Земли Меллианны омывает с одной стороны полноводная река Щещь. Жители реки облюбовали берега королевства для метания икры. Немудрено. Королевство - очень спокойное место для выращивания потомства. Новый жених буквально "приплыл". Во дворце запахло рыбой и болотом. Встречу устроили в купальне у реки.
После столь длительного купания, в которое превратилась встреча с королём рыб, Меллианна продрогла. Её служанки растёрли госпожу с тёплым гусиным жиром, смешанным с ароматными толчёными лепестками роз и цветками лаванды. Затем последовали горячая ванна для ног с семенами фенхеля и горчицы, настойка мелиссы на меду, подогретое пунейское с закуской из курицы, обваленной в пунейских же травах и запечённой в листьях томболе.
Разомлевшая и согревшаяся госпожа откинулась на подушках и многозначительно посмотрела на Эфера. Настало время истории, после которой бы госпожа уснула до самого утра.
Но Эфер не торопился с рассказом.
Зато служанки щебетали и кудахтали во всю.
- Как подумаю, что вдруг придётся жить всё время в сырости да воде, кости выворачивает, - тарахтела одна.
- Наша кожа на всём теле покрылась бы морщинками, как руки, которые долго вымачивали в стирке, - вторила ей другая.
- Хорошо вода не солёная в реке. Так бы мы быстро превратились в сушёную мойву! Которой нищие хрустят под Каменным мостом у порта.
- Зато за нами вожделенно бегали бы все рыбаки нашего королевства!
Служанки захихикали совершенно неблагопристойно. Увидели осуждающий взгляд Эфера и осеклись.
- Хорошо, что мы не лягушки, - тихо закончила веселье одна из служанок.
- Не обижайте лягушек, - сказал Эфер. - Это самые диковинные создания нашего Творца. Возможно, самые ценные, разумеется, после человека. Если бы меня спросили, каким животным хотел бы я стать, то я назвал бы лягушку.
- Наш Эфер хотел бы стать жабой! - всплеснула руками одна из служанок.
- Глупая женщина! - отмахнулся слуга. - Ты родилась слабой девчонкой и всю жизнь будешь только стареть, проживая жизнь служанкой, ничего не меняя в жизни. Если только госпожа не выдаст тебя замуж за Джеваля.
- Расскажи же историю, Эфер! - вступила Меллианна. - Не тяни наше любопытство, как цыплёнок тянет червяка из земли.
- Моя госпожа! Простите меня за за долгую отсрочку. Это недостойно слуги. Но я не уверен, что столь глупым головкам, - Эфер кивнул в сторону притихших служанок, - будет интересна моя история. Уж слишком она замудрёная.
- Твои истории только в начале кажутся мутными, - ответила Меллианна. - Но ближе к концу они становятся прозрачными, а вся муть садится на дно.
- Госпожа! - воскликнул изумлённый Эфер и застыл с поднятыми руками на короткое время. Он явно не смог сдержать своего восхищения умом госпожи и не сводил с неё выпученных глаз.
Меллианна смутилась, но немного. Она принялась поправлять подушки, искоса поглядывая на замершего Эфера.
Не выдержала, всплеснула руками.
- Прекрати, Эфер! - залилась смехом Меллианна. - Так почему же ты стал бы лягушкой, если бы мог выбрать?
- Когда то вся земля была покрыта водой и нигде невозможно было найти ни кусочка тверди. Бескрайний океан без начала и конца тянулся от горизонта до горизонта. Волны не встречали препятствий на своём пути, бури не трепали деревья по побережью. Ибо берега скрывались под водой. Как бы не пытались тучи найти за что зацепиться, ни гор, ни склонов им не попадалось.
Но жизнь тогда унылой никто бы не осмелился назвать. Под толщей воды располагались огромные королевства и государства, росли и разрушались коралловые замки, бороздили воды купцы киты и суетилось многочисленное население с плавниками и жабрами. В лучах солнца водили хороводы невиданные рыбы и скаты, а в глубине, в самой непроглядной черноте, жило подводное зло, подсвечивая себе дно океана светящимися кончиками длинных усов. Без света даже злу неуютно.
Миллионы медуз плавно кружили перед королями воды в непостижимых для нас танцах. Миллионы моллюсков собирали жемчуга и перламутр для дворцов своих повелителей. Однако в этом прекрасном мире, как и в любом другом, были и проблемы.
Вода была тёплой только на поверхности. Свет пробивался только на двадцать локтей в глубину. Всё остальное было темнотой. Холодной, мутной и непригодной для танцев.
