Без диплома психолога не стоит работать продавцом в продуктовом магазине. Еще обязательно нужны тесты на стрессоустойчивость, потому что порой там полный ахтунг.
Зато Маша повидала жизнь и обрела некую мудрость в глазах. А еще научилась уговаривать людей что-то не делать.
Например, часто к ней заглядывал дед-хвастун. Утверждал, что он прекрасный любовник. Всякий раз заваливался в магазин и предлагал показать свое хозяйство. Маша боялась, когда-нибудь этот момент наступит и тренировала навыки переговорщика.
Или лысеющий поэт. Чаще всего он даже ничего в магазине не покупал. Просто приходил почитать собственные стихи. Это были строчки вроде:
Свобода тщательно обещает!
Радио в пропасть вещает,
Крокодил про топор говорил…
И молчал.
Потом на гитаре бренчал...
И так далее. И очень много в таком же духе. В лице Марии поэт находил благодарного слушателя. Ведь она не могла никуда сбежать.
Ну и конечно же, бабульки. Их популяция бесчисленна. Часто у бабулек есть сыновья. Это такие сорокалетние алкаголики, которые не нужны никому. Старушки считают, их отпрыски могут пригодиться Маше и начинают сватовство. Иногда приходят сами кавалеры. Они зачесывают волосы на лысины и шумно дышат перегаром. Но даже такой способ ухаживания не может растопить ледяное сердце девушки.
Ну и разумеется, true-алкаши. Среди них встречаются настоящие франты. Еще бы, они носят одежду из стран, которые уже не существуют.
На этом фоне особенно выделялся какой-то Григорий. Он был “ровный” парняга. То есть настолько суров, что от его взгляда каменели. По крайней мере, он сам считал себя таким. Его глаза горели неутолимым жестким блеском, и был он немногословен. Покупал всегда водку одной марки и пряники. Такой вот алкоголик-сластена.
Однажды ему пришлось тяжело во время серьезного многодневного запоя. Качество алкоголя и его цена неуклонно скатывались вниз. Григорий стал похож на осьминога — такой же отвратительный и грустный. С каждым разом отсчитывать деньги становилось все труднее.
Наконец деньги практически кончились. Пряники исчезли из рациона. Потом сменилась марка водки на более худшую. Потом напитки стали и вовсе опасными для здоровья. На последнюю уже не хватило денег, пяти рублей.
— Давайте я потом занесу, — с трудом выговорил Григорий.
— Хорошо, — почти не колебаясь ответила Маша. Она жалела этого человека.
Бутылку он распил прямо у выхода из магазина. Немножко нервно. При этом выглядел внезапно совершенно трезвым. И даже решающимся на какой-то поступок, потирал в возбуждении ладони.
Затем Григорий удалился. Но вернулся уже где-то через час. Сияя подошел к Марии положил на прилавок монетку. Помялся в нерешительности, удалился с гордой поднятой головой.
А вечером того же дня, как потом выяснилось, его арестовали. Выпив, он вломился в чужую квартиру. Хотя ничего ценного там не украл, все равно получил какой-то реальный срок.
Возможно, если бы Маша рассказала о пяти рублях, срок был бы больше. Вот только кому и зачем?