Писк кардиографа раздражает. Звук монотонно бьет в висок. Отсчитывает секунды, каждая из которых может оказаться последней. Да и скорей бы уже. Он устал. Устал бороться. Устал надеяться. Устал от боли.
— Дорогой, как ты? — это жена, — Всё будет хорошо, вот увидишь.
— Не будет, — он попытался улыбнуться.
— Прекрати так говорить я…
— Перестань, ты сама прекрасно понимаешь, — чёрт, слишком резко, — Ну же, не плачь, — он сжал её руку.
Почему даже в этой ситуации приходится быть сильным, утешать? Потому, что любит. Наверное любит. В последнее время желания и чувства как будто стёрлись. Выцвели под напором болезни. Хотелось только покоя. От всего и от всех, даже от себя самого.
Жена как будто услышала эту мысль.
— Дождись меня там, — прячет глаза. Такие слова говорить не принято. Нужно лопотать что-нибудь обнадёживающее. — Я уверена, “после” существует. Мы снова будем вместе.
— А вот я уверен в обратном, — это про себя, а вслух — Конечно милая, конечно.
Сплошная линия на мониторе. Провал в ничто.
Никто её не будет ждать. Потому, что некому, да и негде. Потому, что “после” ничего нет.
