этом, сказав, «поздно», «потерпели», «стали тяжелыми», «идут в снос». Их быт был направлен в лучшую сторону, например, они не работали на работе не по их силам, но трудится все же приходилось. В поселениях иногда случалось так, что девушка могла разродиться, в полях, во дворах, реке, при мытье. Были мужчины которые относились к женщинам безразлично: «Что мы будем делать, когда рожает женщина?» Даже если корова проталкивает свой плод, она выживет.
В некоторых местах, чем больше людей знали о рождении, тем более болезненным и долгим они считались. Секретность беременных достигла таких пределов, что, их мужья не знали о скором прибавлении в семье, пока они сами не заметили. Начало рождения также было скрыто до конца, только в критический момент это было сообщено ближайшему человеку в семье. Некоторые женщины еще в годы войны рожали в буртах и выкармливали детей свой слюней. Так как есть тогда было нечего. Само начало родов также было скрыто до последнего момента, но в критический момент ближайший к семье человек был проинформированы. Акушерка, мама, мачеха. Беременная женщина, как олицетворение плодовитости, была приписана магическим свойствам и полезной силе, с другой стороны, беременность повсюду считалась нечистой, потому что считалось, что у женщины было две души в то время, и она была близко к границе между жизнью и смертью. «Иди с животом — носи смерть на воротнике». В последние месяцы беременности женщина не могла участвовать в свадебных церемониях, быть крестной, свахой или другом. Участие в похоронном обряде также было предметом переговоров. Считалось, что если беременная женщина пересекает дорогу кому-то, то чирьи наверняка нападут на этого человека, если она присутствует при очистке колодца, то вода в нем станет плохой. Многие запреты были связаны с переходом: Многие запреты касались превышения: было запрещено перешагивать через оглобли или коромысло, чтобы ребенок не был горбатым, через земляные плоды, чтобы не было выкидышей острыми предметами, чтобы не вызвать трудное рождение. Было запрещено брать веревку или поводья и проходить под ними, чтобы не было путаницы. Девушки не могли пнуть собаку, кошку и свиней, иначе их ноги и спина начинали болеть, а у ребенка будут «Щетина», «старая собака» или «старая кочерга, к тому же причина в том, что беременная женщина не должна мочиться на соломинку. Не следует находиться на кладбище, подходить к строящемуся дому, выходить из дома после захода солнца. Беременная женщина не должна получать белье для ребенка, поскольку предполагалось, что ребенок "не будет жить". Не следует есть двойные слитые фрукты, так как могут родиться двойняшки. Когда беременная женщина плюет при виде падальщика, у ребёнка был неприятный запах изо рта. Было запрещено смотреть на уродцев, недоразвитых и слепых, чтобы не передать эти дефекты малышу. В крестьянских семьях для родов была выбрана тихая и изолированная комната. Многие роженицы пошли рожать в общественную баню, где они провели первые несколько дней после родов. Некоторые роженицы ходили в баню за несколько дней до родов. Впервые после родов женщины считались нечистым «грязным» существом. Во многих местах женщине было запрещено до сорока трехдневного периода после родов ходить в церковь, поднимать икону, посещать молитвенную службу в дом, ходить в сарай, посвящать хлеб или коров, отдыхать, пить святую воду и т. д.В некоторых местах члены семьи работающих женщин также считались нечистыми. Акушерка была приглашена в строжайшем секрете, и только в начале родовых схваток. Во время нормальных родов роль акушерки заключалась в том, чтобы осматривать женщину во время родов, поощрять ее, готовить ее к родам, по возможности, она удаляла «женскую муку» - терли ее спину и вводили кусочек «смягчающего» мыла во влагалище. Если роды неуклонно развиваются, акушерка предпримет шаги, чтобы «согреть» или, наоборот, охладить. В то же время считалось, что у роженицы должна быть рвота, за что ей дали выпить рвотное, после этого попытки должны быть сильнее. Чтобы «выправить» положение ребенка, рожавшуюся женщину помещали в ванну так, чтобы ее ноги и голова висели, заставляли лежать на четвереньках, спрыгивать со скамьи, падать на голову, танцевать у двери печи, повесить на перемычки и т. д. Иногда акушерки заставляли рожать женщину до самого рождения, считая, что ребенок свободнее и с большей вероятностью выйдет наружу, считалось полезным тащить женщину под руки до самого рождения. В целом, чтобы ускорить длительные роды, они прибегали к различным методам. Например, они пытались напугать роженицу, заливая ее холодной водой из ведра, или пригласили постороннего, чтобы постучать в дверь и проклинать роженицу. В доме они открыли и разблокировали все, что было заперто. Родственники были вынуждены