Виза Tier 4 неожиданно дала течь, и остается только догадываться, бросит ли правительство Великобритании спасательный круг только что получившим степень PhD и находящимся здесь по годовой визе докторам наук
В очень непростой ситуации во время эпидемии коронавируса в Великобритании оказались иммигранты самых разных визовых категорий, так как большинство не имеет доступа к public funds – государственным пособиям. Более того, у некоторых срок действия виз истекает в ближайшее время, не все границы открыты, цены на билеты превышают разумные пределы, а репатриация на родину – далеко не всегда выход.
9 мая 2020 года Высокий суд Великобритании заслушал дело трудового мигранта, оставшегося без работы и не получившего никакой поддержки, так как его виза не предполагает доступа к пособиям. Судья признал действия британского МВД нарушающими статью 3 Конвенции о правах человека. И вроде бы это касается всех категорий визовых мигрантов без права доступа к пособиям, но на деле конкретного решения пока нет. Хотя приятно, что первенство суд отдал правам человека, а не иммиграционным регуляциям.
За бортом, например, осталась категория, будущее которой особенно туманно. Научная интеллектуальная элита – доктора наук, – получившие степень PhD и остающиеся в стране по визе Tier 4, из-за пандемии оказались в непростой ситуации.
Эта категория мигрантов имеет возможность искать работу в Великобритании после окончания обучения. Напомним, что раньше эта возможность была практически у всех студентов, потом ее оставили только докторам наук, но Тереза Мэй, вступив в должность премьера, сократила срок пребывания в стране после получения степени с двух лет до года. Борис Джонсон, сменив политического соперника на посту, пообещал вернуть прежние условия, но это произойдет явно нескоро.
Полундра!
Прежде чем защититься, доктора довольно долго – от четырех до восьми лет – живут в Великобритании, у них налаженный быт, доход, они платят налоги в государственную казну и за возможность обращаться за медицинской помощью в NHS. Чтобы найти работу после защиты, есть всего год.
В обычных условиях к такому положению вещей все готовы, но форс-мажор заставил докторов наук столкнуться с неопределенностью. Часто их приглашают на проектную работу в качестве экспертов или аналитиков на временный контракт. Другая возможность – продолжать научную деятельность в академической среде. Но сейчас большая часть всех проектов заморожена до лучших времен.
«До 17 апреля я вообще не следила за тем, что происходит в мире, – рассказывает доктор психологических наук Елена Моргунова. – Потом проект закончился, и стало понятно, что коронавирус – это всерьез и надолго. Но меня ждала другая работа в крупной международной компании, поэтому я сильно не переживала, а потом мои заказчики пропали. Когда я обратилась к ним напрямую, оказалось, что проект заморожен на неопределенный срок, и я оказалась за бортом. Сейчас нашелся небольшой фриланс, но ситуация меня беспокоит. Виза заканчивается в сентябре, но не думаю, что к моменту ее окончания что-то появится на рынке вакансий, так как страна только будет выходить из локдауна».
Уникальность сложившейся ситуации заключается в одновременном коллапсе всей мировой экономики, так как вирус пришел в страны с разницей в пару недель. Поэтому уехать в другую страну не получится, как не получится просто вернуться домой. Хотя в соцсетях в комментариях по теме неожиданно образовался хейтерский поток из серии «вы знали, что брали», «не нравится – отправляйтесь домой», «с голоду вы не умираете», «идите работать в магазин»…
Слишком хороший доктор
Все так. Понятно, что академики, пробивающие себе дорогу интеллектом, сочувствия вызывают мало, они – борцы, а не жертвы. Но вот только запасы тают, а счета никуда не деваются, и даже если эти люди не нуждаются в самом необходимом, то муниципальные налоги и арендная плата отнимает существенную часть их бюджета при полном отсутствии каких бы то ни было поступлений.
И нет, они не могут пойти работать в магазин, но не потому что не хотят, а потому что их не возьмут как людей слишком компетентных. Научную степень скрыть невозможно – в рабочих визах указаны основания нахождения в стране. Ради эксперимента один из наших респондентов разослал 150 резюме на самые разные позиции, доступные во время локдауна, и получила только один ответ – из паба, но не с предложением пиво разливать, а с приглашением прийти и потанцевать на пилоне. Смешно, но на самом деле грустно.
Доктор социологических наук Анна Шадрина несколько дней назад получила отказ по своему проекту: пройдя два конкурса, срезалась на третьем. «Еще немного – и мне придется идти выгуливать чужих собак, наверное», – делится с нами она своим настроем. Ее виза истекает в марте 2021 года.
