Глава 13
Градимир и Ратибор шли по задней части княжеского двора. После того, как сотники доложили о том, что Световид перетянул троих на свою сторону ради неких своих целей, двор просто кишел стражниками. У всех стражей был четкий и недвусмысленный приказ не миндальничать с подозрительными личностями, а решать вопрос на месте. Приказ исходил лично от воеводы, а князь его подтвердил. Когда обнаружились разброд и шатания внутри всей дружины, Ратибор решил действовать жестко.
- Кто ушел? – спросил он у доложившего о происшествии сотника.
- Трое, Ваше Превосходительство, - ответил он, - Берислав – глава налетчиков, Святополк – глава обеспечения, и Радомир – начальник разведки.
- Причины ухода известны?
- Да, воевода, - скорее всего, чародей, задел за живую нить. Собрав всех воедино, он начал говорить о той войне, что была сорок лет назад. Не знаю, на что повелись снабженец и разведчик, но для Берислава это точно больная тема. Он не упустит случая пустить варягам кровь.
- Война с варягами… - протянул Ратибор, - да, это могло зажечь его. Что известно о том, куда они двинулись?
- Дозоры сообщают, что они заняли крепости. Во всяком случае, так это выглядит.
- Не оправдывайся, это не разнос. Что заметили дозорные?
- Смена караулов на стенах. И это не дежурная смена. Не мне рассказывать тебе об условных знаках караула при виде рати. Ты их сам и разработал. Так вот, этих знаков не было. Едва завидев дозоры, бойцы на стенах сразу берутся за оружие. Что-то готовится.
- Ты прав, сотник, - кивнул тогда воевода, - Ты вроде из поисковиков? Найдите мне следы колдуна. Проявишь себя хорошо – закажу у горняков наградной меч.
- А если плохо?
- Ничего.
- Как скажете, Ваше Превосходительство, - поисковик удалился.
- Казимир? – крикнул воевода.
- Вызывал, воевода? – спросил начальник стражи.
- Да, собери своих стражников и расставь их так, чтобы мышь не проскочила. И есть одно условие.
- Да, Ваше Превосходительство?
- Они не должны бросаться в глаза.
- Будет сделано.
Ерш крался по задней части княжеского двора. По данным чародея в это время князь обычно совершает прогулку. Откуда волхв добыл эти сведения, разбойник предпочитал не задумываться. О точности, впрочем, тоже. В конце концов, даже если колдун ошибся, можно будет по возвращении поднять остаток. Если удастся вернуться, конечно.
«Проклятье, - поразила вора мысль, - а если я не вернусь? Если проклятый колдун отправил меня на смерть? Хотя нет, тогда бы он предпочел заявить, что заплатит, когда вернусь».
Эти мысли Ерш ворочал в голове, пока, озираясь, перемещался от одного укрытия к другому. Внезапно возле одного из окон, расположенных в тени, его взгляд буквально споткнулся о нестыковку. Там, где падал солнечный свет, лучи вдруг изгибались под неестественным углом, словно кто-то всемогущий сломал их об колено. Такое могло быть только в одном случае – если совсем рядом со стеной, едва не прислонившись к ней, стоит что-то крупное. Ростом примерно с взрослого человека.
Вор вдруг замер, как вкопанный: заметил или нет? Его воображение рисовало картины оглушительного провала – вот стражник, если это он, подает знак другому, так же укрывшемуся в тени. Вот второй бежит и поднимает на ноги всех других стражей. Вот они хватают мечи, бердыши и прочее оружие. Вот они всей толпой врываются в задний двор. Вот стража окружает его. И ему в лучшем случае грозит штраф, который вряд ли будет меньше серебра, что ему заплатил чародей. Тогда – либо работы в рудниках Рассветных Гор либо Черная Рать и бесчисленные множества духов и восставших и могил покойников. А если они уже знают, зачем он здесь и хотят застать на месте? Тогда все еще печальнее: либо казнь либо убьют на месте, а вечу и собравшемуся люду представят уже хладный труп.
