17 век для русской народной культуры и литературы – время расцвета. Его называют «бунташным», ведь активное участие во всех сферах жизни страны начинают принимать люди «из низов».
Народное творчество, близкое к фольклору и потому устное, начинают записывать. Оно фактически приравнивается к «высокой» церковной литературе. Произведения, созданные в 17 веке являются ярким доказательством того, что допетровская культура России была самобытна и разнообразна.
В этой серии статей я расскажу о самых, на мой взгляд, интересных произведениях литературы 17 века. У большинства текстов автор неизвестен, ведь их пересказывали из уст в уста, автром мог быть как и конкретный человек, так и весь народ. Именно поэтому знакомство с литературой 17 века поможет как бы «заглянуть в голову» людям того времени.
Первая статья посвящена Калязинской челобитной. Это - яркий пример демократической сатиры, характерной для 17 века. Это произведение – пародия на классическую челобитную: в нем есть адресат и адресант, формула челобитья, стандартную просительную часть: Великому господину преосвященному архиепископу Симеону Тверскому и Кашинскому бьют челом богомольцы твои Колязина монастыря крылошаня, черной дьякон Дамаско с товарищами. Жалоба, государь, нам,богомольцам твоим, того же Колязина монастыря, на архимарита Гавриила. Живет он, архимарит, не гораздо, забыл страх божий и иноческое обещание и досаждает нам, богомольцам твоим.
Но все же это произведение – пародия, и основной ее целью является с помощью комизма, преувеличенного искажения и юмора донести под смешной оболочкой серьезную проблему.
А проблема заключается в праздном образе жизни монахов, в их искаженной картине мира и представлениях о ценностях. Вот, что они пишут, жалуясь на своего архимандрита: Да он же архимарит, приказал старцу Уару в полночь з ду биною по кельям ходить, в двери колотить, нашу братью будить, велит часто к церкве ходить. А мы, богомольцы твои, в то время круг ведра с пивом без порток в кельях сидим, около ведра ходя, правило говорим, не успеть нам, богомольцам твоим, келейного правила испрахить, из ведра пива испорознить, не то, что к церкве часто ходить и в книги говорить.
Да он же, архимарит, нам, богомольцам твоим, изгоню чинит: когда ясти прикажет, а на стол поставят репу пареную да ретку вяленую, кисель з братом да посконная каша на вязовой лошке, шти мартовские, а в братины квас налевают да на стол постав ляют. А нам, богомольцам твоим, и так не сладко: ретка да хрен, да чашник старец Ефрем. По нашему слову ходил, лучши бы было для постных же дней вязига да икра, белая рыбица телное да две паровые, тиошка б во штях да ушка стерляжья, трои бы пироги да двои блины, одне бы с маслом, а другие с медом, пшонная бы каша да кисель с патокою, да пиво б подделное мар товское, да переварной бы мед. И у него, архимарита, на то и смыслу нет: у нас, знающих людей, не спросится, сам во нраве своем один живет, а з горя один хлеб жует, весь мед перекис,а сам воду пьет. И мы, богомольцы твои, тому дивимся, что у нашего архимарита вдруг ума не стало: мыши с хлеба опухли, а мы с голоду мрем.
Образы монахов и отца настоятеля резко контрастируют. Автор Колязинской челобитной неизвестен. Но мне больше всего нравится версия о том, что это был сам архимандрит, написавший этот текст, чтобы обратить внимание на проблему, с которой он сам столкнулся.
Как вы считаете, помогала ли сатира решать проблемы? Понравилась ли вам статья? Пишите комментарии и ставьте лайки!)