История одного сына: https://zen.yandex.ru/media/id/5d8c219fc7e50c00c5129b23/istoriia-odnogo-syna-5ecf5632010df43898fad75a
(была опубликована в моем инстаграм @blitz_krieg42rus)
Шесть месяцев пролетели незаметно. В суете, заботах, подготовке. Было чудесное лето и не менее чудесная осень. Я пила витамины, сдавала анализы, проходила врачей, в том числе и генетика. Генетик однозначно сказала, что причина патологии развития плода - случайность. Вероятность повторения - какая-то миллионная возможность...
В ноябре я решила сделать узи. Потому что, скорей всего, овуляцию мы проморгали. Тесты показывали не то, что хочется. И я записалась на узи. По иронии, фамилия врача-узиста - Залетова. Мы ещё тогда смеялись, когда пришли к ней первый раз - во время беременности Лизой. Тогда мы были уверены - у нас мальчик. Мы шутили, смеялись... пока нам не сказали, что у нас определенно девочка. Мы тогда, кажется, неделю практически не разговаривали друг с другом. Как будто жизнь остановилась. Уже позже, обсуждая этот момент, мы признались друг другу в том, что сильно расстроились оба. До сих пор перед Лизуней стыдно... Доктор делала мне узи и голос ее грустнел каждую секунду. Она вывела на экран картинку, где я увидела только длинную широкую полосу на рябом фоне. Доктор сказала - это шрам на эпителии. Возможно, у вас больше не будет детей. Возможно ЭКО. Но к этому эпителию яйцеклетке никак не прицепиться. Некуда. Этот шрам остался после чистки. Тогда, когда прерывали беременность. «Вандалы»...
Я молча заплакала. Доктор успокаивала меня и рассказывала, какой будет план. Что в течение полугода мы пытаемся самостоятельно, а потом будем думать и решать что-то. Шрам не рассосётся и со временем будет только хуже. Но пока - следить за здоровьем и пытаться.
Она так это говорила, как будто мы уже полгода пытаемся и у нас не выходит. Гладила меня по руке, говорила, что все будет хорошо.
Хорошо - это как? - пульсировал в голове вопрос. Чувство безысходности начинало пожирать меня. Пустота, сделав дыру во мне, расширяла свои границы, поедая мечты и надежды. Хотелось домой, под одеяло, закрыть глаза и раствориться.
Конечно же я позвонила Максиму и маме. Конечно они меня успокаивали. Успокаивали и успокоили. Что мы ещё и не пробовали даже, что рано расстраиваться.
Без моего Максима и без мамы я бы просто вздернулась тогда, кажется... Я много читала про этот эпителий, доходило до смешного - главный совет - сделать так, чтобы оплодотворённая яйцеклетка прикрепилась на другой стороне. То есть лежать постоянно на животе нужно было. И я лежала. Нужно было бы стоять на голове - стояла бы.
26 января 2019 года. Тест на беременность показал 2-3 недели! Я и до теста понимала, это чувство ни с чем не перепутать - когда ты не одна, когда внутри есть ещё один мыслитель. Пусть ещё совсем не оформившийся, но мыслитель. Но тест все расставил по местам. И мы счастливы! Такое вселенское счастье, мы ни с кем не делились, знали только я и Максим. Достаточно продолжительный промежуток времени. Перед первым скринингом Мама спросила - ты беременна? Маму не проведёшь! Да! Да! Да!
Надо сказать, что на учёт вставать я вообще не торопилась. Я не хотела всех этих анализов, врачей, обследований. Хотела насладиться моментом. Но идти пришлось. И меня сразу направили параллельно наблюдаться в областной перинатальный центр. Потому что я в группе риска. Как бы все хорошо, но все обследования теперь там. И, наверное, зря я пошла на поводу у врачей... 13 недель беременности. Первый скрининг. Я боялась туда идти. Страх, что снова скажут - не жилец. Все успокаивали, ведь то, что произошло весной - случайная мутация. Такого больше не повторится.
Лучшие узисты области. Лучшее оборудование.
Это был очередной день в моей жизни, когда я захотела умереть.
Мне сказали на узи, что скорее всего у ребёнка синдром дауна. Много маркёров. Надо дообследоваться, сдать кровь и тогда ждать звонка генетика. Телефон не отключать, трубку брать всегда. Если не позвонит до следующего планового приема - скорей всего все нормально. Позвонит - будем решать... время пошло....