Однако, движения в тени заметно не было. Осмотревшись и не обнаружив в прямой видимости других стражников, вор подкрался к тому месту, где лучи солнца изгибались, и действительно обнаружил там стражника. Страж стоял, словно изваяние, только глаза время от времени двигались. Достав нож, вор прицелился стражу в шею и сделал взмах рукой, будто бы кидая на врага проклятье – не смертельное, но обидное. Клинок по гарду вошел в шею стража, и тот начал заваливаться. Подхватив стражника, Ерш оттащил его в укромное место и переоделся в его кафтан, не забыв взять меч. Оставалось только найти князя.
«Пока все идет, как надо, - мысленно сказал он, - хотя, это одновременно и настораживает. Все идет слишком легко. С другой стороны, князь может и не знать о готовящемся покушении, тогда все в порядке».
Пройдя пару поворотов внутренней части двора он увидел его. Вот только рядом с князем шел еще один человек – высокий, крепко сложенный. На спине у него висели длинные ножны для двуручного меча. Ерш прикинул время на действие: до ближайшего поворота им оставалось саженей пять, не больше.
«Сейчас или никогда»
Достав меч и стараясь, чтобы шипение не было слышно, хотя тихий звук металла о ножны показался ему громче свиста стрелы у самого уха, он стал подбираться к жертве, прикрываясь внутренним убранством двора. Оставалось уже пара шагов. Занеся меч для удара, он набрал воздуха в грудь и совершил рывок, готовясь если не отрубить князю голову, то нанести смертельную рану.
Шипения стремительно выскочившего из ножен двуручного меча он не услышал. Как не услышал и звук рассекаемого им воздуха. Серебристое, время от времени даже уходящее в голубизну лезвие прочертило в воздухе смазанную линию, с такой же легкостью разрубив шею несостоявшегося убийцы. Тело упало на землю, меч выпал из ослабевших рук, громко зазвенев при ударе о землю.
Князь обернулся и увидел обезглавленное тело, а рядом с ним – воеводу с опущенным мечом, по лезвию которого стекала последняя капля крови. Меч Ратибора был изготовлен из грозового железа – одного из самых редких металлов в Долине. Оно образовывалось высоко в горах при попадании молнии в жилу белого железа. Из-за большого веса клинки приходилось делать очень тонкими, что одновременно придавало им остроту. Загрязнения на таком железе не задерживались.
- Кто это? – спросил воеводу Градимир.
- Сейчас посмотрю, Светлейший, - ответил тот.
После короткого осмотра, Ратибор подозвал князя:
- Смотрите, Ваша Светлость, кафтан, как у стражников, а вот лицо не похоже на лица стражников.
- Думаешь, лазутчик?
- Вполне возможно. Казимир? – крикнул воевода.
- Вызывали, - после короткой заминки начальник стражи прибежал.
- Да, посмотри на покойника. Не из твоих?
- Никак нет, Ваше Превосходительство, - ответил тот, осмотрев отрубленную голову, - а что случилось?
- Князя хотели убить. Пусть твои стражники обыщут внутренний двор. Возможно, где-то лежит убитый стражник.
- Непременно, - начальник стражи удалился.
Спустя короткое время пришел Олег – сотник поисковиков, прибывший по приказу воеводы.
- Звали, Ваше Превосходительство?
- Да, сотник, звал. Твои все еще ищут колдуна?
- Да, воевода. Вот едва ли не только что отправил.
- Это хорошо. А теперь – собирай всех оставшихся сотников. Похоже, чтобы разгрести этот бедлам мне понадобится вся дружина.
- Как прикажете, - поисковик снова удалился.
Немного спустя, Ратибор уже стоял на некоем подобии помоста, перед которым собрались оставшиеся десять сотников. Вокруг было относительно тихо, поэтому воевода не надрывал глотку, а говорил, лишь немного повысив голос.
- Итак, други-воины. Как вы все прекрасно знаете, в княжеских палатах завелась язва. Имя ее Световид. Этот треклятый колдун замыслил не просто отколоть от нас три сотни с сотниками во главе, но и убить Градимира.