нести воду во рту и через рот акушерки, чтобы передать эту воду матери во время родов, в церкви были открыты настоящие двери (с особенно трудными родами). Во время родов муж женщины, а иногда и все члены семьи, развязывали и развязывали все, что только можно было на себе. Присутствие ее мужа во время родов в некоторых местах считалось желательным, а в некоторых запрещалось. Его действия иногда носили религиозный характер — ему приходилось читать молитвы, иногда пассивные — он просто расстегивал все и становился женщиной, а иногда мужу приходилось помогать жене раздвинуть плечи, и ему нужно было снять штаны или снять одежду вообще. В некоторых местах муж доставал пенис и приговаривал:<<Как вошел, так выходи>>. Раньше считалось, что муж мог ослабить муки своей жены, если он кричал и стонал на нее, поэтому он страдал от некоторой боли.]После родов мужа просили «взять» пах, защищая его от появления двойни или тройни. Когда, наконец, роды закончились, и родился ребенок, акушерка завернула мальчика в мужскую рубашку и девочку в полотенце, которое хранилось в кроватке, а затем связывали пуповину запутанными волосами матери, или льняными нитками. Тогда обрезалась пуповину хлебным ножом, или серпом которым жали овес или пшеницу, смазка была деревянным маслом. Когда ребенок появлялся на свет «не живым», его на несколько секунд опускали в холодную воду, а затем наносили удары ладонями по ягодицам. Если это не помогало, они искусственного дыхания: дули в задний проход, брали ребенка за ноги и несколько раз опускали, засовывали ребенку в нос гусиное перо, иногда сжигали вокруг новорождённого бумагу. Читали при этом заклинания, иногда «кричали» - они выкрикивали имя отца ребенка.Если роды были успешными, а ребенок родился живым и здоровым, после его принятия акушерки приступили к его исключению. Некоторые акушерки «называют» место ребенка, произнося «kys, kys, kys» и осторожно размахивая пуповиной. В некоторых случаях послед извлекали с помощью сахара, а иногда мать давала сок свежих конских фекалий в количестве двух стаканов. Иногда к пуповине привязывали кочергу, а собака была привязана к другому концу покера, что таким образом извлекала место младенца. Если послед не вышел через полчаса, это воспринималось как не хороший знак. Если через час тоже. В этом случае бабушки сильно потягивали его, и в то же время порой они иссекали пуповину, полагая, что в этом случае послед прирос к матери .С извлеченным последом они действовали по-другому. Сушили и хранили в святилище, использовалась при лечении болезней, или закапывали, а также он годился в различных церемониях. Например, место для детей с ломтиком черного хлеба, яйцом и салом, в лапте с правой ноги, зарывали в землю, часто под полом хижины, реже под полкой бань. Общественный, во дворе, иногда в навозе в конюшне или конюшне. Если они хотели, чтобы мальчик был следующим, послед выворачивался, высыхал и оставался храниться на чердаке под священным уголком. В некоторых местах кусок разрезали после рождения, а затем мать приносила его в это место, благодаря чему решалась судьба новорождённый ребенка, например, в магазине — он был бы торговцем, в церкви — священником, На похоронах плацента была приговорена к «месту гниения и жизни ребенка». Если ребенок родился с рубашкой, ее обязательно сушили и хранили, считалось, что она приносит счастье. Он был помещен в амулет и носился на шее. В конце родов акушерка(повитуха) вымыла и чистила ребенка, затем, при необходимости, управляла головой — сжимала ее, чтобы сделать ее более круглой. Он выправлял нос, выпрямляла кривые ноги, если у ребенка были раздутые соски, акушерка(повитуха) высасывала предполагаемое молоко. Чтобы ребенок успокоился, повитуха облизывала «маковку языком», выплевывая влево.Чтобы ребенок был спокойным, его впервые надели укладывали правый бок, а первое испражнение было завернуто в ткань и втыкали в бане под потолком. Вода для купания выливалась под рассаду так, чтобы ребенок хорошо рос, чтобы он был белотелым, чтобы первые купания были младенца в молодом квасе и коровьем молоке, чтобы он был румяным и с красными щеками, а ягодицы были испачканы. Кровью из пуповины. Первая каша была вареной на грудном молоке. Чтобы избежать прыщей, умывали грудным молочком.Запрещалось кормить ребенка во время грозы. Мальчиков часто кормили только из правой груди, а девочек — из левой. В некоторых местах грудное молоко считалось вредным в течение первых трех дней, поэтому они давали соску вареной свеклы и моркови с сахаром, в некоторых местах они не давали грудь, пока ребенок не был крещен, кормили его сосками. Хлеб и рогалики до крещения и каши. В то же время многие женщины-фермеры кормили детей в возрасте до двух-трех лет и полагали, что в этом случае они не смогут забеременеть.