Каково это вздрагивать от каждого телефонного звонка? Каково разрывать свою душу в клочья крамольными мыслями? Это очень больно. Это такие мысли: «А что, если так и есть?! Я не хочу рожать такого ребёнка, это не про меня! У меня есть выбор и это мой выбор!»... и сразу же: «Малыш, милый... не слушай маму, ты здоров, я тебя люблю! Слышишь? Знаешь? Не обижайся, малыш!» Вы когда-нибудь пытались скрыть мысли, которые заранее известны тому, от кого вы из скрываете? Когда думаешь, что раз ты вслух этого не произнёс, значит не считается? Ну вот эти вот все детсадовские оправдания... Можно относиться к этому по-разному, можно думать, что ребёнок внутри тебя ещё ничего не понимает. Но ты-то все понимаешь, тебе с этим дальше жить.
За что это? Зачем и кто заставил меня до сих пор чувствовать себя виноватой - ведь даже много времени спустя я виню себя за те мысли? Как без слез и боли можно смотреть в глаза своему ребёнку и знать, что ты могла думать такое - что ты решала, жить или не жить ему...как?! В общем, в таком состоянии прошло несколько дней, что-то около недели. Мне никто не позвонил. Ощущения странные. За это время я перечитала множество форумов и научных статей по теме мутаций и маркёров. Узнала, что для каждого исследования свой срок. В другое время эти исследования неинформативны. И что в идеале нужно сдать анализ крови, который исследуют в США, точность определения патологии - 99,9%. Дорого, но точно. Либо делать прокол. А это уже чревато прерыванием беременности...
Как же долго ещё это словосочетание будет преследовать меня?! Поговорив и все взвесив, мы с Максимом решили узнать про этот анализ. И сдать его. С такой уверенностью я шла на следующий приём к перинатологу.
Меня вела чудесный врач-перинатолог. Да, это она тогда внятно озвучила и объяснила мне диагноз «черепно-мозговая грыжа». И именно она переключила мое внимание на планирование будущей беременности. Приём у неё длился около получаса. Но эти полчаса она все доходчиво рассказывала и объясняла. На приём мы поехали с Максимом вместе.
Посмотрев мои результаты первого скрининга она сразу сказала - анализ крови аномалии не подтверждает. Да, такие маркёры имеют место быть при хромосомных мутациях, но она бы не переживала. Мы спрашивали про прокол и анализ крови, который делают в США, она говорила, что да, такое есть, но нам это ни к чему. Своим мягким спокойным голосом она вселила в нас уверенность, что все отлично. Уходили от неё мы счастливые. Наконец-то счастливые! Прошло две недели после скрининга и эти две недели мы, кажется, даже не улыбались. За эти две недели я столько перечитала на эту тему, что могла бы даже смело поддержать какую-нибудь околонаучную дискуссию.
Мы не совсем понимали, почему нас так кошмарят, но пришли к выводу - просто перестраховываются. Что после того раза внимание ко мне теперь пристальное. Что оборудование в перинатальном центре - очень мощное и то, что не смогли бы рассмотреть в другой больнице - тут как на ладони. Мне тогда советовали сходить и сделать узи у других врачей. И называли двоих отличных узистов. Лучших в городе. Почему я не пошла переделывать? Потому что именно эти два врача-узиста меня наблюдали в этот раз. И именно один из них мне делала первый скрининг.
Вроде теперь можно было выдохнуть и наслаждаться беременностью, но все равно осадок первого скрининга не давал окончательно расслабиться.
До второго скрининга мы жили практически спокойно. Плановые анализы, домашние заботы... Единственное, что не давало расслабиться - те предположения, о хромосомных аномалиях, выдвинутые уважаемым специалистом. Какова вероятность, что это правда и предположения подтвердятся? Ведь на сто процентов нам никто не сказал, что этого не может быть. Форумы, да и научные статьи говорили как раз о том, что даже при отличных анализах есть шанс, что может родится ребёнок с хромосомными аномалиями.
Я изучила наиболее часто встречающиеся из них. Это ужасно. Многие из них не совместимы с жизнью.
