В 2013 году выставка экспонатов русского рока организованная Владимиром Рекшаном на Пушкинской, 10 сподвигла меня создать рок-н-ролльный паблик "Уездный город N". Естественно, что в скором времени я договорился с Классиком, чтобы он дал мне интервью. Книги о кайфе я уже прочёл и ряд интервью тоже, потому к вопросами канонически библиографическим я старался не злоупотреблять, тем более, что Владимир Ольгердович давал мне на них словно запрограммированные ответы, которые я уже знал. Мне показалось по окончании нашей беседы, что интервью (третье в моей жизни) не вышло. И, наверное, ничего опубликовать не получиться, тем не менее при расшифровке вне контекста беседы я смог вычленить немало наблюдений и сентенций автора, которые и хочу представить теперь в двух томном варианте. Итак, Владимир Рекшан и думы. часть 1.
========================================
(о борьбе поколений)
Понятно, что борьба поколений существовала всегда, что в античном мире, что в будущие столетия. Всякое новое поколение, сыновей, хочет заместить место отцов. Знаменем моего поколения в борьбе за самоопределение стала рок-музыка. Процессы, которые проходили тогда во всём мире, проходили и у нас. Мы первое послевоенное поколение, которое взяло в руки гитары и таким образом самоутверждалось. В Англии, в Америке свои были проблемы, но суть одна и та же — молодые хотят заместить старших. Вот моему сыну, ему музыка отца не интересна. Ему интересен «Король и Шут». В какой-то момент он стал трясти головой, ходить на концерты. Я достал ему билет и пошёл с ним на первый концерт, чтобы четырнадцатилетнего мальчика там не затоптали. Он два часа промотал головой , я понял, что всё закономерно. Во времена моей молодости рок-музыка была новым жанром, сейчас спустя почти 50 лет она новым музыкальным жанром не является. Я и те музыканты с которыми я играл в древние времена антисоветчиками не были, хотя по форме раз наше поведение отрицало опыт отцов, то оно отрицало и опыт того государства, в котором мы жили, но не впрямую, а так исподволь. Рок - музыка свободы, те задачи которые стояли перед нашим поколением были не осознаны. Демократизация. Сначала выросло поколение внутренне свободных, потом оно захотело и внешних изменений, которые произошли, но не совсем так как хотелось бы. Некое социальное наполнение в моём творчестве появилось уже в 80-е годы и у большинства также. Где-то с 1985 года произошло слияние развития музыкального жанра с социальным развитием государства. Эти яркие перестроечные процессы проходили под знаменем рок-музыки. Все рок-клубовские фестивали тех лет отражали состояние государства, в песнях говорилось : «Перемен! Мы хотим перемен!» или «Мы вместе!», и «Петербург» такие песни пошли как «Прощай империя». Всяких персон лучше всего оценивать в контексте времени. Вот в начале 70-х были песни простого содержания, а в середине 80-х нужно было уже говорить открытым текстом. Важно учитывать контекст времени. По сравнению с тем, что сейчас Борзыкин поёт, перефразируя свою песню : «Путин — фашист!», слова ранних песен кажутся никакими.
(о бардовской песне)
Никакого влияния на меня советская бардовская песня не оказала. Высоцкий ранний, он воспринимался как такой «блатняк», я его оценил когда он во Франции записался с оркестровками, потому что это было похоже на жанр. Бардовская песня совсем другая по закону композиции. Рок-музыка — это всё-таки музыка, тем более английские слова я не понимал до конца и в этом был даже свой какой-то кайф. Я тогда английский знал на уровне школы, да и не старался особо переводить ,потому что вкладывал свой смысл.
