Весна в тот год свалилась на город по-летнему яркими красками. Мы сняли куртки и ощутили долгожданную легкость. Солнце светило, мысли мешались, и думалось обо всем понемногу: о будущем с тревогой и восторгом, об уходящем в прошлое детстве немного с грустью — уже скоро. В этом году мы заканчивали школу.
Субботник
Сегодня у нас субботник. В последний раз. Мы, девочки, моем окна. Я стою на широком подоконнике, в каждой руке по смятой газете. Мы говорим обо всем и ни о чем конкретно. Смеемся. Отвлекаемся на «гол». Наши ребята играют в футбол прямо на школьном дворе. Кричим из окон: — Кто забил? — и тут же получаем замечание классной: — Тише, девочки! Уроки же идут.
В четверг физкультура будет у нас. Мы будем играть в волейбол, а мальчики красить школьный забор. Все по-честному.
— Тань, Юська с тобой? — я опускаю голову и вижу под окном Юсиного брата.
— Чего тебе? — Юська свешивается с подоконника соседнего окна.
— Я домой. Если придете обедать, подожду.
— Мы придем? — спрашивает Юська через мутное ещё стекло.
— Ага, — отдуваюсь и киваю я.
— Мы придем! — кричит она в окно и смотрит как брат, лихо закинув портфель за спину, скрывается за углом.
Скоро последний звонок
Мы уже два года носим синюю форму, но на праздник решили надеть старую: белые фартуки, банты, гольфы… Сегодня мы идем к Юсе на «примерку». Честно говоря, форму я уже примерила и убедилась, что выгляжу в ней «как надо».
![Георгий Чернядьев [фотограф], источник фото: http://www.fashionbank.ru](https://avatars.dzeninfra.ru/get-zen_doc/3324118/pub_5ecf042941a0d84ffb12299b_5ed58fcf413c705898a2d88f/scale_1200)
— Да что ж такое, сплошные разводы! — недовольно ворчу я и тру, тру стекло газетой, пока, наконец, не появляется та самая прозрачность, которая так радуют глаз. — Все! Готово! — радостно заключаю я и спрыгиваю на пол, все ещё любуясь результатом.
Неожиданная гостья
Через час мы у Юськи и полностью «в образе». Юсина мама Аля дома, привычно орудует на кухне, ахает, увидев нас в белых фартуках, и незаметно подносит руку к дрожащим губам — «как же выросли».
Трогательность момента начисто сметает Юсин брат, уверяя, что если Юська чихнет, то платье разойдется по швам. Передразнивая сестру, он пятится в коридор, готовый к бегству, Юська бросается за ним, я за Юсей, в этот момент из коридора раздается трель звонка. Аля, вытирая руки, быстро идет в коридор, куда мы, дружно смеясь, вываливаемся из комнаты. Входная дверь открывается, на пороге, прижимая к груди сумку-авоську стоит Алевтина.
В мгновенно наступившей тишине мы отчетливо слышим, как тяжелая кабина кованого лифта вздыхает, набирается сил и начинается плавно опускаться на нижний этаж.
— Девочки, какие вы прекрасные, — тихо выговаривает Алевтина и неуверенно касается рукой дверного косяка. — Здравствуйте, Аля. Можно войти?
Большая ошибка
С тех пор как коммунальную квартиру моей подруги Юськи расселили, прошло больше шести месяцев. Алевтина, Алевтина Вадимовна, наша любимая «тетя», «интеллигенция» в условиях коммунального существования, уехала в новую квартиру в Коломенском. А как уехала, так и пропала:
— Как будто и не жили вместе, — с легкой обидой говорила порой мама Аля. — Ну, ладно, телефон, поди, ещё не провели, но черкануть-то пару строк с нового места можно было.
И вот Алевтина стоит на пороге. За неловкой паузой наступает общее оживление: Юся ищет тапочки, я беру в руки видавшую виды авоську, Аля уже на кухне, ставит чайник, стол выдвинут и Алевтина садится на «свое» место. Молчит. Оглядывает тоскливым, как у брошенной собаки, взглядом родную кухню и не решается начать разговор.
— Дети, идите в комнату, — медленно говорит Аля. И мы, прихватив пару карамелек, неохотно покидаем кухню. Через незакрытую дверь до нас доносятся короткие обрывки фраз:
— Какая-то ошибка… Обещали помогать, продукты приносили… Договор подписала… Три дня назад…
— Алевтина Вадимовна… что три дня назад?
— Пришли и сказали… выселяться… ошибка… так же не может быть… я отказалась.
— И что потом?
— Милиция… Я говорю, мне некуда идти… Они сказали, что можно взять личные вещи…
Дальше Аля не слушала. Мысли в голове путались. Соседка подписала какой-то договор: опека, дарение? Кто может его отменить? Где регистрируют такие документы? Есть ли кто из знакомых, кто разбирается в этих вопросах?
Аля посмотрела на Алевтину. Перед ней сидела одинокая старая доверчивая женщина. Прав был сосед Николай. Что она знала о жизни, кроме цитат великих? Где она была последние три дня? Где ночевала? Когда в последний раз ела?
— Алевтина, сегодня вы останетесь здесь, — уверенно сказала Аля.
— Нет-нет, не может быть и речи, — забеспокоилась Алевтина.
— Так надо. Так будет удобнее. Пообедаем, примете душ, переночуете в своей комнате, а завтра решим, что делать. Нам нужен юрист или адвокат, я пока не знаю…
— Аля, у меня совсем нет денег, — виновато призналась Алевтина.
— Что-нибудь придумаем.
Снова дома
Комната сверкнула чисто вымытыми окнами и натертыми с утра полами, Алевтина медленно прошла к окну и села на единственный стул. Улыбнулась. Казалось, будто она не заметила ни изменений, ни отсутствия ее вещей.
О чем она думала? Может быть о том, как точно также сидела на этом стуле в тот день, когда получив эту комнату, переехала из деревянного барака. Чемоданчик с привязанной подушкой у двери, в руке помятый «ордер». А в окно так же светит тяжелое предзакатное солнце. Когда это было, в 1956? Может, чуть позже? Какой это был счастливый день.
На следующий день
Никто не слышал, как Алевтина проснулась, тихо встала, умылась и постояла у кухонного окна, наблюдая, как с первыми неуверенно дрожащими лучами солнца рождается новый день. Потом аккуратно застелила кровать, вынула из авоськи, бережно тронула тисненый переплет и положила на стол любимый томик Гессе «Игра в бисер». В коридоре надела легкие боты, тихо прикрыв дверь, вышла и, осторожно ступая по гулким ступеням, пешком пошла вниз…
* * *
— А где Алевтина? — Юська, стоя у распахнутой двери в пустую комнату, внимательно смотрела на мать.
— Алевтина вернется завтра, — уверенно сказала Аля и, отгоняя нехорошие мысли, тряхнула головой.
Но Алевтина не вернулась. Заявление в милицию о пропаже человека через положенный срок перешло в архив с пометкой «Пропала без вести». Алевтину никто из нас больше никогда не видел.
Начало истории —> Про Алевтину. «Интеллигенция» на коммунальной кухне
Понравилась публикация? Читайте также: Тарасик. Про верность, предательство и одно неотправленное письмо