И как об этом не думать - чтобы не расстроить маленького человечка внутри себя?! Это постоянное чувство вины... В это время ко мне на занятия пришла женщина с небольшой собачкой. И она, почему то, рассказала мне, что у неё дочь родила малыша с синдромом Дауна. И что она знала, что так будет. И решила все равно рожать. Только мужу не сказала. И что он до сих пор не знает. И что она решила бросить работу, посвятить всю жизнь ребёнку. Потому что иначе нельзя.
Она ушла, а я сидела в глубоком шоке и не понимала, почему она мне это рассказала, почему именно мне? Это какой-то знак? Но я не смогу так, я так не хочу! Это же не только моя жизнь, это жизнь всей моей семьи, моих старших детей... Прости, малыш!!! Прости за эти мысли! Прости, я не знаю, что мне делать!
Третий скрининг мне делала врач-узист, которую я раньше не видела. С ходу мне было сказано, что на таком сроке уже особо неинформативно узи, кисту она, скорее всего не увидит.
Она что-то надиктовывала ассистентке, та записывала озвученные цифры... потом она взяла телефон и стала звонить. Все внутри меня сжалось. Я уже давно поняла, как проходят узи, одна есть какие-то проблемы-это озадаченный голос, длинные задумчивые паузы, приглашения более опытных коллег. По телефону она попросила заведующую отделением ультразвуковой диагностики подойти. Заведующая отделения узи - вторая из врачей-узистов, которых мне рекомендовали. Она же делала мне первый скрининг.
Нынешняя девушка-узист положила трубку, сказала, что заведующая на консилиуме и мне нужно подождать, после чего мне ещё раз сделают узи. Не могу точно сказать, сколько я ждала - два, три часа... все было как в тумане, я ничего не понимала, зачем мне ждать, чего мне ждать? Все, что я сделала - вышла из кабинета, села на лавочку и позвонила Максиму. Он сказал, что постарается приехать.
Я сидела возле кабинета узи и смотрела в одну точку. Пока кто-то не тронул меня за плечо и не сказал: «Меня ждёшь? Пойдём!». И мы пошли. В ее кабинет. Я легла на кушетку, замерла и периодически забывала дышать, пристально глядя в огромный монитор на стене. «Предположительно, и наиболее вероятно, что у ребёнка кишечная непроходимость»-произнесла она. «И я же с самого начала говорила - там хромосомные аномалии!» - немного сердито добавила после - «Почему меня не послушали, теперь только рожать».
Пока я ватными ногами пыталась попасть в штанины, доктор объясняла мне, что на узи какие-то затемнения в желудке или что... я ничего не понимала...
Я вышла из кабинета, ком встал в горле. Говорить я не могла. Я не смогу родить такого ребёнка и отказаться от него. Я не смогу растить такого ребёнка. Я не могу обрекать свою семью на такие мучения. Мои родители не виноваты, они не просили рожать такую внучку. Мои старшие дети не виноваты - они тоже не просили рожать больного ребёнка. У всей семьи жизнь кардинально изменится! И я не хочу этого! В голове в тот момент родилось, казалось бы, единственно верное решение. На этом сроке прервать беременность я могу только одним способом. Вместе со свой жизнью. Без меня детей достойно воспитает муж - в этом я не сомневаюсь. Они вырастут и поймут меня. Пройдёт время, они меня простят. И будут жить счастливой, необремененной жизнью. Я решительно пошла в гардероб, забрала одежду и вышла на улицу. Мне нужно было найти оживленный участок дороги и просто шагнуть под машину. Я не думала тогда о том, что будет с водителем, которого постигнет такая участь. Я не думала, что могу остаться овощем и обузой своей семье. Я думала, что все делаю правильно. Я дошла до своей машины, чтобы оставить рюкзак. И в этот момент приехал Максим. От переизбытка эмоций я не выдержала и расплакалась, все ему рассказав. Тогда он нашёл нужные слова, убедив пойти к нашему перинатологу. Тогда я увидела, что его состояние тоже критическое. И мы пошли.
