«Это был настоящий салон, там кипела жизнь: выпивали, знакомились… И торговали всем: информацией, картинами, антиквариатом, даже советскими художественными фильмами.
На Запад, разумеется.
Покупалось задешево, продавалось задорого.» (И. Дудинский)
Среди светских салонов советской Москвы особняком стоит «английский клуб» супругов Стивенсов.
Только в этот клуб пускали всех, независимо от происхождения.
Было много представителей буржуазного Запада – дипломаты, капиталисты с Уолл-стрит, журналисты, шпионы. Были и русские «туземцы», преимущественно молодые художники.
Независимо от статуса, виски с апельсиновым соком хозяева подносили всем.
Он – Эдмунд Стивенс, американский корреспондент, работавший на новостное агентство Christian Science Monitor. Освещал повседневную жизнь СССР, за что был удостоен престижной Пулитцеровской премии (за книгу «Россия - не загадка»).
Она – Нина Стивенс (в девичестве Бондаренко), казачка из Оренбурга. Спортсменка, комсомолка и просто красавица. Работала в издательстве «Прогресс».
Ходили, правда, слухи, что он женщин терпеть не мог, а Нину к нему специально приставили, чтобы дать возможность агенту НКВД работать под прикрытием.
Правда это или нет, неясно. Точно известно лишь, что, поженившись в России, они в 1938 году выехали в Америку и вернулись уже после смерти Сталина.
Нина уже выглядела как 100-процентная америкэн вумен (за это время она успела отучиться в Бостонском университете). Стильная, лощеная, она привезла с собой модную собачку породы чихуа-хуа.
Салон Стивенсов (сначала на Зацепе, а затем в Гагаринском переулке) погружал посетителя в сказочный, небывалый мир.
Обширная зала была увешана старинными иконами. Комнату разделяла перегородка, представлявшая собой огромный аквариум во всю стену, с диковинными рыбками. Был огромный рояль и настоящий бар, названия напитков в котором поражали даже искушенных любителей выпить.
Но самое главное – здесь кругом висели картины «левых» художников.
Монастыри или задницы?
Стивенсы собирали не только русский авангард, но и современную живопись, альтернативную соцреализму – нонкорформистов.
Мало что понимавшая в искусстве, Нина, тем не менее, имела деловое чутье и первая почувствовала золотоносную жилу и стала продавать русских самородков на Запад.
А самородки были яркие. Например, художник Василий Ситников. Своим одеянием он напоминал Григория Распутина – глаза хитрые, борода, кирзовые сапоги, рубаха навыпуск.
Нина звала его Васькой, использовала и как дворника, и как чистильщика камина, и как любовника. Ваську все устраивало – он требовал «Дай борща пожрать» и хлебал его прямо из кастрюли половником.
Ситникову вообще было грех жаловаться – благодаря Нине его картины стали известны на Западе, а одна из них вообще положила начало коллекции «второго русского авангарда» в Метрополитен-музее.
Васька писал Нине: «Тут, на Западе лучше всего уходят работы, на которых или монастыри – или задницы. В какую сторону посоветуете двигаться?»
«Эдмон опять собачку раздавил»
Реставратор Алексей Смирнов вспоминает о Нине Стивенс:
«Мадам, худощавая, стройная, в молодости была, очевидно, симпатичная и привлекательная, по-старомосковски простецкая и приветливая и житейски, несомненно, очень опытная и циничная.
Нина Андреевна держала маленьких брехливых курчавых собачонок, а пьяный Эдди все время придавливал их дверьми.
«Эдмон опять собачку раздавил», - сообщала мадам, и мы везли хоронить несчастное животное в лесу».
Общение Смирнова со Стивенсами прекратилось, когда молодой и неопытный художник, наконец, понял, что «мадам решила заманить меня к себе в постель, приручить и сделать частью семьи».
Богема богемой, но вклад Стивенсов в историю советской живописи сегодня оценен по достоинству:
«Объективно говоря, Нина Стивенс была первым связующим звеном между художниками и внешним миром. Одной из первых она вывезла свою коллекцию в Штаты и там выставляла.
И хоть это было еще слишком рано, слишком ново и денег больших она не заработала – ибо не пришло еще время для этого искусства, - но свое дело она сделала». (Брусиловский)
Достопримечательность светской Москвы
Старея, Стивенсы превратились в достопримечательность светской Москвы. Однако, до сих пор нет точного ответа на вопрос о предназначении этой пары.
Слухов много. Мол, есть в особняке в Гагаринском переулке было специальное место, откуда было слышно все, что говорят в дом. Или что Нина вышла в отставку в звании полковника ГРУ Генштаба. Но мало ли что люди говорят...
Стивенс умер в 1992 году, а Нина – в 2004 г. Ей было 93 года.
При подготовке поста использована книга: А. Васькин «Повседневная жизнь советской богемы от Лили Брик до Галины Брежневой».
Было интересно? Пожалуйста, поставьте 👍 и подпишитесь на мой канал! Спасибо за внимание!
Читайте на этом канале:
👉 Параноик с Остоженки: здесь жил создатель ГУЛАГА