Любовь к неизящной словесности мне привил дядя Ефим. О, этой формой речи он владел виртуозно, весело и с азартом выдавая на-гора бесконечные узоры, финтифлюшки и этажи. Девушки, да и взрослые тётки, приходили в состояние восторга и притворной стыдливости одновременно, и это выглядело необычайно удивительно. Улыбки до ушей на фоне пунцового румянца и слёзы запретного смеха, вы только представьте.
Я высот не достиг, да и не стремился, но на вооружение кое-что взял, так что в полемике со знатоком мальчиком для битья выглядеть не буду.
А ещё дядя Ефим научил меня видеть красоту степи. Это потом уже, когда я вырос, мама мне рассказала о том, какое это чудо – наблюдать весеннее цветение степи. Но в моём детстве учителем на уроках природоведения был мой дядя. В сочных выражениях, с придыханием от восторга, мечтательно глядя на волнистое море красных маков он обводил своё царство руками и в этот момент был единоличным правителем степи. И такая сила исходила от этого гиганта, что я ощущал себя гномом в тени великана, хотя и считался вполне рослым пацаном.
Мой отец научил меня ценить силу правого человека. Он спокойно и хладнокровно давал оценку любому, кто нуждался в его оценке. Моего отца даже в местные депутаты выбрали в самом конце восьмидесятых, когда политика партии пошла вразнос. И в середине девяностых многие вспоминали депутатство моего отца, отмечая, что он не пасовал перед должностями критикуемых.
Однажды, когда мы сидели на кухне и чистили картошку, папа сказал мне, что подлость не убивает сразу, но пожирает радость повседневной жизни осознанием, что подлость тобой совершена. Он к совести относился должным образом и не обременял её поступками, за которые она бы его не одобрила. Простой работяга, водитель автобуса, Юра-борода, наставник для молодых, любимец женщин, мой отец.
Он показал всей своей жизнью мне, как просто жить честно. Благодаря ему я не лезу в сомнительные схемы и не вожу дружбу с подлецами. Не могу сказать, что я не совершил в своей жизни неблаговидных поступков. Но я постарался искупить их всей своей последующей жизнью и продолжаю это делать.
Мой дед научил меня видеть мир шире, чем об этом мире рассказывали на школьных уроках. Он и сейчас продолжает расширять мои горизонты, фактами своей интереснейшей жизни, которые я открываю, пометками в книгах на полях, заметками в своих многочисленных блокнотах. Он мне и к блокнотам привил любовь, и теперь я придирчиво выбираю их в магазине канцтоваров. Он научил меня шахматам и игре на бильярде. Но самое главное, что он оставил мне в качестве наследия, это понимание важности романтических проявлений.
Да-да, он приводил мне примеры, когда мужчины для своих возлюбленных оказывали незабываемые знаки внимания. И даже если любовь не была взаимной (и я подозреваю, особенно в этих случаях), такие знаки внимания становились вечным напоминанием о себе для предмета воздыханий.
Мы сидели с ним у воды, слушали вечные песни прибоя, смотрели, как крикливые чайки гоняются за мошкарой, провожали Солнце за горизонт и говорили о жизни. За нашими неспешными беседами мы не забывали наблюдать красоту мира в каждую его секунду, в каждой краске, в каждом проявлении. И сейчас я умею увидеть красоту мгновения (каждого мгновения), потому что меня этому научил мой дед.
Мы все – совокупность уроков, преподанных нам нашими близкими, друзьями, врагами, незнакомцами, книгами и многим чем ещё. В идеале, каждый из нас должен передать багаж усвоенных знаний наследникам, иногда это ценней любых денег. Это только кажется банальщиной, но в этом главное предназначение человечества, стать лучше самого себя хоть в каком-то будущем. Ведь если ваши дети перещеголяют вас в подлости, то участь ваша будет незавидной. Вы этого для себя хотите? Вы реально хотите этого своим детям? Никогда не поздно измениться, трудно, но никогда не поздно.
Это как отправить букет цветов бывшей возлюбленной, просто потому, что вы вспомнили вдруг, какие цветы она любит. Это как искренне попросить прощения у вселенной за что-то предосудительное, даже если нет возможности это сделать перед конкретным человеком. Вселенная мудра, прощение найдёт адресата. Способов стать лучше бесконечное множество. Я не прекраснодушный наив, я знаю, что призыв не встретит понимания у миллионов, но если несколько человек решат ему внять, это будет прекрасно.