На приеме врач-перинатолог посмотрела на результаты узи и сказала: «Я не знаю, почему вам так сказали, я так считаю, что никаких аномалий нет». Она снова пересмотрела все узи, анализы и сказала, что по-прежнему уверена, что все будет хорошо, что непроходимости нет, это следствие какой-то моей простуды, видимо. И что даже если непроходимость есть - ребёнка прооперируют в первые сутки и все будет хорошо. Что киста уже совсем маленькая, пусть ее вообще уже не видно, но на качество жизни влиять она не должна. Что сейчас я должна подумать в каком роддоме буду рожать - у них или в городском перинатальном центре, чтобы максимально оперативно решить какие-то проблемы, при из возникновении.
В любом случае, при наличии кисты в голове, подозрении на непроходимости, должен пройти консилиум. На нем постановили, что прогноз для жизни и здоровья «условно благоприятный». Я выбрала роддом областного перинатального центра. Выхода нет. Только рожать.
До родов оставалось совсем немного. Что будет после - неизвестность. Пока я лишь морально подготовилась к одному - что в первые сутки дочку прооперируют. Страха особо это не вызывало. Это, казалось, было меньше из зол. 4 октября по моим подсчетам должно было быть ровно 40 недель. 1 октября, во вторник, я пришла в санпропускник перинатального центра, чтобы узнать, когда мне приезжать уже с вещами. Там меня осмотрели, сказали, если родовая деятельность не начнётся раньше, то приходить утром 4 октября с вещами.
4 октября Максим привёз меня в роддом. Меня осмотрели и отправили с вещами в палату. После у меня взяли анализы, отправили к врачу-гинекологу и на узи. Врач оказалась очень молодой девушкой, или мне так показалось... она сказала, что в понедельник будем решать, что со мной делать, если не начну рожать раньше. Потому как опыт индуцированных родов на окситоцине у меня был (без окситоцина не было схваток), возможно в понедельник меня посмотрят и назначат опять индуцированные(программированные) роды.
Узи показало, что вес ребёнка 5000 кг. Плюс минус 500 грамм. А это очень много. На мой вопрос - смогу ли я родить сама, мой врач ответила, что первые две дочери у меня тоже были крупные, родила же. Да, но не 5 с половиной килограмм! Мне стало страшно. Вообще рожать больно и страшно. Не страшно только первый раз, когда не знаешь, что тебя ждёт.
Я пошла в палату и легла на кровать. Я не знала, что делать, но у меня было стойкое ощущение - сама я не рожу. Что такое и как проходит кесарево я толком не знаю. Что лучше? Кто это решает? Не намучается ли ребёнок, если я буду пытаться ее родить сама, а потом придётся кесарить?
В это момент мне позвонила Марина. Марина - человек, которого я смело могу назвать настоящим другом. Она рассказывала мне, что сейчас в больнице, которой я лежу, настоящая анархия, смена руководства и даже в новостях показывают. А я ей рассказала о своей ситуации и о своих страхах. На что Марина сказала, что перезвонит мне и положила трубку. Через какое-то время она перезвонила и сказала, что в этом роддоме работает из хорошая знакомая, она как раз оперирует, делает кесарево. И что она сейчас на суточном дежурстве, как у неё время будет-она придёт ко мне и все расскажет, ответит на мои вопросы. Мне стало спокойнее и я уснула. Утром нас всех пригласили на завтрак. Дойдя до поста медсестёр я поняла - у меня отошли воды.
Это чувство я больше ни с чем не перепутаю. Я встала как вкопанная посреди коридора и сообщила медсестре. Она сказала- ну, врачу сейчас скажу, пока что-нибудь подложи и иди ешь. Я так и сделала и вполне комфортно поела какую-то кашу. Я вообще в кашах плохо разбираюсь. Но вроде ничего такая была каша. Потом меня к себе позвала врач. Не поверив мне на слово про воды, она сделала какой-то тест-полоску и подтвердила мою уверенность. Потом раза с седьмого проколола околоплодный пузырь и отправила собирать вещи. Я вышла из ее кабинета и поняла, что сказать: «Иди, собирай вещи» гораздо проще, чем сделать. Из меня бурным потоком бежали околоплодные воды. И этот процесс остановить невозможно! Мне было ужасно стыдно стоять в коридоре посреди огромной лужи и бояться сделать шаг. Мимо проходили люди - беременные женщины, врачи, медсестры... и всем было пофиг. Я набралась смелости и шагнула, сделав лужу ещё больше и замерла, чуть не плача.
