Лох. Как много в этом слове для уха русского слилось...
Открыла я недавно книгу А.П. Энгельгардта «Русский Север: Путевые записки», вышедшую в свет в 1896 году. Был тогда Александр Платонович архангельским губернатором, и решил он познакомить современников своих с Корелой и Поморьем, Лапландией и Мурманом, Новой Землёй и Печорским краем, рассказать о богатствах Кемского и Кольского уездов, да и само понятие — Русский Север — ввёл одним из первых.
Вот, например, что писал Энгельгардт о северных реках и их обитателях:
«Из Кеми я поехал вверх по реке, частью на лодках, частью верхом, в обход порогов, до села Подужемья, расположенного в 18 верстах от города. Неподалёку от села находится замечательно красивый порог, получивший название Подужемского водопада. Река несётся здесь со страшным шумом с высоты 15 футов и, падая двумя уступами, разбивается на несколько рукавов между выдвинутыми в порог скалами, покрывая при этом пеною реку во всю её ширину. Шум от водопада настолько силён, что почти все жители села очень туги на ухо. Многие лица из числа видевших водопад Иматру в Финляндии и Подужемский водопад утверждают, что последний представляет более интересное и величественное зрелище, чем Иматра. У порога устроен забор для ловли сёмги. Забор устраивается из брёвен, укреплённых в дно; в заборе оставляется отверстие, в которое вставляется большая сетка — „морда”. На заборе устроены подмостки, с которых поднимают и опускают сети по блокам. В моём присутствии были выловлены две сёмги, весом около 25 фунтов каждая, причём они сильно бились в сетке, блестя на солнце своею серебристою чешуёю; удержать в руках живую сёмгу нет возможности, так сильны и порывисты её движения. Известно, что рыба эта ежегодно оставляет море и входит в реки, а из рек и в озёра, пробираясь вверх по течению через высокие пороги. Преодолевая страшную быстроту, она подвигается всё вперёд и вперёд, перескакивая даже через камни. Перезимовав в реках и озёрах, сёмга превращается в так называемую лоховину, красный цвет её мяса переходит тогда в бледно-розовый, причём она теряет свой вкус, а вместе с тем и цену. Обратившись в лоха, сёмга становится вялою и тощею, на коже образуются тёмные пятна, а на конце нижней челюсти вырастает крюкообразная кость».
Слова «лоховина» и «лох» подействовали на меня, как мулета на быка, — «Э! — сказали мы с Петром Ивановичем» — так вот он какой, лох!..
Я совсем забыла об этом омониме, помнила только о жаргонизме и названии дерева. Первый можно встретить в устной речи и публицистике, которая с 90-х годов прошлого столетия, увы, заметно жаргонизировалась, а второй — скажем, в романе Джона Рональда Руэла Толкина (Толкиена) «Властелин колец» (в замечательном переводе Н. Григорьевой и В. Грушецкого). Помните, в первой книге этой трилогии, «Братство Кольца», повествуется о долгом пути четырёх неразлучных хоббитов? Фродо, Сэм, Мерри и Пиппин идут через Древлепущу навстречу приключениям. Разрешите немного процитировать:
«Тишина стояла звенящая. Даже мухи перестали жужжать. Только на пределе слуха ощущался тихий ровный шум, испускаемый ветвями над головой. Фродо с трудом взглянул вверх. Над ним навис огромный, древний, весь седой лох. Корявые его ветви тянулись тысячами узких, заскорузлых ладоней, узловатый перекрученный ствол избороздили глубокие трещины и дупла, сучья странно шевелились без причины. Мерцание и блики в листве ослепили Фродо, ноги его подкосились, и он упал у подножия дерева».
Дерево оказалось не простое, а золотое. Тьфу, не простое, а волшебное. Оно попыталось убить Фродо своим корнем, проглотило (неожиданно, правда?) Пиппина и Мерри, и если бы не вмешательство Старейшего — древней доброй силы, которая именует себя Томом Бомбадилом, то Старый Лох упокоил бы навсегда четверых полуросликов в Древлепуще. Лес не зря так назывался: он был очень древним, бесчисленные годы дали деревьям много мудрости и напитали сердце злобой и завистью к существам, не привязанным к одному месту, а вольно гуляющим по земле, да ещё рубящим, ломающим и жгущим деревья. Но самым опасным был Старый Лох: «Он управлял ветрами, простирая свои мыслепесни по обе стороны реки. Его древний неуёмный дух до тех пор тянул из земли силу, рассылал корни во все закоулки, пока под власть его не попали все деревья в лесу от Заплота до Упокоищ».
