Часть 1. Прибалтика тогда...
Прибалтийские республики были центром необыкновенной заинтересованности в годы советской власти. Вспоминается многолетний туристический интерес и воздействие впечатлений тогда еще очень не притязательного советского путешественника. Сама я была в республиках Прибалтики, может быть, 6 - 7 раз. Была такая добрая традиция на предприятиях, так называемые, «поездки выходного дня», когда буквально за копейки можно было приобрести профсоюзную туристическую путевку на 3 дня и отправиться путешествовать по разным регионам нашего большого Советского Союза.
Так вот, именно республики Прибалтики пользовались особым интересом. Фактически это считалось «окном в Европу», когда можно было приехать, посмотреть, как же там в Европе живут, потому что выехать за рубеж было практически невозможно. Надо было преодолеть кучу препятствий! Сначала надо было съездить по путёвке в какие-то социалистические страны, зарекомендовать себя там очень благонадежным, доброжелательным, ответственным человеком, чтобы потом тебе разрешили через несколько лет съездить в какую-то капиталистическую страну. А Рига, Таллин, Клайпеда – почти заграница, можно было спокойно любому советскому человеку туда съездить.
И вот в составе такой туристической группы на 30 человек, сначала на поезде, потом на автобусе по всем прибалтийским республикам мы путешествовали. Остались яркие впечатления от того времени. Что больше всего поражало?
Удивляли, конечно, исключительные чистота и порядок во всем: очень хорошие дороги, гладкие поля, чистенькие хуторочки. Поражало нас то, что к дороге с этих хуторочков подносили бидоны с молоком, со сметаной, со сливками и оставляли без присмотра. Проезжала специальная машина, или даже трактор с прицепом, без суеты грузили эти бидоны и везли на переработку.
В Прибалтике молочные продукты всегда были высокого качества, очень вкусные сыры, сметана, какие-то необыкновенные молочные изделия, про которых мы никогда и не слышали. Удивляла еще технология заготовки сена. Впервые мы увидели как траву косят и не в стога собирают, а запрессовывают в рулоны большого размера: внутри - трава, а снаружи - белый плотный полиэтилен. И эти рулоны аккуратно на полях оставались.
Для нас это было чудно, мы смотрели по сторонам и всему удивлялись: порядку, чистоте, рациональности и аккуратности. Опрятные домики, нигде высоких заборов не было. Ну в лучшем случае, декоративный кустарник колючий, который защищал определенным образом место проживания. Ну и тучные стада конечно, чистенькие коровки, бычки – это все тоже для нас было необычно, потому что мы привыкли, что бедные наши Буренки мычат в дурно пахнущих коровниках, и это вызывало только сочувствие к ним.
Но основной интерес для нас представляли «европейские» города, к которым мы стремились. Конечно, в первую очередь, это была Рига, с ее замечательным Домским собором, со старинными узкими улочками с брусчаткой и зданиями в готическом стиле, современный мост через реку Даугаву и конечно изобилие товаров, продуктов в магазинах. В то время и в Москве, и в других городах средней полосы выбор был значительно скромнее. Поэтому из Риги мы везли Рижский бальзам, шпроты, косметику. Очень красивые, яркие были мотки шерсти, которые мы старались привезти в подарок близким, а в качестве персональной добычи было ещё женское бельё и особенно прочные рижские колготки – вот все это было, было, было.
Таллин был очень интересен для нас своей архитектурой. Клайпеда была привлекательна морскими прогулкам и возможностью посетить уникальную Куршскую косу. Паланга и другие курортные городки - своими костелами и частными домиками сказочного вида. Прибалтика была витриной нашего советского государства и несбыточной мечтой многих из нас.
Но так получилось, что моя родительская чета: моя родная мама со своим мужем, моим отчимом, после северной своей жизни, после отработки нужного воркутинского стажа построили себе кооперативную квартиру там в Прибалтике, недалеко от Риги и очень близко от Паланги. Славный городок литовский Мажейкяй. Мажейкяй - значит маленький. Там рядом Шяуляй, очень аккуратный, Тяльшай – такие названия. Построили они четырехкомнатную кооперативную квартиру 130 квадратных метров и решили: чистота, порядок, мир, дружба, замечательное снабжение. После северных суровых условий жизнь здесь будет качественная и спокойная. Приобрели участок земли, купили гараж, а машину привезли из Воркуты. Это было конечно круто – жизнь удалась! Ну и, будучи северянами, они конечно накопили определенные материальные возможности и буквально контейнерами привезли туда достойную дефицитную мебель, импортную посуду, то есть можно жить – поживать, потому что добра они уже до этого нажили. В семье еще, кроме меня, был мой младший брат Леня, их общий сын. Разница в возрасте у нас была целых 16 лет. Я помню прекрасно, когда они из заполярного города Воркуты на постоянное место жительства перебрались в свою замечательную кооперативную квартиру в Прибалтику.
Мы с мужем и маленьким сыном приехали к ним в первый раз на Новый год. Отец, я так называла отчима своего, встречал нас на машине в Риге и привозил в семью, где нас ждал праздничный новогодний гусь с яблоками, бесконечное количество разных наливок, настоек собственного изготовления, необыкновенные охотничьи колбаски, копченые сыры и т.д. Это был совершенно другой мир, другое обеспечение, другая жизнь, другой воздух! С моря дул совершенно другого вкуса и запаха зимний ветер. И буквально через день, через два после встречи Нового года мы обязательно в Палангу на машине ездили. Это было порядка 100 км до моря, а с учетом того, что дороги позволяли 130 км в час делать, то можно было меньше чем за час добраться. И хотя в целом это было холодное время, все-таки Новый год, но когда выглядывало солнышко, то роскошные сосны, барханы чистейшего песка, и голубое море - создавали сказочное ощущение.