В конце концов один раз пройти так лучше, чем сгорать от стыда стоя на месте, решила я и пошла. Длинный мокрый шлейф по всему коридору до моей самой дальней палаты легко выдавал виновницу этого самого шлейфа. Забежав в палату и схватив полотенце я юркнула в душ. Стоя в душе уже не так страшно, что из тебя бесконечным потоком льёт вода. Но надо выходить. Раз 7 я пыталась выйти, залив всю душевую. Потом решилась, зашла в палату, постелила несколько впитывающих пелёнок и села. Главное, не шевелиться. Во всей этой суете я поняла, что у меня уже начались схватки. Пока ещё слабые, но настоящие схватки. Скоро все случится. И страх неопределённости снова сковал меня - смогу ли я сама родить? И самое главное - здоровый ли ребёнок?
За мной пришла медсестра. Взяла мои вещи и мы пошли в родильное отделение. С горем пополам дойдя до индивидуального родзала я выдохнула и села на кушетку. Мне показали где душ и туалет. Сказали ждать врача. Если будет больно - не терпеть и попросить анестезию. Медсестра ушла и я осталась одна. Я разглядывала родзал, пыталась отвлечься... но усиливающиеся схватки не давали расслабиться. Примерно через полчаса в палату зашла врач. Красивая высокая женщина. Она спросила: «Вы Оля? Знаете Марину?». Я не сразу сообразила кто это, но заранее утвердительно кивнула головой. Она представилась и осмотрела меня. Потом рассказала, чем чреваты естественные роды, когда крупный плод. Помимо того, что страдает мать, после того, как родится голова ребёнка, у врача-акушера будет несколько минут, чтобы при необходимости сломать ключицу ребёнку, чтобы он мог полностью родиться. И что при таких родах должен обязательно присутствовать заведующий отделением. И именно он принимает такое решение. А так как в больнице идёт смена руководящего состава, то в отделениях творится полная анархия и вряд ли кроме обычного врача и медсестёр кто-то будет присутствовать на моих родах.
При этом она мне рассказала про кесарево. Как происходит, чем чревато.
Взвесив все за и против я выбрала кесарево. На что она ответила, давай подождём активной родовой деятельности и оценим ситуацию. Если будет очевидно, что я сама не рожу, пойдём на кесарево. Так прошло ещё пару часов... периодически ко мне заходила медсестра и предлагала анестезию. Но мне было сказано не есть и не соглашаться пока на анестезию.
Когда схватки были уже достаточно болезненными, снова пришла врач. Она осмотрела меня и сказала, что родовая деятельность очень слабая, плод крупный и похоже, лежит неправильно, что надо кесарить. Я согласно кивнула и мне дали подписать согласие на оперативное вмешательство, наркоз и предупреждение о возможных последствиях. Ещё мне предложили заодно «перевязать трубы», раз у меня и так третий ребёнок сейчас родится, то может я больше не хочу?
Я, может больше и не хотела в тот момент, но мне стало не по себе. И я отказалась. Я позвонила в этот момент Максиму и маме, сказав, что подписала согласие на кесарево. На часах было 13.15.
Я отключила звук телефона, положила его в пакет и мы пошли в операционную.
В операционной все было как в кино - белые и блестящие хромированные поверхности, много ослепительного света, много людей в белых халатах и повсюду инструменты. Я забралась на операционный стол, села на него и согнулась колесом - так мне сказал делать анестезиолог. Он несколько раз делал мне проколы в районе поясницы, потом сказал: «Все, готово!»
Меня положили на стол, руки развели в разные стороны. В обе руки поставили капельницы. Проделали ещё какие-то процедуры. Мне глаза слепил яркий свет ламп, я слышала звон инструментов и разговоры врачей и медсестёр. Они обсуждали кто что вечером делать будет, кто что на ужин будет готовить... Со мной заговорил анестезиолог. Он спрашивал, как меня зовут, как я себя чувствую. Рассказал, что я буду чувствовать все прикосновения. Но не буду чувствовать боль.