Не знаю, какое дерево виделось Толкину, когда он описывал Старый Лох, наверное, писателю встречались необыкновенные экземпляры, но и более рядовые производят впечатление своими лохматыми кронами, так что кажутся уже не отдельными деревьями, а целыми лесными сообществами.
В «Этимологическом словаре русского языка» М. Фасмера зафиксированы два омонима: ЛОХ I «отощавший лосось после нереста» и ЛОХ II «дикая маслина». Другое название того же растения. В «Русско-офенском словаре» В.И. Даля есть слово ЛОХСАРЬ в значении «лес». Похоже, что ЛОХ «дерево» и ЛОХСАРЬ «лес» являются однокоренными словами.
Значит, есть лох-рыба, лох-дерево, а ещё какой лох бывает?
В моей домашней библиотеке накопилось немало словарей, среди них затесался и «Словарь гуманитария», я в него на всякий пожарный случай заглянула, ну просто для очистки совести, и, к своему удивлению, обнаружила там такую словарную статью: «ЛОХ греч. λόχος — место засады; засада. Отряд тяжеловооружённой пехоты у спартанцев, одна четвёртая моры, около 100 человек. Лох делился на 2 пентекостии, а пентекостия — на 2 эномотии. Лохáг — начальник лоха, предводитель, тетрарх». Такого я не ожидала и нигде больше не встречала. Видимо, омоним лох-отряд известен только узким специалистам-историкам.
Да, наверное, следует вспомнить значение лингвистического термина «омоним». Омонимы — это слова (обычно одной части речи), которые совпадают и в звучании, и в написании, разными являются только лексические значения. Действительно, смысловой связи между рыбой, деревом и отрядом нет.
Есть и ещё омоним — лох-человек. Большинство наших современников, для которых русский язык является родным, используют слово «лох» как элемент низкого стиля, жаргонизм. В «Современном толковом словаре русского языка» С.А. Кузнецова ЛОХ истолковывается так: «Жарг. Глупый человек, простак. // Наивный, доверчивый человек».
Кроме толковых, есть ещё немало других лингвистических словарей, в том числе словари жаргонизмов. Казалось бы, зачем изучать низкую лексику? Ответ напрашивается такой: во-первых, для лингвиста любой языковой факт является объектом исследования, так что, например, поэтизм «очи» и жаргонизм «лох» в этом плане равнозначны; во-вторых, каждое слово представляет собой целый мир со своей историей, пространством бытования (в том числе текстовым пространством) и временем существования, со своей неповторимой жизнью, и оно, это слово, может многому нас научить, открыть нам новые смыслы, новые горизонты познания.
Когда-то я с интересом листала «Большой словарь русского жаргона» (авторы В.М. Мокиенко и Т.Г. Никитина, Санкт-Петербург, 2000), сейчас заглянула в него снова. В нём есть большая словарная статья ЛОХ. Первое значение этого жаргонизма авторы связывают с языком офеней: «1. Офен. Мужчина, мужик, муж».
Кто такие офени? Это коробейники, бродячие торговцы, которые придумали тайный язык, для того чтобы спокойно общаться при посторонних, не выдавая своих секретов. Где-то я читала, что полиция неблагосклонно относилась к коробейникам, даже преследовала их, поэтому возникла особая социальная группа, вынужденная себя защищать. Арго (тайный язык) — очень хороший способ сразу узнать своего среди чужих и скрыть от непосвящённых важную информацию.
«Словарь офенского языка» в виде рукописи принадлежит перу Владимира Ивановича Даля. Это очень интересная подборка фактов тайного языка офеней. Даль знал об офенском наречии задолго до создания своего толкового словаря. Владимир Иванович был не единственным, кто изучал тайные языки. В 1839 году в «Отечественных записках» вышла статья И.И. Срезневского «Афинский язык в России». В ней приводятся диалоги автора со штукатуром из Тульской губернии и плотником из Калужской губернии, владеющими тайноречием, или «афенским» (афинским, офенским) языком, а также с «афенянином» из Владимирской губернии. Считается, что основу старой лексики бродячих торговцев составляют греческие корни, поэтому язык коробейников и назвали «афинским» (офенским).
Вот песня торговца-коробейника:
Ой и мас не смурак, а ламон карюк.
По турлу хандырю, коробей нарю.
Коробей нарю, карючков вершаю.
Карючок клевенёк, тудонной вербушок,
Сквоженька красимка — гальм да красима.
Погорби басва маса, закуравлю с басвой!
