Глава 2. Учитель.
На лесной тропинке. (Мужицкая наука).
Староста сдержал своё слово. Однажды, когда Евгений Павлович спускался к себе в домик по узкой тропинке, ведущей вдоль берега реки, ему преградили дорогу трое мужиков. Они вышли из перелеска, из-за деревьев, и обступили учителя, словно лесные чудища.
- Дело есть! - без всякого приветствия начал разговор высокий грузный мужик в полосатых штанах, грязной, выпущенной поверх штанов, рубахе и в потёртом картузе. На его лице топорщилась рыжая лохматая борода. Косматые брови нависали над маленькими припухшими глазками, которые недобро смотрели на удивлённого учителя.
«Драл его кто за бороду, или от природы такая?» - подумал Евгений и некстати рассмеялся над своими собственными мыслями.
- Чего изволите, милостивые судари? - нарочито игривым тоном произнёс он, но тут же пожалел о своей небрежности. Рыжебородый мужик подступил к нему вплотную и угрожающе занёс кулак для удара. У учителя от страха по телу пробежали мурашки.
- Слушай, сударь! - медленно и развязно, заговорил бородач. - Теперь мы учить тебя будем. Если ещё хоть раз в деревне заведёшь свои поганые речи - берегись! Тебе не поздоровится! Общиплем тебе перья да крылышки пообломаем!
- Царя свергнуть он решил! - вступил в разговор другой мужик. - Тебя самого с этого обрыва свергнуть, ногами к верху полетишь!
Мужики вплотную обступили учителя с двух сторон, приподняли так, что его ноги еле касались земли, и с удовольствием наблюдали, как из самоуверенного оратора тот превращается в растерянного трусливого студента. Тут из-за спин своих воинственных односельчан выступил староста.
- Говори прямо, зачем в Покровку приехал?! - грозно спросил он.
Учитель с трудом выдохнул и выдавил из себя:
- Во-первых, детей грамоте учить. А во-вторых, и для меня это главное, правду несу в народ. Призываю к освобождению.
- Знаю я вас, смутьянов, болтунов! - разгневанно и серьёзно заговорил староста. - Правду, говоришь, несёшь? А в чём она, твоя правда?
- Правда в том, что пока народ не возьмёт власть в свои руки, не отстоит свою землю, так и будет он жить, ожидая Царствия Небесного. А земную, реальную жизнь, будет влачить в рабстве и нищете.
- Взять власть в свои руки? Как же ты это предлагаешь сделать? Восстание, бунт, кровь?
- Ради общего блага могут понадобиться жертвы, но...
Староста не дослушал тираду и перебил учителя.
- Жертвы?! Все вы такие - борцы за свободу. Мнят себя благодетелями, рассеялись по стране - в сёлах, деревнях, на заводах, словно тараканы. Героями себя считают. В жертву готовы чужие жизни приносить. Думают, что народ знают, нужды его разумеют. Да сама жизнь на земле, в деревне - уже подвиг для ваших холёных задов! Но вам надо, чтоб другие за вами шли, жизни за ваши идеи отдавали. А мужики слушают их, уши развесив, песни бунтарские поют. И не разумеют, что эти спасители вывернутся из любой переделки. А мужику или в тюрьму, или на каторгу, или брюхо вспорют за правое дело, а семья его с голоду помрёт. Не нужна мужику власть такой ценой! От пролитой крови будет ли толк?!
Староста отошёл в сторону, с трудом сдерживая гнев.
- Сам-то ты отважишься, пойдёшь на смерть ради своей идеи?
Учитель молчал, обдумывая убедительный ответ, как вдруг бородатый мужик подскочил к нему и со всего маха ударил кулаком в живот. Учитель согнулся от боли, застонал и выругался.
- Нет, этот не такой, у него кишка тонка! Правда?
Рыжебородый мужик прижал свой огромный кулак к самому лицу молодого революционера.
- Правда? - и вместо того, чтобы ударить, вдруг схватил Евгения Павловича за нос, сжал его мягкий кончик между пальцами и стал с силой выкручивать. Учитель взвыл от боли.
- Не такой? Говори! - грозно приказал бородач, разжав пальцы руки.
- Не такой! - визгливо выкрикнул учитель. - Оставьте меня!
Он закрыл распухший нос руками. Мужики расхохотались.
- Сами видим, каков ты, боец-молодец! Смотрите, он сейчас слезу пустит!
Мужики наслаждались своей силой и были готовы как следует проучить незваного гостя. Но их остановил староста.
- Итак, - подытожил он, - взялся учить детей - учи, мешать не будем. Но если узнаем, что ты опять за своё принялся, если хоть одному напоёшь о бунте - пеняй на себя! Полицейская управа тебе царскими хоромами покажется. У нас в Покровке глухо. Никто не дознается, коли несчастный случай. Ну, ты, я вижу, и так всё понял!
Если вам интересен роман, подписывайтесь на канал, ставьте
и читайте продолжение !
С благодарностью, автор.