Так и было. Я чувствовала, как что-то щекочет живот, чувствовала прикосновения рук, в полной мере ощутила, как из-под рёбер у меня что-то достают. «Ну вот, девчонка!» - сказала мой врач и я услышала плач малышки. Все внутри меня сжалось. Я напряглась, чтобы не пропустить ничего, что будут говорить врачи. Они только делали предположение о весе и торопили медсестру вопросами - ну сколько весит? «4460!» «Все равно бы сама не родила, неправильно лежала» услышала я слова врача. И тут мне ее показали. Уже замотанную, поднесли и приложили к груди. Немного подержали и унесли. «Оль, вставай!» - сказал анестезиолог. Я начала вставать, то есть собралась встать и не смогла. Я поняла, что вообще не чувствую все, что ниже пояса. Я сделала несколько попыток, но все тщетно.
«Я не могу» - прошептала я. «Оххх... как не можешь?!» - в полными ужаса глазами произнёс анестезиолог. У меня на лице видимо отобразилась та паника, что возникла в этот момент в моей голове. В полной тишине внезапно раздался дружный хохот врачей и медсестёр. «Ну ладно, ты и не должна сама мочь встать, вечером постепенно отойдут ноги» - сказал анестезиолог и засмеялся. Меня переложили на каталку и повезли в реанимационное отделение. Пока никто ничего не сказал. Что ребёнок нездоров или ещё что-то. Но мое сознание все равно было как в тумане. Я могла что-то пропустить. Или они могли думать, что я в курсе, озвучивать не надо.
В реанимации было несколько блоков. В том, куда привезли меня, было 4 кровати, вокруг каждой были какие-то мониторы, кнопки, провода. На двух лежали девушки, на одну положили меня, и одна была пустая. Мне было очень холодно, я не знала как согреться. Я не могла ничем пошевелить. Только моргать. Очень хотелось пить, в пакете с моими вещами определенно была бутылка воды. Но я не могу даже руками сгибать - в одной стоит капельница, сказали не сгибать руку. Ко второй, к пальцам, подключён датчик давления, насколько я поняла.
Состояние это отвратительное. И понемногу все начинает болеть.
В это время на каталке привезли молодую девушку и положили на соседнюю кровать. Ей в ноги включили обогреватель. Надо было тоже попросить... Пришла женщина. Врач неонатального отделения, вроде. Сказала, что мою дочь обследовали. Кисты в головном мозге нет, кишечной непроходимости нет. Малышка здорова. Здорова!!! ЗДОРОВА!!! ЗДОРОВА!!!
Мне нужен мой телефон, мне нужно срочно позвонить! Телефон в пакете. Где пакет? Сама взять не могу. Надо попросить.
Я спросила дежурную медсестру, можно ли мне попить и телефон. На что она сказала, что мне нужно много пить, почему я до сих пор не пила. Потом выяснилось, что пакет с моими вещами остался в реанимации. Потом его принесли, мне дали воду и телефон. На нем было куча пропущенных вызовов, сообщений в мессенджерах... и я посмотрела время - около восьми часов вечера. Представляю, как все с ума сходят... держать телефон в руке, чтобы отвечать на сообщения я не могла, поэтому я позвонила Максиму, прижала телефон плечом к уху и так смогла немного поговорить. Оказалось, что Максим давно знал, как прошла операция, что ребёнок здоров. Ему позвонили сразу, как только я родила и все рассказали.
Тогда я позвонила маме. Вот кто сидел и ничего не знал. Мама все это время переживала и ничего не знала. И Максим ей не позвонил. А я только потом поняла - я перед операцией попросила его никому не говорить, чтобы никто не волновался. А он понял буквально и никому ничего не говорил!
Теперь все, особенно мы с Максимом, выдохнули!
В реанимации я провела ещё сутки, уже к концу первого дня могла с трудом, но вставать, нужно было кормить Катю, сначала неонатальная медсестра приносила ее и держала, потом нужно было кормить самой. И не только кормить, а при необходимости перепеленать. Я не буду рассказывать, какая это физическая боль, мой рассказ не про это... в конце концов счастье, что моя малышка появилась на свет, что она совершенно здорова, всю боль оправдывало!
Максим уже в тот же день, когда меня перевели в палату, смог подержать Катюшу на руках... момент абсолютного счастья!
Выписали меня из роддома на 4 (!!!) сутки. Никто даже не успел подготовиться... на память об этом роддоме у меня осталось несколько шрамов внизу живота - потому что меня уверили перед выпиской, что швы саморассасывающиеся... через месяц постоянной боли мне их удаляли, вырезая скальпелем... но это уже совсем другая история.