По собравшимся пошел возмущенный шепот. Убийство князя и вообще преступление против его двора было одним из самых тяжких. Тяжелее был только проступок, подрывающий сами устои общины, само ее существование. За преступления против избранного правителя полагалось в лучшем случае изгнание в Могильник, откуда, как правило, нет возврата ни в каком виде. Все изгнанные туда обычно погибали в бою с нечистью, посмертно искупая вину кровью, либо же сходили с ума и умирали от меча соратников в качестве жеста милосердия. Если же преступление против власти было сопряжено с угрозой для существования самой общины, то за это полагалась казнь. С этой стороны возмущение сотников было понятным.
- Откуда знаю об этом? – продолжал воевода, - Не далее как пару-тройку часов назад я лично вот этим самым мечом зарубил тать, которая переодевшись стражником, хотела его убить. Поэтому с этого момента и до того времени, когда поймают волхва и его сообщников, я властью воеводы объявляю в Долине чрезвычайное положение. Теперь – к делу. Нужно разделиться на три части примерно по три сотни в каждой. Ярополк, ты со Святославом и Боримиром отправляешься на Север, где сидит Радомир.
Дедослав, ты с Гремиславом и Мирославом – в Приграничье, там окопался Берислав. Осторожнее – скорее всего, его воины тяжело бронированы и хорошо вооружены. Еще трое отправляются в Угол – к Святополку. Его воины, вероятно, тоже не испытывают недостатка в снаряжении.
- А куда мне, воевода? – спросил оставшийся.
- Ты, Станимир, отправишься в Хутор. До меня дошли слухи, будто местные отразила нападение разбойников. Поддержи их.
- Так точно.
- И пусть три сотни покажутся тысячью, – воевода вытащил свой прославленный меч из грозового железа и поднял его на вытянутой руке.
По сотникам пошел одобрительный гул и вверх поднялся еще десяток клинков.
- Итак, бойцы, - начал Яромир – один из предводителей налетчиков, основой силы княжеской рати, - разведка донесла сведения, что в трех крепостях происходят странные перемены. Насколько можно судить из отчетов, это не похоже на обычную смену караула – обитатели крепости, едва завидев дозоры, вместо принятых знаков приветствия или предупреждения сазу берутся за оружие. Воевода отрядил три сотни, чтобы снова вернуть крепости в привычную колею. Нам досталась дальняя дорога – в Приграничье, усмирять Страж. Места те неприветливые, поэтому придется головой крутить, что твой сыч. Наша задача – добраться до крепости, разузнать, что там случилось, и избавиться от угрозы, буде таковая возникнет. Кто-то хочет сказать что-нибудь?
По рядам прошел гул, из которого при некотором усилии можно было разобрать, что бойцам сказать нечего.
- Тогда – в путь, молодцы! – сотник поднял меч над головой.
Остальные воины сделали то же самое, и издали громогласный крик, свидетельствующий о высоком боевом духе. Вместе со всеми повторил этот жест и сравнительно молодой воин с повязанными красной лентой светлыми волосами. Его глаза цвета неба, которое в этот момент уже начинало понемногу затягиваться пеленой облаков, предвещающей долгое ненастье, горели решительностью. Горел и сам воин, он был рад, что сможет, наконец, выбраться из хозяйственной рутины.
Тогда он еще не знал, что станет тем, кто пусть ненадолго, но вернет Долину, к мирной жизни. Не знал он, что его глазам суждено утратить этот задорный блеск, а ему самому – пережить много потрясений: потерять тех, с кем плечом к плечу будет пробиваться к столицу, а в конце узнать страшную весть о том, что у него никого не осталось. О том, что его родные вместе со всеми жителями Полесья сгорели заживо, запертые снаружи в храме Рода, сожженные людьми, у которых нет никакой нравственности, а есть только набор установок в голове и уверенность в собственной правоте.
Он горел, поэтому приведя броню и оружие в порядок, он запрыгнул на гнедого со стрелкой коня и отправился вместе со всеми на юг.