Перевод:
Ой и я не дурак, молодой молодец.
По селу хожу, короб ношу.
Короб ношу, на девиц гляжу.
Девушка милочка, чёрный глазок,
Личико красиво — кровь с молоком.
Полюби ты меня, заживу я с тобой!
Срезневский считал этот язык природным, естественным, как русский, но Даль был уверен в его искусственности, созданности в воровских целях. Что верно, то верно. Синтаксис и фонетика соответствуют русскому языку, отличия возникают только на лексическом уровне. В статье «О наречиях русского языка» (1852) Даль приводит образцы речи владимирских офеней, например: «Лохи биряли колыги и гамза», что означает «Мужики угощали брагой и вином». Как видите, здесь лох — это мужик. Ничего оскорбительного.
В книге В.Л. Бондалетова «Условные языки русских ремесленников и торговцев» встречается фраза «Лох масовский утемлел», то есть «Мужик мой умер». В «Словаре ветлужского края» Д.А. Маркова (рукопись, 1933), который зафиксировал слова жгонского языка (арго) ветлужских шерстобитов-отходников, есть карточка со словом ЛÓХА в значении «женщина». ЛОХ — мужчина, ЛОХА — женщина. Пара однокоренных слов, различающихся значением биологического пола, как, например, ТИГР и ТИГРИЦА, а ещё лучше — ОН и ОНА. Есть и название ребёнка: в «Русско-офенском словаре» В.И. Даля встречается слово ЛОХЧИШКА в значении «мальчишка».
Некоторые слова из офенского языка перекочевали в разные жаргоны и используются до сих пор в неизменённом виде или претерпев небольшие изменения. Например, в языке офеней ХАЗ означало «дом, двор» — сравните: ХАЗА «притон; дом, квартира» в уголовном арго. КЛЁВЫЙ и в офенском языке, и в языке уголовников значит «хороший, отличный, прекрасный». ХЛЯТЬ в обоих тайных языках означает «идти». Похоже на него ХИЛЯТЬ — многозначное слово в современных жаргонах, которое в уголовном арго и общемолодёжном жаргоне имеет в том числе значения «бежать, убегать», «идти», «гулять, прогуливаться».
У Даля есть и другие рукописи, в которых зафиксированы элементы из современных ему тайных языков, так, в 1842 году он создаёт «Словарь мазуриков», иное название — «Условный язык петербургских мошенников, известный под именем музыки или байкового языка». Вот подборка «мазовских» слов: МАЗ «мошенник первой руки, мастер своего дела», КЛЁВЫЙ МАЗ «атаман шайки», ЖУЛИК «малолеток, ученик мошенника» и омоним ЖУЛИК «нож», ФАРАОН «будочник» (то есть полицейский), СТРЁМА «обход, дозор, часовой, сторож, дворник», СТРЕМИТЬ «зорко глядеть», ХАМ «лакей», ТРЯСОГУЗКА «горничная», АРШИН «купец», ШАТУН «винный погреб», УБОРКА «похороны», КЛЕЙ «всякая воровская вещь», БАБКИ «деньги», ГРАБЛИ «перчатки», КОНЬКИ «сапоги», РЫЖИК «червонец», КЛЁВЫЙ «хороший, красивый, дорогой», ПОДНАЧИВАТЬ «подговаривать на воровство», МУЗЫКА «условный язык воров», ПЕРЕТЫРИТЬ «передать краденую вещь», ГОПАТЬ «ночевать на улице».
Весьма выразительно, не правда ли? Но я сильно отвлеклась от лоха.
В середине XIX века офенский язык имел большее распространение, чем воровская речь, однако в ХХ веке уголовное арго, к сожалению, стало воздействовать не только на молодёжный жаргон и разговорную речь, но и на публицистический стиль литературного языка. Но вернёмся к многозначному слову ЛОХ из «Большого словаря русского жаргона».
Второе значение слова ЛОХ авторы словаря связывают с арго, уголовным жаргоном: «2. Угол. Пренебр. Жертва преступления; потенциальная жертва преступления». В.М. Мокиенко считает, что русское ЛОХ восходит к польскому арго: łoch, włoch «мужик, крестьянин; наивный, доверчивый человек; потенциальная жертва преступления».