Но однажды морское дно выгнулось, застонало и вверх выдвинулась огромная гора. Она росла до тех пор, пока не поднялась над водной поверхностью почти до солнца. Понятное дело, всплывшая твердь разогнала волны по всему океану. Тогда все и узнали, что у мира есть край. Есть граница. И эта граница не конец мира. А продолжение. Это явление вызвало страшный переполох в подводном мире. Многие смельчаки подплывали к самой поверхности и видели, как в окно, что за пределами воды может продолжаться дно. Если там есть дно, то, вероятно, можно продвинуться поближе к солнцу.
Король того государства, которое уменьшилось из-за горы, немедленно послал за всеми философами и гадателями, которых могли найти в его королевстве. В те времена гаданием занимались осьминоги и каракатицы. Смурные и озабоченные философы прибыли во дворец. Один из них, самый упорный в научных изысканиях, сказал королю:
- Я изучил случившееся, мой государь. Своими щупальцами я проник за грань и некоторое время ощущал твердь по ту сторону.
Все присутствующие немедленно выпустили продолжительные цепочки воздуха, как восхищение перед смелостью философа.
- И что же? Что там? - в нетерпении воскликнул король.
- Да, тоже самое, - развёл щупальцами философ. - Камень и камень. Только не осклизлый как у нас, а... э... мм... сухой.
- Сухой? Это как?
- Не мокрый, ваше величество.
- Что это значит? Там ничего нет?!
- Есть. Солнце и свет. Тепло и твердь дна. Но... всё сухое.
- Это невозможно! Это противоречит всему и оскорбляет законы мироздания!
Король, к сожалению, не мог понять новое ощущение. Плавники его были коротковаты.
- Поди и выйди туда весь! - приказал король философу.
Не смея перечить, под присмотром огромной армии воинов короля и любопытствующих, философ подплыл к плещущему краю, вздохнул тяжело и, выбросив щупальца, вытянул себя в другой мир.
Сквозь грань было видно, что он удалился от кромки воды и исчез за камнями.
Он не вернулся.
- Что предполагаешь? - обратился король к следующему философу.
Было видно, что этот не был столь отчаянным, как ушедший в неизвестность.
- Мой повелитель, - начал мудрец. - Щупальца не являются, видимо, удобными для передвижения там. Мой коллега мог и не дотянуть, возвращаясь обратно. Всё-таки камни явно острые. Наши тела слабы, нежны и не готовы к таким путешествиям. Предлагаю отправить кого-то более подготовленного.
Взгляд короля упал на маленькую пучеглазую рыбёшку, вьющуюся около.
- Ты! - грозно позвал король. - Поди сюда!
Рыбёшка немедленно подплыла, не желая быть съеденной.
- Ты пойдёшь туда и тут же вернёшься. И объяснишь нам, что там!
Отрицательный ответ стал бы последним ответом в жизни и рыбёшка медленно и обречённо отправилась на встречу судьбе.
Набрав в жабры воды, она разогналась и выпрыгнула на берег.
Тут же нырнула обратно.
- Да, ваше величество! Там сухо и нет воды. Это тяжело.
Король молча указал плавником направление.
Рыбёшка выпрыгнула на берег и тут же вернулась.
- Там ш-ш-шумит и дует.
Снова прыжок - туда и обратно.
- Вода там исчезает. Была на камне и, раз!, и нету.
Прыжок по мановению царственного плавника.
- Философа нет. Я звала.
Прыжок.
- Звала, звала и вдруг квак получилось!
Прыжок.
- Мои плавники стали цепляться за камни.
Прыжок.
- Хвостовой плавник не нужен.
Длинные цепочки воздуха.
Прыжок.
- Философ лежит там, за камнями. Он почти растаял.
Прыжок.
- Да, он умер.
Прыжок.
- Ничего не передавал.
Прыжок...
Так продолжалось до тех пор, пока воды океана не окрасились в красное и свет солнца не померк.
К утру следующего дня хмурый король объявил о своих выводах.
- Жизнь в сухости опасна и отвратительна. Гибель философа подтверждает, что переход за грань влечёт за собой беды и гибель. Оставим на страже эту рыбёшку. Пусть она и её потомки служат нам разведчиками, выходят на ту твердь кратковременно и рассказывают обо всём, что видели.
С тех пор лягушки исправно служат Повелителю вод. Детей держат в воде, а потом выводят их на воздух. Меняют жабры на лёгкие. Теряют плавники, но обретают лапки. Могут жить и в воде, и вне её.
Хотел бы и я быть сегодня рыбой, а завтра человеком, а в другой день птицей!
- Ах, Эфер! - грустно сказала Меллианна. - Ты - джин и, когда наступит день твоей свободы, станешь, кем захочешь. Нам же людям не дано ничего другого.
- Зато, если в новый дом внести первой лягушку, - вдруг сказала одна из служанок, - она принесёт в твой дом богатство. Так говорят...