В середине 90-х годов я поступила на юридический факультет одного из ВУЗов России. ВУЗ находился в средней полосе России, а сама я есмь родом из Польши. Русский язык знала с детства, так как бабушка и дедушка по маминой линии – русские. Они приехали в конце 40-х годов в Польшу как специалисты, да так и остались там навсегда. Первое время у меня был сильный акцент, сейчас от него почти и следа не осталось. А вопрос: "Кто ты по национальности?" – меня преследовал практически ежедневно на протяжении нескольких десятилетий. Сильно удивляло почему окружающие постоянно и с недоумением спрашивали: "А почему ты приехала учиться в Россию? Может надо было лучше уехать учиться куда-нибудь в Европу?!?" Теперь, спустя много лет, я понимаю истоки возникновения этого вопроса и сама периодически им задаюсь.
Поток сознания формирует хаотичные воспоминания.
В общаге жить мне не понравилось, и мы трое одногруппниц решили снять двухкомнатную квартиру недалеко от универа. До сих пор помню большую кухню в синей плитке, которую мы с друзьями прокуривали насквозь; помню газовую колонку, которую надо было зажигать вручную, ковры на стенах и полах.
У меня появилось много знакомых и друзей, так как после учёбы нравилось тусить в барах, кафе, на дискотеках.
Иногда меня заносило в качалки, которые находились в подвалах домов. Большая часть тренажеров была вообще переделана чуть ли не из лома подводных лодок. Кто-то прокачивал пресс, кто-то бицепс с трицепсами, третьи отрабатывали спарринги по самопальной груше. На полу стояли магнитофоны, откуда орала музыка.
Это было время, когда спортсмены плавно переходили в стан бандитов. Границы между сотрудниками милиции и различными организованными группировками были подразмыты. Зарплаты в госорганах были мизерные, и многим, чтобы прокормить себя или семью приходилось ещё и подрабатывать: крышевали, отжимали, кто-то тачку свою подставлял, а кто-то по-тихому барышил. Взятки брали почти все. Один майор в нашем местном ГИБДД принципиально не брал взятки. Анатолий Федоренко в то смутное время стал легендой города.
Легальной работы для студентов на неполный рабочий день практически не существовало. Полстраны работало без трудовых договоров и отчислений в пенсионный фонд.
А ещё были развалы, рынки со шмотками, где можно было прикупить и черные кожаные куртки, и спортивные костюмы. Все модные городские тренды зарождались именно здесь.
На городских улицах снимали шапки норковые, вырывали серёжки, отжимались первые мобилы, снимали колпаки с машин, выдирали магнитолы. Были умельцы, которые могли снять сигналку с любой машины. Из-за разборок часто поджигали машины у друзей, палатки.
Много девушек начинали курить ещё подростками. Я тоже закурила, хотя мне на тот момент уже стукнуло восемнадцать лет. Кстати, тогда в ларьках можно было сигы купить поштучно. Я иногда думаю, как мы, любители тусовок, тогда вообще выжили? Кафешки, дискач, парки – всё в них было по понятиям. Взгляд искоса низко голову склоня, нечаянное задевание чужого тела – рассматривалось как приглашение к «разборкам». Драку заказывали? Нет?!? Не е… - оплачено. Пили много и почти всегда контрафакт. Алкоголь лился рекой. Пили все и везде. Мальчики предпочитали спирт Рояль, водку Смирнофф, а девочки – «Мартини». Ништяк. Ещё эдак с претензией – мартини с оливками, пожалуйста.
Очень много молодежи пробовали и подсаживались на запрещённые препараты, многие из них потом заражались ВИЧ-инфекцией от одного шприца. Лёгкая доступность веществ многих затягивала в омут, из которого сложно было выбраться и удавалось это сделать только единицам. Видеть передозы - тогда было частым явлением. Работниками скорой помощи подобные вызовы уже воспринимались как обыденность.
Помню небольшие концертные залы, в которых выступал то Кучин, то Круг. Песни Михаила Круга в то время звучали из магнитофонов в каждом кафе, шашлычной, ресторане. Кстати, до сих пор в моем плейлисте звучат песни Круга.
Я обожала ночной клуб, где играла house и транс-музыка. Постоянно там зависала. Танцевали мы там перед зеркалом, которое было на всю стену. Когда приходили и видели, что все сидячие места заняты, то просто бросали свои сумки на пол и танцевали вокруг них. Сейчас это, однако, звучит странно... А эти кружащие вокруг мужчины с барсетками...
Но при всём этом было абсолютно не страшно ночью, вернее ранним утром после дискотеки одной добираться домой через весь город на попутках. И ничего со мной криминального не случилось.
У нас, студентов, мозг постоянно работал в режиме «где сделать деньги».
А помните игровые автоматы, которые были перекручены-подкручены, но иногда выдавали неплохие бабки. И как мы выжидали, когда кто-то в автомат вбухивал деньги, а тот их зажимал и всё никак не выдавал выигрыш. И когда у игрока заканчивались все деньги, он убегал на поиски лавоса, а тебе доставался шанс срубить бабло.
А также в это время уже становились всё более популярными бильярдные. Я научилась сносно играть в американку, и при этом ещё освоила новое для себя умение – быстро вычислять человека, которого можно обыграть на небольшие бабосики.
Первый мой муж имел криминальное прошлое и на тот момент настоящее, и был старше меня на 14 лет. Очень красиво ухаживал, подарки, обольстительные речи, повадки джентльмена. Я вышла за него замуж в 20 лет, и через три месяца имела уже гражданство РФ. Он обожал везде возить меня с собой в машине. Весьма странная была традиция. Его работой были разговоры. Супруг почти никогда и не за что не платил. А ещё у нас был стаффордширский терьер по кличке Джефф. И где-то с год муж с собакой принимали участие в собачьих боях. Вернее, дрался Джеф, а муж его подтравливал. Бои собачьи продержались пару лет и потом резко прекратились. Я была счастлива, так как собака после боёв часто возвращалась израненная. И никакие мои истерики не могли пресечь участие собаки в подпольных боях. При этом муж очень сильно любил собаку, сам потом её выхаживал, обрабатывал раны. Я не подходила к собаке, мне было её безумно жаль и когда она медленно поднимала на меня глаза, я в них видела вопрос, почему ты не смогла предотвратить очередной бой. Собака прожила 11 лет, и несмотря на то, что с мужем я развелась после 4-х лет брака, эти многочисленные шрамы постоянно напоминали о том, через что пришлось пройти моей добродушной собаке.
А еще у меня был «Полароид» и на память о тех временах, остались многочисленные фотографии. До сих пор считаю, что "Полароид" – это лучший фотоаппарат.
Иногда думаю, что со мной тогда в 90-е произошло, как могут во мне сосуществовать вместе два таких разных человека.
Незаметно ушли эти бандитские 90-е годы, у людей изменились жизненные ориентиры, а насыщенное адреналином и тёмными пятнами прошлое кажется уже каким-то невероятным.