«В моей среде невероятно высокая конкуренция, и мне, как специалисту с белорусским паспортом, приходится прыгать выше головы, чтобы построить академическую карьеру. Неприятно, конечно, но определенная доля дискриминации присутствует. Я живу здесь уже пять лет, я хорошо понимаю, как устроена академическая среда на острове, и у меня нет ни малейшего желания возвращаться в Беларусь, потому что я не вижу там научного будущего. На проект, который я подала, было 700 претендентов. Вы представляете, какие жесткие конкурсные отборы мы проходим? Одного года очень мало, чтобы закрепиться в академической среде после выпуска, но боюсь, что лично я уже пролечу в ожидании пока Борис Джонсон вернет двухлетний срок поиска работы, а с коронавирусом я сильно потеряю во времени и возможности поиска. Если раньше на академическом рынке было 100-150 проектов, то сейчас остались единицы. И даже если мы предположим, что через пару лет все восстановится, конкуренция станет еще жестче», – сетует Анна.
Привлекательность академической карьеры Шадрина объясняет ее «бесконечностью»: «Нестабильность, почасовая оплата преподавательского ассистенства является неизбежным злом, так как благодаря этой ступени мы получаем необходимый профессиональный опыт. В дальнейшем, как только вы сели на академического коня, можете ехать на нем до конца жизни. Академиков сейчас все реже “выгоняют” на пенсию, с годами опыт и ваши навыки ценятся все выше и приобретают больший вес».
Важно отметить еще один момент, о котором почему-то редко говорят. Ценность иностранных студентов-докторантов не в «дружбе народов». Студент-докторант, получивший грант, обходится Великобритании в среднем от £100 до £150 тыс. Вряд ли такие деньги платят за красивые глаза. Это значит только одно, что проект, который предлагает человек, представляют интерес для Великобритании, то есть государство в том числе покупает иностранные знания: ученый реализует свой проект на британской научной ниве, и эти данные, знания, методы работы и их всходы остаются тут. Система win-win – все довольны, и так работает весь мир. Так что будем честны, докторанты оставляют в стране, где получили степень, чуть больше, чем налоги и сентиментальные воспоминания о русской интеллигенции.
123rf.com
Драгоценный год
Продление срока пребывания в стране действительно критично для подобной визовой категории. Проблема докторов прежде всего в том, что это не самая многочисленная и довольно разрозненная категория.
У докторов наук нет профсоюза, на сайте Home Office нет точной цифры людей, приехавших в страну по визе Tier 4, друг с другом они практически не знакомы, так как, опять-таки, все завязано на университет, и они никогда не нуждались в каком-то организованном объединении. Спонсором виз выступает именно он, но после защиты учреждение уже не несет ответственности за помощь докторам.
Сравнивать со студентами их бессмысленно, так как у первых есть определенная сумма на счету, рассчитанная на весь год, есть, как правило, молодые работающие и поддерживающие их родители плюс возможная помощь из специальных фондов вузов.
Только что «остепенившиеся» доктора по сути являются пока специалистами за бортом – у них есть год, что заполучить место на корабле будущего. Кто-то, как Елена, уходит обратно в корпоративные структуры, кто-то, как Анна, пытается остаться в науке.
Спасите наши души
И если в мирной жизни все принимают эти правила, то в условиях пандемии защитившиеся доктора наук всерьез задумываются, а что же делать? Потому что сейчас им не до науки – остро встает вопрос выживания.
Докторам наук нужна не финансовая помощь государства как таковая. Хотелось бы поставить обязательные платежи в рассрочку, продлить визы и получить возможность не бегать с выпученными глазами по инстанциям, а спокойно сосредоточиться на том, ради чего они здесь находятся. Обращение в ответственные организации пока никаких результатов не принесло. Министерство внутренних дел разводит руками и посылает в родные консульства, консульства разводят руками и посылают в МВД Великобритании, депутаты вообще впервые слышат о такой проблеме, а пресса пока не знает, как об этом писать, потому что непонятно, как этих пострадавших докторов отыскивать, если они все такие разрозненные.
Вы спросите, а почему бы не вернуться на родину? Некоторые откровенно не хотят, потому что уезжали оттуда по политическим или личным причинам, а другие не против, даже сильно “за”, но это – прыжок в неизвестность, туда, где уже нет ни жилья, ни работы и, может быть, уже нет даже семьи. Начинать придется с нуля, а в эпоху коронавируса пострадали все страны, и перспективы их туманны.
Хочется надеяться, что права человека – а британский суд уже это подтвердил – окажутся важнее, чем иммиграционные уловки и мнение агрессивной толпы.
Маргарита Баскакова
Еще больше новостей и материалов о Соединенном Королевстве - на сайте крупнейшей русскоязычной газеты Великобритании www.angliya.com