Интервью с Аристотелем Папаниколау - профессором богословия, кафедра православного богословия и культуры архиепископа Димитрия и со-директором Центра православных христианских исследований при университете Фордхема.
Создание документа «Православный социальный этос» - масштабный и важный проект. Как это случилось?
Папаниколау: Учитывая свою позицию мирового лидера православия, Вселенский Патриарх Варфоломей I почувствовал необходимость давать пастырское руководство конкретно православным христианам и открывать диалог, как с религиозными, так и политическими деятелями для решения многих проблем, с которыми мы сталкиваемся в мировом масштабе. Этот документ, хотя и не является официальным документом Вселенского Патриархата, представляет в более систематической и последовательной форме видение, которое он формулировал с тех пор, как стал Вселенским Патриархом в 1991 году.
Он назначил теологов, перечисленных в документе, которые сотрудничали в течение нескольких лет. Было высказано мнение епископов на центральных позициях по всему миру, которые представили пастырские проблемы в своих региональных епархиях. Документ также был передан в руки более известных богословов, таких как Каллистос Уэр и Джон Зизиулас, ряда внешних консультантов и специалистов, а также членов Синода Вселенского Патриархата. Неудивительно, что документ прошел много этапов, прежде чем он достиг своей окончательной формы.
Почему «Православный социальный этос», а не православное социальное учение или доктрина?
Акцент в документе сделан на ключевой аксиоме православного богословия, которую можно последовательно проследить в православной традиции от наставления Нового Завета стать «причастниками божественной природы» через греческий язык: сирийский и дореформационно-латинский отцы использовали вплоть до обновления православного богословия в девятнадцатом и двадцатом веках. Эта аксиома - теоз (обожествление). Основное внимание уделяется преобразованию космоса - человеческой и нечеловеческой жизни - в его отношении к Богу-Отцу во Христе Святым Духом. Эта трансформация является реализацией образа жизни в мире. Таким образом, цель состояла не столько в призыве к послушанию, которое, возможно, могло бы дать слово «учение», а в большей степени в том, чтобы спроектировать видение, которое могло бы обеспечить путь в первую очередь для открытого разговора, но в конечном итоге для преобразования в паттерны реляционных отношений. Это сделало бы человеческую и нечеловеческую жизнь неснижаемо уникальной, чтобы быть больше того, что Бог предназначил для творения.
Тем не менее, даже этос может спровоцировать разногласия или противодействие. Католики знают это слишком хорошо, особенно в контексте пост-Ватиканского собора. Отмечу, что этот документ был одобрен Вселенским Патриархом. Какую власть он имеет в православном мире? Или это даже правильный вопрос?
Как известно, в Православной церкви нет иерарха, который бы по своему авторитету и юрисдикции соответствовал бы Папе Римскому, епископу Римскому. С учетом вышесказанного, Вселенский Патриарх является приматом по сравнению с другими православными иерархами, которые являются главами автокефальных церквей, даже если масштабы и характер этого примата постоянно обсуждаются. Реальность, однако, заключается в том, что Вселенский Патриарх символизирует глобальное православие так, как это невозможно для других православных иерархов, независимо от того, являются ли они лидерами автокефальных церквей или нет.
Национализм настолько глубоко привязался к автокефальным церквам, что когда кто-то видит Патриарха Московского, он видит православие в России; они не расширяют свое воображение для глобального православия. И именно поэтому «Основа социальной концепции», созданная Русской православной церковью и выпущенная в 2000 году, в значительной степени игнорировалась остальными православными церквями. Только в лице Вселенского Патриарха мировое православие является иконизацией, и это особенно заметно в его руководстве «Зеленым Патриархом» или, если он встречает Папу, в качестве примера; в этих конкретных ролях он не просто представляет православных христиан в пределах географической границы.
Учитывая эту реальность, поскольку он инициировал процесс для этого документа и того, что он получил его одобрение, даже если он не является официальным документом Вселенского Патриархата, он передает послание о православии, которое будет широко обсуждаться не только в православном мире, но за его пределами. Это станет отправной точкой для «того, что думают православные», что невозможно для документов, подготовленных местными автокефальными церквями. В этом смысле у него будут полномочия, отсутствующие в других местных документах такого рода.
Можете ли вы сделать несколько общих сравнений между православным социальным этосом и католическим социальным учением? Каковы некоторые важные сходства и различия?
Я не эксперт в католическом социальном обучении, но я чувствую, что это обычно связано с папскими энцикликами, издаваемыми с девятнадцатого века, самым известным из которых был Rerum Novarum, в которых конкретно рассматриваются социальные проблемы, такие как бедность, труд, экономика, политика, семья, права человека и т. д. «Жизнь мира» схожа по своему охвату в том, что касается этих вопросов.
Однако есть несколько отличий. Во-первых, я чувствую, что «Жизнь мира» является кумулятивным - иными словами, он представляет собой совокупность моральных учений, связанных с социальными вопросами, которые накопились за последние 200 лет в основном через папские энциклики. Потому что «Жизнь мира» более скромна, поскольку в ней отсутствуют детали, содержащиеся в социальных энцикликах Пап, но она также направлена на то, чтобы обеспечить рамки, в которых эти детали в конечном итоге могли бы быть заполнены. Поскольку «Жизнь Мира» пытается установить основу, на которой должны быть решены социальные проблемы, которая, опять же, является православным пониманием, что люди и все творение были предназначены для теозиса, что само творение является сакраментальным.
Документ в некоторой степени продвигает традицию многих отцов и матерей Церкви, выступавших против социальной несправедливости, традиции, возрожденной в конце XIX и начале XX века в России, но с тех пор приглушенной в Православной церкви. В некоторой степени загадка, что самые известные современные православные богословы, такие как Владимир Лосский, Иоанн Зизиулас, Жорж Флоровский и многие другие, почти никогда не говорят о социальных проблемах. Этот документ расширяет их богатое богословское мышление, которое можно считать продолжением патристической богословской традиции, на социальной арене.
Несмотря на сильный тон определенных частей «Жизни мира», ее цель на самом деле состоит в том, чтобы предоставить теотические указатели - способы думать о социальных проблемах в соответствии с теотическим ядром православного богословия.
Можете ли вы увидеть этот документ в качестве моста для диалога между православными и католическими христианами?
Безусловно, поскольку такие документы в Православной церкви на самом деле не существуют. До этого документа нет ничего, с чем вести диалог, кроме местных документов. И, опять же, учитывая, что этот документ появился по инициативе Вселенского Патриарха, он приобретет глобальное значение, сделав этот документ тем, что послужит основой для диалога, невозможного с документами местных Православных церквей.
Мой собственный прогноз состоит в том, что этот документ будет использоваться на курсах бакалавриата и магистратуры для тех, кто хочет использовать православную перспективу; его будут изучать богословские этики - как православные, так и неправославные; он станет ориентиром для внутрихристианского и межрелигиозного диалога; это будет документ, который, как мы надеемся, сформирует политических деятелей, заинтересованных в «религиозной» перспективе, таким образом, что они просто не будут карикатурировать православную позицию как досовременную и не желающую различить знамение времени.
Подписывайтесь на наш основной канал Новости церкви