Найти тему
МОСГОРТУР. Музеи

Как Булгаков дописывал "Мастера и Маргариту". Часть I

Оглавление

В прошлом году Музей М.А. Булгакова провел выставку "Роман о Мастере: последние правки". Она показывала, о чем думал писатель, прощавшийся с жизнью, о каких вещах торопился сказать в своем легендарном романе. Вспоминаем некоторые истории, которыми с нами поделились кураторы выставки.

Булгаков работал над романом «Мастер и Маргарита» более 10 лет. Первую версию произведения автор уничтожил в 1930 году. Работа над последним вариантом романа возобновилась в 1939 году, тогда же Михаилу Булгакову поставили смертельный диагноз — гипертонический нефросклероз. Здоровье ухудшалось, садилось зрение, и настало время, когда работать самостоятельно он уже не мог. Правки стала записывать его жена, Елена Сергеевна Булгакова.

Елена Сергеевна и Михаил Афанасьевич Булгаковы. Фотография предоставлена Музеем М.А. Булгакова
Елена Сергеевна и Михаил Афанасьевич Булгаковы. Фотография предоставлена Музеем М.А. Булгакова

Две машинописи и тетрадь

В 1938 году роман «Мастер и Маргарита» был впервые напечатан на машинке Ольгой Бокшанской – старшей сестрой Елены Сергеевны. В 1939 году супруга Булгакова начала вести тетрадь, в которую переписывала первую часть главы с учетом правок и дополнительные фрагменты.

Сами правки вносились по-разному. Например, к последней главе первой части романа писатель добавил большой эпизод с профессором Кузьминым. Эта сцена дописывалась на отдельных листах, а потом они прикладывались к машинописи. Где-то правки вносились на оборотах ручкой или карандашом, на полях, в тетради.

Тетрадь и первая машинопись легли в основу второго машинописного текста, который Елена Сергеевна начала создавать во время диктовок – этот вариант уже был максимально близок к тому роману, который знают все. После смерти писателя Елена Сергеевна, собирая роман в единое целое, вносила корректорские правки, но незначительные.

МАССОЛИТ и Союз писателей

Булгаков значительно дописал главу о МАССОЛИТе. Тема объединений литераторов была для него очень личной, он сатирически изобличает происходящее там, но и не принадлежать к этой среде не может – без «корочек» и членства в подобной организации писателям было крайне тяжело выжить:

«Всякий посетитель, если он, конечно, был не вовсе тупицей, попав в Грибоедова, сразу же соображал, насколько хорошо живется счастливцам – членам МАССОЛИТа, и черная зависть начинала немедленно терзать его. И немедленно же он обращал к небу горькие укоризны за то, что оно не наградило его при рождении литературным талантом, без чего, естественно, нечего было и мечтать овладеть членским МАССОЛИТским билетом, коричневым, пахнущим дорогой кожей, с золотой широкой каймой, – известным всей Москве билетом».

Преимущества и привилегии распределялись между обладателями «корочек» неравномерно. Булгаков, успевший побывать членом различных литобъединений и профсоюзов, так и не смог разрешить для себя «квартирного вопроса».

Квартирный вопрос – советский ответ

Тема жилплощади в жизни Михаила Булгакова занимала особое место. Одной из последних в роман была дописана знаменитая фраза Воланда:

«…обыкновенные люди… в общем, напоминают прежних… квартирный вопрос только испортил их…».

Булгаков понимал, что в какой-то степени он сам и есть эти «москвичи», для которых квартирный вопрос очень важен, и которых он портит – в советские годы жилплощадь была одним из величайших благ.

С момента переезда в столицу осенью 1921 года Михаил Булгаков мечтал разрешить проблему с жилплощадью. Первым местом жительства для писателя стала коммунальная квартира № 50 по адресу: Большая Садовая, 10, которая послужила прототипом «нехорошей квартиры». Здесь писатель прожил около трех лет. Следующие адреса – комнаты в «коммуналках» в Обуховом и Малом Лёвшинском переулках, а позже, с 1927 года – съемная квартира на Большой Пироговской, где были написаны первые две редакции «Мастера и Маргарита».

Наконец, в 1934 году Булгаковы получили заветную квартиру – это был писательский кооперативный дом в Нащокинском переулке. Булгаков был безгранично рад своей первой жилплощади, но условия для работы оказались невыносимыми: стены были очень тонкими, а слышимость – очень высокой. И снова мечты о новом жилье.

Судя по дневнику Елены Сергеевны, им пообещали квартиру в Доме писателей в Лаврушинском переулке, был даже известен ее номер, но, к сожалению, пресловутый «квартирный вопрос» для Булгакова так и остался открытым.

Материал был подготовлен редакцией МОСГОРТУРа и впервые опубликован в "Учительской газете"

Не забывайте подписываться на наш канал и группы в Facebook и ВКонтакте, чтобы всегда быть в курсе новостей московских музеях!