Вирджния Холидей. Персонажи: рассказы. – СПб.: Лимбус Пресс, ООО «Издательство К. Тублина», 2019. - 192 с.
Автор сборника своей дебютной прозы весьма откровенна в предисловии относительно тех мотивов, которые подвигли ее, судя по всему, успешную женщину, уроженку финала прошлого столетия, усесться у клавиатуры своего ноутбука и заняться рефлексией в формате сочинения коротких рассказов. Однако объяснения автора более двух десятков новелл, собранных под обложкой с названием «Персонажи», никак не назовешь робостью дебютантки. Вирджиния Холидей известна читающей публике, претендующей на некий элитный драйв, как поэт(есса), чья благодарная аудитория очерчена пределами мегаполисов, где все еще любят держать бумажные издания в руках.
Своего анамнеза автор «Персонажей» не скрывает. Что равносильно признанию собственных паспортных данных относительно даты рождения. Хотя никого не должно смущать ни явно англицированное имя, ни явно музыкальный псевдоним (привет, знаменитая Билли!). А если еще учесть место постоянно дислокации прозаика-дебютантки в той самой Португалии, то вопрос о целях и задачах, которые ставила перед собою автор столь малой прозы все равно остается. Видимо, Вирджиния не может не писать. А, быть может, соблазнительный пример вездесущего Цыпкина подтолкнул к некоей гендерной конкуренции? И это даже хорошо, что госпожа Холидей настаивает на абсолютной вымышленности всех своих персонажей, которые никак не тянут на героев. В отличие от того же Цыпкина, пытающегося перманентно убеждать своего читателя в том, что он-де лишь фиксирует жизнь в ее комических проявлениях а-ля Антона Чехонте.
Мир минималистской прозы автора по фамилии «Праздник» (именно так это переводится с того же английского языка) слово Holiday более суров и более скоротечен. Ты буквально не успеваешь разогнаться вместе с ритмом новеллы, а глядь – она уже финиширует на следующей странице книги. Будто автор зафиксировала свои ощущения прозой на перегоне между двумя станциями метро. Или стоя на эскалаторе. В этом смысле рассказы Вирджинии есть продукт абсолютно петербургский с весьма явными признаками гоголевской традиции рефлексии по поводу того, что окружает ее персонажей. Здесь мысли (черные, темные и не очень) сами лезут голову, не спрашивая разрешения у ее обладателя. Прибавьте к этому изрядную долю острых интеллектуальных специй в виде воспоминаний и ассоциаций – и вот перед вами современная проза автора, который прекрасно знает правила игры с читателем и никак не навязывают ему ни себя, как личность, ни своих персонажей, которыми Вирджиния умело распоряжается как марионетками, напоминая о великих интерпретаторах потока жизни вроде Бергмана и Феллини с их причудливыми аллюзиями на что угодно, кроме самой реальности. Поневоле вспоминается название одного из наименее заметных фильмов великого шведа – «Из жизни марионеток».
Сама автор беспощадна к своим персонажам, определяя обитателей целиком сочиненного микромира ее двухсот страниц прозы весьма выразительным словосочетанием – «средний человек». Про «маленького человека» мы должны были все понять еще в средней школе на уроках литературы благодаря родной классике позапрошлого века. «Человек без свойств» проник в наше литературно-центричное сознание во второй половине ушедшего века благодаря явлению зарубежной интеллектуальной прозы. А вот со «средним человеком», видимо, придется разбираться. И дело это серьезное. Потому что вместо искомого в 1990-х и 2000-х годах среднего класса нам явился вот такой вот персонаж, которого зафиксировал цепкий взгляд автора по имени и фамилии Вирджиния Холидей.
Она не строит иллюзий относительно пирамиды потребностей и желаний тех, кому она дала жизнь на страницах своей прозы. Она просто-напросто фиксирует их внутреннее состояние в той или иной житейской, а иногда и летальной ситуации. Порою так и прямо указывает – «это книга о самых обыкновенных людях». Или на старте очередного рассказа: «Предупрежу сразу – это банальная история…». Примеры и приметы обыденности, разбросаны умелой рукой (или руками?) и фантазией автора по всем страницам. И я в некоторой степени намеренно не указываю на фабулу иных сочинений госпожи Холидей, ни место и даже не время действия. Это могло случится (или уже случилось) с каждым. Просто не у каждого из нас хватит творческой смелости и определенного запаса свободного от бытовых забот времени, чтобы описать свое (или вымышленное) состояние души и тела в некоторых типичных ситуациях нашего житья-бытья, когда мы не думаем о том, какими великими целями руководствуется политическая элита нашего Отечества на пути прогресса. Все гораздо проще. Мы чаще думаем о том, что надо что-то купить, с кем-то встретится, кого-то навестить. Быть может, даже свою маму в больнице…Тени авторов советской городской прозы в подобных ситуациях незримо вырастают за спиной автора-дебютанта.
Полвека назад англоязычная коллега и тезка Вирджинии Холидей с «волчьей» фамилией Вульф напугала героев пьесы Эдварда Олби. Нынче нас не пугают, но нам напоминают о том, что не надо бояться ни той Вирджинии, ни этой. А просто жить, переживая моменты бытия как некоторый сюжет для небольшого рассказа. Правда, кто станет его автором никому неизвестно. Одна кандидатура уже проявилась….
Сергей Н. Ильченко
Профессор, доктор филологических наук, кандидат искусствоведения
https://jf.spbu.ru