Скончавшаяся в 2017 году мать Марьяны Цой - Инна Николаевна Голубева - была очень светлым, интеллигентным, по-настоящему петербургским человеком. Она никогда не жаловалась. Всегда казалась такой сильной духом, мужественной. Умная, открытая, доброжелательная. Не стремящаяся к публичности, но всегда готовая помочь, прояснить какие-то моменты в биографии своего знаменитого зятя, ушедшего из жизни в 28 лет и ставшего кумиром миллионов.
Только сейчас, по прошествии трех лет, я понимаю насколько мне повезло, что я стал одним из тех людей, с кем Инна Николаевна с удовольствием общалась последние несколько лет своей жизни. Помню, как в один прекрасный момент Инна Николаевна решила написать книгу. Ее мечтой было представить поклонникам Цоя свою версию многих знаковых событий из жизни артиста, и в один из моих приездов к ней она даже показала мне несколько стандартных листов с текстом воспоминаний для будущей книги. К сожалению, немногим позже Инна Николаевна отказалась от этой идеи, чему лично я был сильно огорчен...
У меня сохранились диктофонные записи ее весьма интересных рассказов и некоторые отрывки из них я сейчас приведу. Сразу все не получится. придется разбивать на части, но надеюсь все получится.
Инна Николаевна Голубева:
"…Она уже была замужем, и первый ее муж был обаятельный прохвост, скажем так..Она влюбилась, и хоть им нельзя было жениться - они женились, пытались поступить в Муху, жили на Моховой, работали дворниками, им дали маленькую квартиру, они там ваяли, общались, там паслось много народа, но продолжалось все это очень недолго…И вот потом она привела его.. Высокий, длинноволосый, в черном пальто. И говорит так проникновенно: "Мама, познакомься - это Витя.." Ну, Витя.. Я взглянула так мельком думаю: "Ну-ну…" И ушла.
Как они познакомились? Она работала - рисовала декорации. Однажды друзья-художники пригласили ее на вечеринку, народу, как всегда, было много - знакомых и не очень, и кто-то, проходя мимо Марьяши, сказал громко: «Какой красивый парень».. Она обернулась - на полу лежал Витя в белой рубашке, широко раскинув руки, не обращая внимания на толпу - вот с этого-то все и началось. Это ее задело...Тогда еще Витя учился, но уже был на дипломе. Они начали встречаться постоянно, общались..А я-то так боролась за чистоту рода... А тут моя нордическая барышня и вдруг такое…
Она мне говорила: "Мама, он талантливый, песни пишет". А я ей: "Ты что, какие там еще песни?". Я знала Галича. Высоцкого знала песни..Я ее водила в филармонию слушать музыку. И только потом много лет спустя она призналась мне, мол, мама как я тебя ненавидела тогда, когда ты меня по филармониям таскала...А я-то так старалась…И вот, значит, мы как-то куда то поехали с Марьяной, ну и Витя с нами. Ну, едем, разговоры ни о чем.. А потом он взял гитару, и я, как и Марьяна - заново родилась на свет. Мне показалось, что что-то в этом есть. Ну и все. Вот так он и вошел в нашу жизнь...
Потом они пропадали вечно в городе, у Майка. То, что рассказала жена Майка, Наташа - Житинскому, конечно же, не совсем соответствует действительности...В общем, все было довольно сумбурно. Они со мной не жили, а снимали квартиру где-то, одну, вторую..Я очень долго привыкала к нему.
Он по специальности был резчиком по дереву, а его распределили на лепнину. Как-то так получалось, что я не дотрагивалась до него никогда, а тут вот случайно коснулась его пальцев и ощутила, что у него кожа как у младенца..Просто тончайшая.. Фарфор. А он, значит, там штукатуром каким-то работал, и пальцы были просто в хлам..Играть он не мог.
В общем, потом Витя и Марьяна решили пожениться.. Свадьба была. А денег не было. И моя мать дала. Сказала, я даю 1000 рублей. И вот, значит, дала 1000 рублей им на свадьбу. Я же как церковная крыса, у меня никогда не было денег, естественно. Я сочинила Марьяне туалет, конечно, что-то там простое совсем - юбка, пиджачок. Они поженились, хоть и ругались там ругались все на свадьбе этой...
Витя работал кочегаром на тароремонтном заводе, резал скульптуру на Каменном острове. Потом он сажал азалии в горшки где-то в Дачном и часто их приносил домой, но они почему-то никогда не приживались...Когда родился Саша - была баня. Мужское отделение. Марьяна тогда ходила туда, ему помогала. А вообще все держалось на мне. По сути - я работала одна и всех тянула на себе…
Вообще баталии были по поводу его работ и вообще…С Валентиной Васильевной. Валентина Васильевна педагог. Не учитель с большой буквы. А педагог. Она окончила институт Лесгафта, и заочно отучилась на учителя биологии. И вот как то она звонит нам и говорит: "Ну что, Витька работает?" А они его звали не Витей не Виктором, а Витькой. И вот, значит, звонит, говорит: "Ну что Витька работает?" Я говорю: "Ну, как-то так…" Она мне: Ну, что же вы, Инна Николаевна, не можете ему объяснить, раз ты женился, у тебя семья, значит должен содержать себя и семью.." Я ей говорю: "Валентина Васильевна, вы ничего не путаете? По-моему, это родители должны учить этому своих детей…А я ничего ему не говорила никогда". Она мне говорит: "И вы ему никогда ничего не сказали?" А я не тот человек. Говорю: "Ни разу". "Вы знаете, Инна Николаевна, что ж вы терпите?" Я ей говорю: "Вот только не надо, не надо…" Подобными звонками и требованиями Валентина Васильевна все больше отдаляла себя от Виктора. Он часто повторял фразу что «у всех родители как родители, а у меня черт знает что»…
Зато потом, уже когда все это произошло и Вити не стало, Валентина Васильевна мне говорила: "Все это благодаря моему воспитанию, Инна Николаевна! Благодаря мне он таким стал гениальным. Если бы кто-то другой был - не получилось бы, а вот у меня получилось! Поэтому так все получилось хорошо - у вас девочка такая, у меня мальчик такой.."