Первый рассказ цикла Электрик здесь.
Центральный Комитет Коммунистической Партии Советского Союза управлял страной в период между съездами Партии, а в период съездов – управлял съездами. Поэтому никого не удивляло, что Партии до всего есть дело. Партия охватывала все сферы жизни и везде имела своих людей. Попасться на зуб Партии – было равносильно членовредительству. То есть ты продолжал жить, но жить очень хреново. Все, независимо от личных убеждений, за редким исключением, старались не прогневать Партию. Так вот надо же было случиться, что я как раз прогневал Партию.
Это была моя последняя командировка в Цюрупинск. С самого начала командировки мне не везло. Если бы я был более чутким человеком, я бы почувствовал давление судьбы и применил бы какой-нибудь эффективный прием. Например, надо было три раза повернуться на правой ноге, плюнуть через левое плечо и сказать: «Черт, черт, поиграл и отстань», - но я был атеистом и этого не сделал.
Началось все с того, что поезд опоздал с прибытием в Херсон, поэтому в Цюрупинск мы с бригадиром монтеров Володей отправились ночным катером и приехали на место в час ночи. В заводоуправлении нас встретил «ночной директор» и тут же поселил в гостинице-общежитии. Комендант общежития расположила нас на двух койках, которые стояли в коридоре напротив ряда умывальников. В умывальниках все время журчала вода, но нам было все равно и мы заснули.
Спали мы не более получаса, так как по коридору, в котором мы спали, в торцевую комнату проследовала с песнями пьяная компания. За дверью торцевой комнаты компания продолжала шуметь, но мы приспособились и снова заснули. Оказалось, что напрасно. Через полчаса из комнаты выскочила девчонка голая по пояс сверху и стала блевать в раковину. Вслед за ней выскочил парень и стал делать то же самое. За самое непродолжительное время все восемь раковин наполнились блевотиной и компания в торцевой комнате успокоилась.
Мы с Володей сделали попытку еще раз заснуть, но запах из раковин набирал концентрацию и помешал нам это сделать. Тогда мы собрались и направились в приемную прямо к ночному директору. Директор стал распекать нас за изнеженность, но мы стояли на своем, что будем спать в его кабинете. Утром ночной директор достал договор с нашей организацией и со словами: «Я Вам докажу», - попытался пройти мимо нас в кабинет. Я подскочил к нему и вырвал из рук договор, который тут же начал читать.
Это была довольно нудная бумага, но в ней были написаны прекрасные слова. Оказывается, что нас должны были поселить в отдельную трехкомнатную квартиру. Одна из этих комнат должна была быть моим кабинетом, в котором должен быть стол с лампой и зеленым абажуром. Абажур мне показался особенно трогательной заботой о нас, убогих, и я сказал: «Обеспечьте все по договору. Можно с синим абажуром». Ночной директор, раздосадованный своей оплошностью с договором, действительно поселил нас с Володей в отдельную квартиру. Четыре часа мы отсыпались, а затем пошли на работу.
На месте нашей работы мы обнаружили свое оборудование, начисто лишенное признаком монтажа. Я убедил главного энергетика подписать Акт об отсутствии монтажа и заверил, что за определенную плату мы с Володей и вызванной из Москвы бригадой выполним и монтаж и наладку. Я не кривил душей. Такие случаи случаются сплошь и рядом. Так что выполнять монтаж нам уже приходилось. Прикинув объем работ, я пошел торговаться к Главному инженеру завода.
Главный инженер был неулыбчивый мужик сталинского закала. Ему уже доложили о наших ночных требованиях, и он решил «поставить мальчишку на место». Его распирало от предвкушения того, что он мне скажет и как поставит меня на место, так что он слушал меня невнимательно. Когда величественным жестом отправил меня работать, я спокойно сказал, что он не обеспечил нам место работы, и мы уедем обратно в Москву. Сначала он думал, что я говорю о гостинице и распалился до невозможности, но когда понял, что я говорю совсем о другом, несколько сбавил обороты и спросил, сколько стоит наша работа. После моего ответа у него от возмущения перехватило дыхание, и он с чувством сказал: «Да я сам зарабатываю меньше», на что я лаконично ответил: «Не договорились». Вдогонку мне он кричал: «Я пожалуюсь в ЦК Украины». Тогда я не придал его словам особого значения и напрасно.
Когда в Москве мы с Володей вышли на работу, в кабинете у нашего начальника отдела сидели главный инженер целлюлозного завода и инструктор ЦК Украины. Работы по наладке оборудования с моей подачи были остановлены, и главный инженер не мог не отреагировать на эту ситуацию. Меня вызвали. Я стоял и ждал в коридоре своей участи. Из кабинета выскочил начальник отдела и быстрым шепотом у меня спросил: «Ты у них брал деньги?», - я ответил, что нет, и он громким голосом сказал: «Заходи».
Дальше я сам был очевидцем разговора с участием представителя ЦК Украины. Этот представитель сидел и молчал, ожидая своего выхода. Мой начальник сказал, обращаясь к главному инженеру: «Так значит, этот человек требовал у Вас денег? Он не имел права этого делать. Я его накажу». Сказав это, он строго посмотрел на меня. Затем, опять обращаясь к главному инженеру, он сказал: «Хорошо. Давайте сюда бумаги».
Главный инженер удивился: «Какие бумаги?». «Ну, бумаги, которые доказывают, что он брал у Вас деньги: ведомость, расписку, что там у Вас есть?» Затем он обратился ко мне и спросил: «Ты требовал денег?». Я моментально включился в игру и сказал, что главный инженер действительно предлагал мне деньги, чтобы я выполнил низко квалифицированную работу по монтажу, но я не согласился. А то, что у него на предприятии оборудование не готово к наладке доказывает этот Акт. Поняв по общей реакции, что сделал правильный ход, я решил продолжить и начал рассуждать о недопустимости нерационального использования квалифицированных специалистов, но инструктор ЦК отобрал у меня Акт и выгнал из кабинета. Не зная, как быть дальше я остался в коридоре.
Вскоре мимо меня прошла эта парочка. Инструктор размахивал актом и что-то выговаривал Главному инженеру, а тот шел, понурив голову, втягивая ее в плечи после каждого слова Инструктора. Начальник отдела вышел в коридор и ласково позвал меня. «Иди, смотри, как Партия наказывает нерадивых». Окно его кабинета выходило на аллейку, ведущую ко входу в наш НИИ. По аллейке мимо нас двигалась эта парочка, причем Главный инженер двигался как-то боком, полуприседая и заглядывая в глаза Инструктора ЦК. Наблюдая их, я с удовольствием подумал, как когда-то подумал Ленин: «Есть такая Партия!».
Больше я Цюрупинск не ездил, так как на меня там имели «зуб», но Россия большая и поэтому я ни капельки не чувствовал себя стесненным.
Уважаемые читатели ЗДЕСЬ, Вы можете скачать все байки целиком, в том числе еще и не выложенные в оригинальном варианте и без Дзен цензуры.
Спасибо, что дочитали до конца. Подписывайтесь на мой канал, и если Вам понравились байки, то ставьте «лайки».
Читайте предыдущий рассказ "Электрик. 46. Главный энергетик" здесь.
Читайте следующий рассказ "Электрик. 48. Осужденные химики" здесь.
С уважением, Лолейт А.Т.
Об авторе баек читайте здесь.