(о первых впечатлениях)
Я когда появился рок-клуб вёл там семинары по рок-поэзии, и это моё внедрение помогло как-то реанимировать музыкальную деятельность. «Санкт-Петербург» выступал на нескольких фестивалях, хотя мы были героями предыдущего поколения, 80-е годы выдвинули новых героев. Я из героев того поколения от которого почти ничего не осталось, но я в силу своей живучести зацепил и следующее время и даже сейчас как-то существую. Сейчас я уже такой антиквар. Старец, который вызывает почтение своим старчеством. Впечатления при первых контактах? Первый раз увидел Кинчева в 85 году, концерт был на Рубинштейна. Костя ещё в пиджачке, это потом он стал раздеваться-раздеваться, теперь уже в трусах бегает по сцене. Костя артистичный, а тогда многие не думали как они на сцене выглядят. «Алису» всё-таки Задерий основал, а Костя вышел, стал разбрасывать какие-то пластинки. «Я меломан!» Это запомнилось. Первое выступление группы «Кино» - никак не среагировал. Я где-то писал уже. Вышли монгол в жабо и славянин в носках, поиграли что-то. Запомнился Шевчук. Я с ним знаком был до того как он создал здесь ленинградский состав «ДДТ». Гена Зайцев у него первый директор был, сидели на какой-то квартире, выпивание, траля-ля, Юра гитару взял, запел, сразу ясно стало, что это круто. Помню он играл первый раз здесь то ли в 86 году, то ли в начале 87, я всем говорил, что, ребята, это круто. Мне почему-то показалось что это как Род Стюард. Запомнились «Россияне», образца 77-78 года. Мы где-то с ними вместе сыграли. Они очень мощно выступили, со скрипкой, волосы до плеч, Ордановский! В общем круто.
(о сценическом дебюте)
Вообще все считают кто старше, а это не важно! Нужно по значению смотреть, по воздействию. У нас первое выступление было осенью 70 года. Буквально накануне приходит барабанщик Вова Лемехов. Самый первый выход на сцену сразу убил всех, что не ожидалось нами никак. У нас был ужас перед выступлением. Может быть неожиданное такое поведение на сцене — я что-то на себе порвал, на сцену выбежали босиком — для 70-го года это будь здоров! Сразу был бешеный успех. От 70-го до конца 73-го — это топ. Мифы реально проявились где-то в 74 году, «Петербург» тогда уже развалился в первый раз, я диплом писал. «Машина времени» после 76 года, когда они стали ездить. Популярность у них была создана в Ленинграде, потому что здесь была создана хорошая инфраструктура подпольных концертов. Что касается «Санкт-Петербурга», то звёзды так сложились, что эта группа появилась тогда когда это было нужно. Не на пять лет раньше — это было бы рано, ни на пять лет позже. Ситуация порождает людей. Войны-то не было. Мы прожили без войны, и вся западная Европа впервые, может быть за несколько столетий, прожила без войны. Но, как сказал Мао Дзэдун: «У каждого поколения должна быть своя война», в данном случае война проходила с гитарами, не поймёшь против кого, но за своё мышление и бытие. Мирная, но схватка.
(о панках)
Панки должны быть такими, пардон, насрал где-то на лестничной клетке перед дверью какого-то там представителя. Свин, я его особо-то и не знал. Опять же, это другое поколение.
Мы пересекались несколько раз, я ему говорил: «Ну ты чё? Зачем ты это?» Люди, которые могут нагадить или блевануть, пардон, это сложная эстетика даже для рок-клуба. Хотя а рок-клубе как раз к этому проявлению относились неплохо. Почему-то в Ленинградском рок-клубе металлистов не любили, а к панкам нормально.
(о Житинском)
Житинский человек порядочный, искренний, молодой душой был. В какой-то момент вдруг услышал, видимо, записи «Аквариума», так подсел. Он был «папа», «аквариумский папа». Ему нравилось вот это проявление — красивое, задумчивое, поэтичное. Гребенщиков, он же нравился многим тёткам. Такой опрятный, миловидный юноша. Ещё и виолончель у них. Писатели многие поддерживали, и я думаю, Боря осознанно так это использовал. Мог поддержать беседу. Он такой дипломатичный, буддистом он не был, но многие относились с симпатией.