В русских диалектах встречаются слова ЛОХ «разиня» и ЛУХ «дурак»; скорее всего, они связаны происхождением и семантикой (смыслом). Есть гипотеза, что эти слова этимологически родственны слову ОЛУХ, то есть возникли от общего слова-прародителя, этимона. В «Толковом словаре живого великорусского языка» В.И Даля зафиксировано слово ЛОХА в значении «дура». Оно встречалось в псковских и тверских говорах и имело синонимы «солоха, глупая баба, дурища, дурында». Произошло это слово от прилагательного ЛОШИЙ «дурной, плохой», которое использовалось во времена Даля в костромских говорах. Можно предположить, что именно эти диалектные слова послужили основой для возникновения второго значения жаргонизма ЛОХ, а вовсе не польские łoch, włoch.
Третье значение слова ЛОХ в «Большом словаре русского жаргона» приписывается молодёжному жаргону и арго: «3. Мол., угол. Пренебр. Невнимательный, наивный человек; простак, разиня». Помните диалектное ЛОХ «разиня»? Второе и третье значения очень близки, ведь жертвой преступления чаще всего становится наивный человек.
Четвёртое и пятое значения у слова ЛОХ встречаются, по мнению В.М. Мокиенко, в молодёжном жаргоне: «4. Мол. Пренебр. Необразованный, ограниченный, лишённый вкуса человек»; «5. Мол. Пренебр. Дилетант, непрофессионал. // Угол. Новичок в воровском деле». Двумя чертами в словарной статье отделяются варианты (модификации) лексического значения. Как видите, модификация лексического значения «дилетант» свойственна уже не молодёжному жаргону, а уголовному арго.
Шестое значение слова ЛОХ авторы словаря приписывают сленгу панков: «6. Панк. Пренебр. Человек, подражающий панкам, псевдопанк». Вы обратили внимание на повторяющуюся помету «пренебр.»? Слово ЛОХ в любом значении носит пренебрежительный оттенок. Кроме седьмого значения, которое меня удивило: «7. Крим. Одобр. Член преступной группировки». К этому значению есть словесная иллюстрация: «Лох — это значит порядочный пацан, достойный член любой братвы». Читая сие, я недоумённо поджимаю губы и поднимаю брови.
Наконец, восьмое значение: «Угол. Пренебр. Лицо». Авторы словаря отмечают: «В этом значении некоторые источники возводят к нем. Loch — дыра, отверстие». Я была приятно удивлена, поняв, что моё предположение относительно ЛОХАНИ и этимологической связи этого слова с ЛОХОМ находит подтверждение в «Большом словаре русского жаргона»: там есть статья ЛОХАНЬ: «Угол. Лицо». Оба слова — ЛОХ и ЛОХАНЬ — в арго означают одно и то же, что при их формальном совпадении позволяет считать слова однокоренными, родственными.
Слово ЛОХ оказалось удобным для словообразования, в том же словаре жаргона встречаются такие производные от него слова, как ЛОХÁН «необразованный, ограниченный, лишённый вкуса человек», ЛОХАНУТЬСЯ «допустить ошибку, просчитаться; повести себя глупо, неправильно, упустить шанс», ЛÓХАРЬ «жертва преступников — нерусский человек», ЛÓХЕР «простак, разиня», ЛОХМЭН «очень глупый человек», ЛОХНЕЗИЯ «некрасивая, неприятная девушка», ЛОХНЯ «примитивные, малообразованные люди», ЛОХОВИТЫЙ «глупый, наивный», ЛОХОВОЗ «автобус; трамвай», ЛОХОТРОН «уличная беспроигрышная лотерея, устраиваемая мошенниками», ЛОХОТРОНЩИК «мошенник, устраивающий уличную беспроигрышную лотерею».
Последние два слова приобрели ещё одно значение (произошло расширение значения): ЛОХОТРОН — обман, ЛОХОТРОНЩИК — обманщик. В словарях я этого не находила, но по речевому опыту чувствую, что это так. Если ошибаюсь, поправьте меня, пожалуйста.
Подытожим. В русском языке есть, по крайней мере, четыре омонима, так сказать, четыре лоха: лох-рыба, лох-дерево, лох-отряд, лох-человек. Последний омоним, по всей видимости, является самым широко употребительным, активным словом, он многозначен, у него целых восемь лексических значений (или больше). Словари отстают от языковой реальности, не поспевают за развитием, изменением языка, поэтому внимательный человек может поправить словарь.
Несколько дней назад я наткнулась на слова «лоховина» и «лох» в путевых заметках Энгельгардта, заулыбалась, обрадовалась, потянулась к ним всей душой, захотела разузнать о лохе побольше. Кое-что получилось. Может быть, в других текстах удастся найти нечто новое, неожиданное о том же самом лохе, многоликом, многозначном, древнем и новом.