На первых порах каждый раз поездка на Новый год, встреча в семье старшего поколения с младшим поколением действительно казалась праздником. Это было чудесно! Это было настолько для нас привлекательным, что вообще мы задались целью переехать из славного подмосковного города Электростали туда в Прибалтику, тем более, там строили очень много.
Наши, то есть русская часть Советского Союза, вкладывались тогда очень активно в прибалтийские республики с тем, чтобы там наладить и нефтеперерабатывающие заводы, и подстанции, и дорожное строительство. Широкое велось строительство жилых комплексов, и квартиру можно было получить буквально сразу, если ты участвовал в строительстве или тебя приняли специалистом на Мажейкяйский новейший нефтеперерабатывающий завод. Мы ходили, предъявляли свои документы и характеристики, подтверждающие, что мы хорошие специалисты: я электрик - организатор электрических систем и сетей, и муж электрик - специалист по электронике. Но литовцы как-то вот не очень раскрывали нам объятия, не очень гордились, что мы обратились и предложили свои услуги, и не было с их стороны желания получить в нашем лице за одну единственную квартиру двух специалистов сразу. Поэтому пробиться нам туда не удалось, хотя желание конечно было колоссальное.
Все было хорошо - хорошо, но были кое-какие моменты, которые нас уже начали напрягать, в том числе, когда мы приходили в магазины и что-то по-русски спрашивали, иногда продавцы как-то так презрительно отворачивались, делая вид, что они не понимают, или, что они совсем нас не слышат. Это было очень неприятно, но мы старались не обращать внимания.
Что было интересно, мы с мамой вечерами ходили по улицам этого замечательного маленького городка, и она мне рассказывала: «Вот на этой улице жили до войны капиталисты - собственники, богатые люди. А потом они пропали, уехали за границу». Мы смотрели их усадьбы, и они были достаточно скромные и не представляли особого интереса.
А дальше новые улицы, и мама мне говорила: «А вот это дом начальника ГАИ. А вот это дом нашего главврача стоматологической поликлиники. А вот это дом директора продовольственного магазина». Вот это были такие усадьбы! Это были великолепные дома невероятно красивые, по каким-то совершенно дизайнерским архитектурным проектам. И можно было обойти со всех сторон и смотреть, какие окна, какие крыши, какие внутренние дворики, какие-то особые фонари и сказочные гномики, какие-то декоративные фигуры из постриженных кустов. Я чувствовала себя Алисой в стране чудес - это было мое самое любимое занятие в Прибалтике – смотреть на эти современные усадьбы. И казалось, что вся Европа такая, в которой мы ещё не были, а это вот с краешку примостилась Прибалтика.
Все было в общем-то неплохо. И вдруг, в один «прекрасный» день, звонят мои родители из Прибалтики и говорят: «Лариса, у нас караул! Девочка, помогай! У отца предынфарктное состояние, его уволили с работы как русского, не владеющего литовским языком. Нас отсюда выживают, мы здесь больше жить не можем. Спасай нас, вопрос жизни и смерти! Мы отсюда бежим». Это было неестественное и неожиданное состояние. Настолько все было хорошо, замечательно, все там процветало, и были добрососедские взаимоотношения!
И мать, и отец были инженерами-электрикам, когда они туда приехали, отца сразу приняли на работу в качестве зам. главного инженера на моторостроительный завод, в котором было более 5 тыс. работающих. И он там быстро сделал приличную карьеру. Он стал главным специалистом по снабжению всей электрической части, часто ездил в Москву, добывал нужные комплектующие детали, запчасти, провода, изоляцию и еще что-то. Его очень ценили и к нему хорошо относились. Он труженик, честный, порядочный человек, даже был избран председателем народного контроля на этом заводе.
А матушке не удалось туда устроиться, но она и не очень рвалась туда. Пенсионного возраста она достигла, а северный пенсионный возраст - 45 лет, и ей уже не было смысла работать. Она прекрасно шила на дому и иногда так потихонечку стала обшивать соседей, завелись у нее кое-какие приятельницы, постоянные клиентки. Она хорошо шила, и за это ей платили не столько деньгами, сколько приносили курочку, яички, молоко, сметану, колбаску – в общем, все шло замечательно. А имея свой огородик, с теплиц они получали свежие овощи, ягоды, фрукты. Казалось, вот она, безбедная спокойная жизнь у них налажена, летом тебе, пожалуйста, море, зимой тебе, пожалуйста, Рига, дом – полная чаша. Вот он идеал той жизни, которой могут жить молодые пенсионеры, отработавшие необходимое время на крайнем Севере.
И вдруг, в один «прекрасный» момент, совершенно неожиданно, на оперативном совещании директор завода сказал: «В трехдневный срок мы перестраиваемся, вся техническая документация, все оперативки, все совещания будут только на литовском языке». И умудрились действительно за три дня заменили шрифт у печатных машинок. Все приказы только на литовском языке, техническая документация и даже оперативки только на литовском. И отец оказался совершенно не готов к такому положению дел, его вызвал к себе главный инженер и сказал: «Ну что ж, Леонид Сергеевич, с учетом того, что ты литовский язык не знаешь, максимум, что мы тебе можем предложить здесь у нас на заводе - это слесарь III разряда на самую примитивную работу. Или увольняйся, мы больше в твоих услугах не нуждаемся».
Продолжение следует.