- Не передумал! Мы же без конца идем уже третьи сутки и ничего не видели, кроме этой дороги. Не видели солнца, твою мать! Где оно? Где же мы тогда? Уж точно не на земле, поверь мне.
- Следы. Ты забыл о них? Мы видели их и скоро выйдем к людям. Здесь же кто-то шел и, наверняка, знал куда.
- Эти следы мы с тобой еще вчера потеряли. Забудь ты о них.
В конце дороги мелькнул свет, будто его кто-то на секунду включил. Я не обратил на это внимания, думая, что это продолжаются симптомы переохлаждения. Свет еще раз включился, продолжая освещать край леса.
- Это что, фонарь? - спросил Михаил, подойдя ко мне ближе.
- Ты его тоже видишь?
- Наверное..., – с сомнением ответил он.
- Машина?! - удивился я, наконец узнав красные габаритные огни, - Что она тут делает, в этом забытом Богом месте?
Михаил устало пожал плечами, будто совсем не удивился еще одному автомобилю.
Я смог разглядеть очертания человека, который ходил возле нее, поднимая со снега ветки. Фары осветили его. Это был невысокий мужчина в темной длинной куртке. Похоже, он складывал дрова в кострище, собираясь разжечь огонь.
- Хэй! Здравствуйте! - крикнул я с надеждой, что мы, наконец, выбрались с этой проклятой дороги.
Человек одернулся, услышав меня и резко повернулся. Мы приветственно махали ему руками.
- Здравствуйте! - крикнул я еще раз.
Он пытался нас разглядеть в темноте, но, похоже, подумал, что ему показалось и дальше приступил подготавливать дрова для костра.
- Не видит нас, – подметил Михаил, – Пошли.
- Здравствуйте! – крикнул я, подойдя ближе.
Он снова дернулся, явно не ожидая нас увидеть и попятился назад, споткнулся о бревно и упал на спину, раскидав собранные ветки, затем вскочил, и помчался прочь, что-то крича.
- Мужик! Стой! Куда? - крикнул я.
- Подожди! Не бойся! Мы заблудились! - крикнул Михаил, пустившись его догонять.
Не смотря на усталость, нам удалось его быстро догнать и повалить на снег.
- Тихо, мужик! Мы не желаем тебе зла, - сказал ему я, разворачивая к себе.
- Что за на хер?! – отпрыгнул от него Михаил, перекрестившись, - Не может быть!
Человек на снегу переводил свой испуганный безумный взгляд с меня на Михаила, будто загнанный зверь, который периодически пытался вырваться из крепкого капкана. Я отпустил его, смотря на то, как он громко дышал, пытаясь что-то сказать, но ему не хватало духа, чтобы произнести слова. Я встал с колен, осматриваясь. «Волга» черного цвета стояла на обочине, освещая своими тусклыми фарами лес, тот же лес, что мозолил мои глаза несколько дней назад. Я взглянул еще раз на человека, лежащего на снегу. Я узнал его взгляд, наполненный страхом, взгляд мертвого старика, что нашли на заднем сиденье автомобиля несколько дней назад, но не верил своим глазам. Я отступил на пару шагов - он быстро встал на ноги, почувствовав свободу, и помчался к машине, что-то крича.
- Ты до сих пор будешь говорить о том, что мы еще на земле? - спросил меня Михаил, провожая взглядом воскресшего старика, который уже уселся в автомобиле и заблокировал двери.
Прищуренный взгляд Михаила был уже прикован ко мне и дополняла его легкая ухмылка, демонстрируя свою победу. Его взгляд выискивал на моем лице поражение, и он заметил его, увидел во мне нотку смятения, отчего ухмылка приобрела более убедительный вид в его правоте. Мысли спутались, заставляя произнести слова, что пришли первыми на ум. Произнёс я их не твердо, с сомнением, которое хотел от него скрыть, но больше от себя, и, как я ни старался, оно явно прозвучало в моем голосе:
- Мы шли по кругу и вернулись к тому же месту.
- Да? Старик тоже кругом пробежался, чтобы восстать из мертвых? Ты же сам видел его разорванный труп! Видел же!
1986 год. Мне недавно исполнилось три года и, несмотря на столь юный возраст, один из дней того времени врезался мне в память на всю жизнь, как бы я не хотел от него избавиться. Я тихо сидел у себя в комнате, играя на полу. Карточный домик, который я пытался сложить, никак не удавался, но я упорно старался подняться хотя бы на второй этаж. С первым ярусом все было складно, но второй, при первом же неаккуратном движении, рушил всю конструкцию. Мне приходилось снова и снова начинать сначала, слушая как за дверью ходили люди. Их было много, но шума от них не было. Я слышал лишь негромкие короткие разговоры. Все было настолько тихо, что был слышен даже шорох их одежды. Прозвенел очередной звонок в дверь - я отложил свой карточный домик, где мне, наконец, удалось поставить две сложенные карточки на втором этаже. Я аккуратно подошел к двери, которая вела в мою комнату и приоткрыл ее. Сквозь щель, я увидел коридор, буквально заполненный людьми и почувствовал смешанный запах чужих духов и знакомый мне запах косметики, которой красилась мама каждое утро, собираясь на работу. Я не знал этих людей, по крайней мере, большинство из них я видел впервые. Их выражения лиц были серые, я бы сказал, даже темные, темнее одежды, что они носили. Вновь вошедшая женщина прошла по коридору, пряча глаза и, зачем-то, шепотом здоровалась с окружающими, будто не хотела кого-то разбудить. Но никто не спал. За окном ярко светило солнце в это ясное холодное осеннее утро. Женщина, судя по взгляду, заметила знакомого ей человека и скромно улыбнулась ему, затем обняла, что-то шепча на ухо. Слегка похлопав его по плечу, она оставила его и продолжила продвигаться дальше, в сторону кухни, тихонько здороваясь, все так же пряча глаза. Среди людей я узнал тетю Веру. Она, не спеша, проходила мимо и случайно бросила взгляд на мою дверь, где я смотрел одним глазком на все происходящее. Заметив меня, она почему-то заплакала и тихонечко прикрыла дверь, оставив меня наедине с карточным домиком, который уже успел разрушиться, пока я наблюдал за этими странными людьми в коридоре. Раздался еще один звонок и мне снова стало любопытно. Я уже тянулся за ручкой своей двери, чтобы еще разок взглянуть на коридор, но остановился, услышав среди молчаливого шороха всхлип, затем, безудержный плач. Я напугался, стоя у закрытой двери, только представляя своим детским воображением, что там, за ней, происходит.