В далекой Африке, где тьма зверей,
Куда не возят маленьких детей,
Где речка протекает Лимпопо
И солнце где довольно высоко,
Где крокодилы грозные в воде
Лежат, как монстры страшные, везде,
Где старый лев со львицей, царь зверей,
Спокойно спит, сморившись на жаре,
Где слон огромный со своей семьей,
Спешит, спешит скорей на водопой
И где шакалы воют вдалеке,
И бегемоты плещутся в реке.
Саванна дремлет и кругом покой,
И зверям не грозит никто бедой.
И вдруг, как молния, как суховей
Возник, как черт из бочки, Бармалей,
А с ним его злодеи и друзья,
Которых и людьми назвать нельзя.
У каждого и нож, и пистолет,
И всем они приносят только вред.
Вот начали они орать, стрелять,
И черт те что в саванне вытворять.
Не обошлось без воплей и угроз:
Шакалу тут же отстрелили хвост,
Перестреляли ястребов, орлов,
А крокодил остался без зубов,
Жирафа оседлали, как коня,
И гнали рысью, шпорами звеня,
А маленькую антилопу гну
Пытались нагло приучить к вину,
Налили водки носорогу в рог,
Состригли гриву льву и левый бок,
Оставили слониху без ушей.
Короче, напугали всех зверей.
А в это время три богатыря
Устали, добрые дела творя.
И порешили в отпуск, и скорей,
И в Африку, чтоб повидать зверей.
Приехали, а там погром, разбой
И зверям Бармалей грозит войной.
И звери кинулись к богатырям:
«Вас умоляем, помогите нам.
Иначе нас злодей всех истребит,
У банды его волчий аппетит.»
Богатыри, затылки почесав,
Решили тут же: «Мир звериный прав.
Спасать их надо от беды лихой.»
И со злодеями вступили в бой,
Который длился месяц, может два.
Пускались в ход мечи, а не слова.
Разбили шайку всю богатыри
И гнали их аж до самой Твери.
А после всех гуртом на Магадан:
«Пусть трудятся там, выполняя план
В каменоломнях летом и зимой.»
В саванне снова тишина, покой.